Чокнутый

- Местность? Я... я не знаю.

- Тьфу ты, мутантова душа, так на кой черт ты нас поволок в эту сторону, коль местности не знаешь. Ладно. Теперь слушай меня внимательно. Я согласен терпеть твое присутствие только ради безопасности тех пантер, которые остались в ваших лапах. Но если ты...

Мил не стал продолжать. Мутант и так все понял.

- Ну, что решили? - К Милу подполз Квар и примостился рядом. Долго нам еще здесь торчать? Жратвы нет, и по нужде ходить неудобно.

- Ждем утра. А там будет видно...

Мил снова перегнулся через камень. Крыс все еще стоял там и что-то болтал о величии крысиного племени.

- Слышь. - Мил подождал, пока глазки крыса не займут устойчивое положение. - Ты достал уже. Послушай меня лучше. Вниз спускаться мы не станем. И вообще шли бы вы домой.

- В таком случае мы оставляем за собой право действовать на наше усмотрение. И смотри, белобрысый, не пожалей потом, что не согласился. - Крыс коротко поклонился с чувством собственного достоинства и двинул к своим, чтобы сообщить приятную весть. Если бы кто заглянул сейчас в душу Мила, то он бы удивился, узрев полнейшее несоответствие наружной и внутренней оболочки белой пантеры. Мил боялся. Он никогда не был трусом и не раз смотрел в глаза смерти. Но раньше все было иначе. Его пытались убить люди, и он сам убивал людей. Но сейчас, когда смерть подстерегала внизу в виде полчищ здоровенных крыс, он испытывал страх. Омерзительный страх беспомощности загнанного животного. Ведь съедят как миленького. И кто? Крысы!

Ночь полностью обволокла джунгли, и на небе, как назло, не сверкало ни одной звездочки. Хоть глаза выцарапывай. Мил осторожно, стараясь не свалиться вниз, подполз к краю:

- Эй, крыс! Ты далеко?

- Здесь, здесь! Куда я денусь.

- Крыс, а что вы с нами собираетесь сделать? Сожрать, что ли?

Несколько мгновений не было слышно ни звука. Потом кладбище сотряс хохот тысяч и тысяч крыс. Смеялись долго. Мил даже представил, как крысы валяются на спинах, дергают лапками и надрывают животики. Когда смех наконец затих, тот же самый крыс, который разговаривал с Милом, сквозь довольные всхлипывания объяснил причину столь бурного выражения эмоций:

- Ну пантера... Ну насмешил... Давненько я так...

- Да хорош ржать-то. - Мил, как, впрочем, и все остальные жители, не понимал причины смеха.

- Ты за кого нас принимаешь? Съесть? Да мы в жизни мяса в рот не брали.

- Тогда совсем непонятно, какого...

- Мы вас в зоопарк отправим.

Мил ожидал услышать все что угодно - но такое?!

- В зоопарк?

- Ну. Все чин по чину. Для каждого отдельное помещение, питание подобающее и все остальное необходимое для нормального развития. Правда, нам все не нужны. Бледного, который с вами, скорее всего умертвим. Чтоб не мучился. У нас этих тварей и так полно. Лохматого тоже. Парочка уже имеется. Не такие упитанные, но пока сойдет. А вот ты нам очень даже интересен. Шкура у тебя дюже любопытная. Так что спускайтесь.

- Все слышали? - Мил бросил вопрос в темноту, туда, где посапывали жители.

- Слышали, - отозвался за всех Бобо, которого несколько обидело пренебрежение его персоной.

- А ты слышал, Мистер?

Мутант завозился на своем месте, но ничего не ответил. Что ему говорить? Ненужный экземпляр, и все тут. Мил снова обратился к крысе:

- И много у вас этих... экземпляров?

- Да не волнуйтесь вы! У нас накоплен богатый опыт содержания вам подобных. Когда нужно - помывка. Когда требуется - случка. Все путем.

- Звери вы, - только и смог сказать Мил. Развернулся, улегся поудобнее и, больше не обращая ни на что внимания, прикрыл нос хвостом и закрыл глаза. Заснул он почти мгновенно. Пришедший день был слишком напряженным, к тому же его сознание еще не полностью освоилось с новой для него ролью. Странным оказался этот мир. Чудным. Живет человек, честно выполняет работу. И вдруг вспышка, обвал и извержение. Все меняется. И тело, и душа. И как жить дальше, никто не знает.

Мил заснул. Ему не снился родной дом. Его у него не было. Ему не снились друзья. Полицейский не должен иметь друзей. Ему ничего не снилось. Словно один в пустой темной комнате. В забытьи.

Разбудили его легкие толчки в бок. Мил приоткрыл глаза, хотел потянуться, но вспомнил, где находится, передумал. Не дай бог кого-то ненароком спихнуть вниз.

- Чокнутый. Ты бы взглянул, что творится. - Квар продолжал старательно толкать Мила, всматриваясь куда-то вниз.

Мил не стал напоминать, что ему не слишком нравится, когда его называют Чокнутым. Не время. Приподнялся и окинул взглядом пространство.

Джунгли, если можно назвать старое кладбище джунглями, уже проснулись. Легкий, чуть заметный туман струился над землей, цепляясь за кости и сопротивляясь легкому поднявшемуся ветру. Звезда, дающая планете тепло и свет, еще не показала лик, но возвестила о скором своем появлении огромным белым нимбом на горизонте.

- Ну, что случилось?

Мил не ждал ответа. Спросил просто так, ради приличия, как бы здороваясь со всеми. Он и сам все прекрасно видел.

Мутант оказался прав. Посмотреть было на что. У подножия камня, окружив его со всех сторон, расположилась огромная армия крыс. Все они, словно застывшие мумии, сидели на задних лапах, подтянув передние к шее, и пристально, не отрываясь, смотрели на тех, кто находился на камне.

- Привет всем. - Мил помахал лапой. - Где тот крыс, с которым я вчера общался?

- Да здесь я, милый. - Крыс с обгрызенным хвостом вскинул лапу и приветственно замахал ею в ответ. - Ну что, проснулись все?

- Ну, предположим, проснулись, - ответил Мил.

- Тогда не соблаговолите ли спуститься?

Мил, осторожно покусывая губу, обдумывал ситуацию. О бегстве не могло быть и речи. Судя по тому, с какой скоростью могли двигаться крысы в джунглях, на открытом пространстве не уйти. Добавить к этому их огромное количество, когда им ничего не стоит наброситься на любого из жителей и завалить его словно барана. Но выход должен быть. Все что угодно, но только не в зоопарк. Он, Мил, еще недостаточно побыл в шкуре пантеры, чтобы очутиться в клетке.

- А если мы не согласимся? - спросил он. - Останемся здесь. Умрем, но не сдадимся?

- Нам бы не хотелось прибегать к крайним мерам, - Х заявил крыс. Но если вы будете настаивать, мы отойдем от наших общественных принципов И будем вынуждены применить более радикальные способы уговоров.