Миры Пола Андерсона. Том 15. Все круги ада. Мятежные миры

Вот этого я никогда не узнаю. И не знаю, дано ли мне право вникать в этот вопрос».

Наконец появился их корабль. Крошечное веретенышко, затерявшееся в тени огромной светящейся планеты, вокруг которой оно вращалось, быстро превращалось в крупную хищную барракуду, со щетиной пушек, прощупывающих мириады созвездий. Корабль был всего лишь конвойным эсминцем, способным развивать колоссальные скорости, но легковооруженным и с командой всего лишь пятьдесят человек. Тем не менее это был первый корабль, которым командовал Флэндри, и кровь капитана бежала по жилам быстрее каждый раз, как он видел его. Даже сейчас, даже сейчас…

Шлюпка пришвартовалась с резким толчком. Видно, Уиллинг еще до конца не очухался. Флэндри почел за благо воздержаться от комментариев. Последний этап швартовки, проведенный под руководством компьютера, был куда лучше. Когда шлюз, ведущий в шлюпочный ангар, закрылся и давление уравнялось, Флэндри отпустил свой конвой и один отправился в рубку.

Холлы, переходы, соединительные колодцы отличались необычайной теснотой. Красили их в серую и белую краску. При внутренней силе тяжести, поддерживаемой генераторами на уровне терранской, тонкие стальные палубы гулко резонировали под ударами сапог, а металлические же переборки отбрасывали эхо во всех направлениях. Голоса тут звучали нестерпимо громко, а машины оглушительно выли и гудели. Воздух, поступавший через вентиляционные решетки, выходил из регенераторов свежим, но в пути обретал запах смазочных масел. Офицерские каюты походили на собачьи будки, а кубрик мог бы быть набит еще теснее только в том случае, если бы удалось отменить принцип Паули [2]. Возможности для отдыха и развлечений ценились тут преимущественно в качестве предмета для острот, а чем меньше будет сказано о камбузе, тем лучше. Но это все равно был первый корабль, которым командовал Флэндри.

Многие часы полета провел Флэндри, изучая историю корабля и проигрывая магнитофонные ленты старых корабельных журналов. Корабль был лишь на несколько месяцев старше самого Флэндри. Он был назван в честь континента на планете Ардех, которая, видимо, была колонизована людьми (хотя Флэндри никогда прежде ничего о ней не слыхал. Он знал, что название «Азиенна» в различных произношениях существует по меньшей мере еще в четырех мирах, и подумал о том, сколько еще судов межконтинентального класса именуются точно так же. Придумывать имена для кораблей было вообще делом пустяковым — ведь компьютерам приходилось иметь дело с миллионами судов, которые они обозначали всего лишь номерами). Эсминец несколько раз ходил в составе конвоев, когда на каких-то планетах возникали трудности. Однажды даже участвовал в пограничном инциденте. Капитан рапортовал, что его корабль получил повреждение корпуса от снаряда, но доказательств представить не смог. В основном же задания корабля ограничивались рутинным патрулированием…. Но разве само по себе это занятие не почетно?

В такой тесноте было не до того, чтобы отдавать честь. Космонавты прижимались к переборкам, чтобы пропустить командира. Он прошел на мостик. Там находился его старший помощник.

Ровиан с планеты Ферра ростом значительно превосходил человека. Его мех был черен как черный бархат в глухую черную полночь. Цепкий хвост, когти на руках и ногах, клыки как у саблезубого тигра могли наносить смертельные удары. Кроме того, он был великолепным стрелком. Нижняя пара его четырех рук могла в случае необходимости служить и дополнительными ногами. Тогда его медлительная походка вразвалочку могла смениться молниеносным рывком. Обычно он ходил без одежды, если не считать оружия и эмблемы его ранга. Его воспитание и характер были таковы, что вопрос о назначении капитаном исключался, да он к этому и не стремился сам. Однако его любили, он был знающим офицером и имел звание гражданина Терры.

— Ну и ч-ч-что? — встретил он Флэндри. Торчащие зубы сильно мешали ему при разговоре на англике.

Оставаясь наедине, он и Флэндри никогда не придерживались формальностей. Ровиана вообще ужасно забавляли ритуалы поведения терран.

— Плохо, — ответил капитан и объяснил, что именно плохо.

— Почему плохо? — спросил Ровиан. — Не считая того, что может вызвать восстание?

— Оставь в покое вопросы морали. Тебе они все равно непонятны. Лучше продумай возможные последствия.

Флэндри поднес зажигалку к сигарете. Он отыскал взглядом диск Шалму, который совершал свое суточное обращение и при этом выглядел удивительно мирно.

— Но почему Снелунд творит такое? — задал он вслух вопрос. — Подобные дела не только весьма хлопотны, но еще и опасны. Обычная коррупция принесла бы ему куда больше, чем он в состоянии истратить. Наверняка у него есть какая-то более важная цель, для осуществления которой необходимы астрономические суммы. Так какова же она?

Ровиан поднял антенны, расположенные по обеим сторонам костного выступа на черепе. Нос сморщился, глаза сверкнули желтым огнем.

— Финансирование восстания? Может быть, он хочет стать независимым владыкой?

— М-м-м… нет… не вижу смысла, а я не считаю его придурком. Империя не может себе позволить пренебрежительно относиться к мятежам. Он будет раздавлен. В крайнем случае пойдут даже на низложение Джосипа, если понадобится обеспечить возможность подобной операции. Нет, тут что-то иное… — Однако мысли Флэндри снова вернулись к обычным делам. — Получи разрешение на старт через полчаса. Следующая остановка — Ллинатавр.

Вибрации гипердвигателя возникают при его запуске мгновенно, хотя философы от науки так и не пришли к общему согласию по поводу словечка «мгновенно». К сожалению, эти вибрации глушат радиосигналы. Каким бы мощным ни был передатчик, они не могут быть приняты на расстоянии более одного светового года от источника. Поэтому корабли, летящие с квазиускорением, не могут связаться с местом своего назначения на более отдаленных дистанциях. Кроме того, волновые колебания, несущие эти известия, не могут быть быстрее света, а принцип неопределенности не позволяет передавать их через подстанции, ибо тогда в пути они превратятся в бессмысленное бормотание.

По всем этим причинам «Азиенна» находилась уже всего лишь в двух часах от места назначения, когда на корабле узнали новость: адмирал Флота Хью Мак-Кормак бежал в систему Вергилия. Там он поднял восстание и объявил себя императором. Его признали планеты, точное число которых неизвестно. Так же поступило и неизвестное число кораблей и людей, которыми он ранее командовал. Имели место вооруженные столкновения. Гражданская война казалась неизбежной.

Глава 4

Когда Империя купила Ллинатавр у первооткрывателей этой планеты — цинтиан, ее цель заключалась в укреплении Пограничья путем привлечения сюда колонистов. Большая часть территории этого нового мира обладала восхитительным климатом и живописным ландшафтом, богатыми природными ресурсами и обширными незаселенными землями. Штаб-квартира Флота располагалась совсем близко — на Ифрае; там были сосредоточены вполне достаточные силы, чтобы обеспечить безопасность столичной планеты. К тому же не все варвары были враждебны, так что существовали прекрасные предпосылки для развития торговли с рядом рас, особенно с теми, которые еще не обзавелись космическими кораблями, а также с имперскими планетами.

Такими виделись дела в теории. Три или четыре сменивших друг друга поколения доказали, что практика и теория — вещи разные. Люди, видимо, утратили страсть к освоению космических далей. Нашлось совсем немного желающих покинуть знакомую и приятную обстановку, чтобы отправиться куда-то к черту на кулички и оказаться в местах, слишком удаленных, чтобы государство могло обеспечить вам безопасность, и от современных забав и развлечений. Да и с ближних, уже давно заселенных планет, вроде Энея, уехать стремились немногие. Эти люди тоже успели обзавестись глубокими местными корнями.

Катавраяннис превратился в приличный город. Два миллиона жителей, если считать вместе с временными, место средоточия гражданской власти, довольно оживленный торговый центр, хотя большая часть торговли находилась в руках негуманоидов; город-курорт, а также региональный центр связи. Вот и все. А в глубинке латифундии, шахты, фабрики быстро сменялись лесами, горами, морями, по которым не ходили торговые суда, неоглядными пустошами, дикими зарослями, где ночью огонька не увидишь, где тьма непроглядна и глуха.