Ключ к Айруниуму (ЛП)

— Они будут здесь в любую минуту. Эти Траги здоровенные — подумай!

— Эта сила?..

— А, да. Ты знаешь. Мой друг рассказал мне достаточно, чтобы я распознал в тебе Переносчика. Только подумай, куда ты отправляешь все свои стопки бумаги, стаи резинок и прочие маленькие предметы, которые ты обычно теряешь?

— Как это — куда? Я просто теряю их, вот и все.

— О нет, Боб. Они куда-то отправляются. И теперь, поскольку ты прошел через узловую точку в нужный момент, ты перенес через нее мисс Апджон. Ты отправил ее, Боб. Я готов помочь тебе вернуть ее назад, но только если ты не останешься здесь, чтобы прислуживать Монтеварчи и иметь дело с ее Трагами. О, нет! Я уничтожу тебя первым!

Первые впечатления Престина о Маклине вернулись к нему вместе с тем гипнотическим блеском и излучаемым им мягким юмором. Однажды погрузившись в ход дел, Маклин получал от них удовольствие. Этот человек сказал достаточно, чтобы было ясно, что Маклину не нравится ход дел, который наносит вред кому-либо другому. Во всяком случае это было то, что Престин, нерешительный, волнующийся и смертельно уставший, пытался сказать самому себе.

— Да, ну… — сказал он, нащупывая связную мысль.

Из-за двери послышался резкий звук. Они оба обернулись на него. Сверкающий обух топора блеснул в панели, и они увидели, как он был вдернут и затем, с громким треском, бешено ударил опять, круша и раскалывая дерево.

— Разве так поступают графини? — мягко спросил Дэвид Маклин. Приходят посреди ночи с топором, чтобы открыть им дверь?

— Вы, похоже, правы. — Усталость Престина давила на него, ослабляя его нерешительность и страх. — Хорошо. Я пойду с вами. Но я хочу…

— Разумеется, парень, разумеется. Ты хочешь знать положение вещей, и я расскажу тебе. Но сейчас мы должны сматываться.

Маклин поднял жалюзи и распахнул окно. С проворством воробья он запрыгнул на подоконник и с улыбкой обернулся к Престину.

— Лестница на месте. Идем.

До этого момента Престин не задумывался, как Маклин собирался выбраться через окно. Высунув наружу голову, в то время как дверь звенела от ударов топора, он увидел длинную лестницу, поднимающуюся с балкона тремя этажами ниже. Темная тень стояла у ее подножья, и Престин мельком заметил белый клин лица, смотрящего вверх. Маклин начал спускаться по лестнице, его плащ и шляпа развевались в ночном ветре.

— Давай, Боб. Траги вот-вот будут здесь!

Он поставил ногу на верхнюю перекладину и обернулся на комнату. Ближайшая к дверной ручке панель была полностью разбита и раскрошена, вместо нее зияла дыра.

Он увидел просунутую внутрь руку — руку, блестевшую зеленым и желтым, с чешуей на двух пальцах и обрубке большого, и длинными кроваво-красными когтями.

Он уставился на нее, застыв с открытым ртом.

Эта богохульная рука начала искать засов. Когда рука повернулась, на нее упал свет, и у нее появилась странная фиолетовая кайма, словно каждая чешуйка излучала радиацию. Два пальца щелкнули об большой, когда рука нащупала ручку засова.

Престин почувствовал себя дурно. Рука Маклина поймала его за икру.

— Давай, Боб! Они могут достать нас и на лестнице!

Престин закрыл рот и тяжело сглотнул. Он хотел посмотреть, что появится из-за двери; но Маклин, бесспорно, был прав. Он начал одеревенело, с подступившей к его горлу тошнотой, угрожая хлынуть потоком не только на себя, но и на Маклина, спускаться вниз по лестнице.

Ветер грозил сдуть его. Он должен был цепляться, осторожно прилагая усилия, за каждую перекладину на пути вниз.

Наконец его нога нащупала и прошла последние две ступеньки, и он смог встать на камень балкона. Он посмотрел вверх, тяжело дыша и ожидая увидеть — что?

— Не зевай, парень! Давай внутрь, за нами!

Маклин и другой человек, которого в спешке Престин не успел рассмотреть, втащили его в открытое окно. Когда он уже шагнул одной ногой через окно и поднял другую, он почувствовал, как рука быстро потащила его, и он упал вперед. Пока он падал, он услышал впечатляющий треск. Он был похож на хруст сломавшейся на морозе ветки или удара кнутом по обнаженной шее.

— Как раз вовремя, слава богу, — сказал Маклин.

Другой человек сказал твердым, сдержанным голосом:

— Я думал, что ты уже отказался от этого, Дэйв.

Маклин выпрямился и улыбнулся, помогая Престину подняться на ноги. Они были в другой гостиничной спальне. Единственный предмет в комнате, на который Престин посмотрел дважды, был лежащий на кровати внушительный дробовик.

Он посмотрел на незнакомца.

— Эй, ты можешь смеяться, — сказал тот. — Но ты не знаешь, против чего мы поднялись.

— Это Алек, — сказал Маклин. — Дальнейшие представления потом. Сейчас мы должны удирать. Они сейчас втискиваются в лифт и едут к нам на этаж.

— Я видел когтистую руку, — сказал Престин.

Они оба кивнули.

— Хорошо. Теперь ты кое-что понимаешь. Пошли.

Они быстро вышли за дверь; Алек нес дробовик, засунутый под бывшую на нем обычную подрезанную куртку. Его рубашка без воротника обрамляла сильную бронзовую шею, и его лицо выглядело так, словно он побывал в высокогорных районах горячих точек мира.

Огоньки над лифтом показывали, что кабина идет вниз.

— Это они, шаловливые дети с черными душами, — проворчал Алек.

— Мы можем сесть в другой лифт. Мы будем за дверью пятнадцатью секундами раньше них… Если нам повезет.

Маклин закрыл створки лифта и ударил кулаком по кнопкам. Кабина пошла вниз. Престин сглотнул. Незнакомые графини, люди, много говорящие о невозможных вещах, спуск по лестнице из одного окна отеля в другое в середине ночи — все это, безусловно, должно было быть безумием, если бы не та мелькнувшая ужасная рука, с желто-зеленой чешуей, двумя обычными и одним большим пальцем, и кроваво-красными когтями.

Лифт остановился, и двери со створками раскрылись. Алек протолкнул свое грузное тело в слабо освещенное фойе.

— Все чисто, — сказал он похожим на рык голосом. Он бросил взгляд на индикатор соседнего лифта. — Они почти здесь.

— Бегом! — рявкнул Маклин и рванулся, как спринтер, к качающимся дверям.

Алек помчался вслед за ним, и Престин, думая о том, что они постоянно оставляли его сзади, присоединился к ним.

Несмотря на все, что случилось — или, по всей вероятности, именно потому, что это случилось — Престин прилагал неимоверные усилия, чтобы воспринимать события серьезно. Ему все еще хотелось расхохотаться. Даже этот чешуйчатый коготь мог быть пластиковой моделью из магазина фокусов и шуток, и будучи по природе своего мышления склонным к преувеличениям, с головой, забитой от возбуждения и усталости, он, как дурак, принял это за реальность.

Он упрямо остановился на тротуаре. Рим, лежащий вокруг, дышал на него свежим, но не холодным воздухом, ветер был лишь легким ветерком, пролетавшим над землей. Он схватил Маклина за локоть, с силой заставив его остановиться.

— Теперь послушайте, Маклин. Я…

Он не продолжил.

Темная тень появилась из дверей отеля рядом с ними. Он не смог ясно рассмотреть ее, так как она была закутана в обтягивающий плащ, не по моде длинный, и в низко надвинутой шляпе, должно быть, скопированной с небрежного стиля шляпы Маклина. Алек обернулся и с силой вскрикнул:

— Уйди с дороги, Дэйв! Это Траг!

Алек распахнул куртку и вытащил дробовик. Прежде, чем Престин успел сдвинуться или хотя бы пошевелиться, Алек поднял его, прицелился и нажал один из курков.

Раздавшийся взрыв был похож на звук упавшего дома.

Выстрел дробовика расколол темноту надвое. Испугавшийся не на шутку Престин увидел зеленый гной, сочащийся из падающего тела, увидел распростертые зеленовато-желтые когтистые руки, глубокий и дикий кроваво-красный блеск в том месте, где должны были быть глаза. Он не видел лица этой твари. Тело свалилось на тротуар.

Затем он бежал прочь — бежал тяж ело, шлепая ногами по плиткам тротуара, высоко держа голову и задыхаясь. Он мог слышать, как рядом с ним бежит Маклин, потом Алек, слышать эхо собственных шагов. Они бежали и бежали. Промелькнули один или два запоздалых прохожих; Престин не обратил на них никакого внимания. Он хотел убраться подальше и спрятаться.