Наследники предтеч. Поиск пристанища

— Это только временно, — пояснил наш лидер.

— Просто мы мужчины, а мужчины не должны кормить детей своим молоком, — добавил Сева.

— Земные мужчины, — тихо поправила я, глядя в спину удаляющимся парням.

Подавив вздох, вернулась к своим. Ужасно, если группа развалится из-за такого пустяка. Хотя это для меня пустяк, а для них… Похоже, керели не потрудились подготовить мужскую психику к лактации. Впрочем, если они не собираются вечно бегать от других людей, то им придётся смириться. Смирилась же я со своей необычностью.

— Думаю, они вернутся, — как будто в подтверждение моим мыслям сказал Илья. — Просто надо время, чтобы привыкнуть.

— Полагаю, ты прав. Надо подождать, — кивнула я.

Вера тоже согласилась, но всё равно, то и дело начинала искать взглядом небольшой и не слишком качественный плот решивших отделиться мужчин. А жены Дета и вовсе затосковали.

— Девочки, ну что вы так огорчаетесь? — попытался отвлечь их Маркус. — Ведь у вас остались мы!

Слова физика не разошлись с делом. Он и раньше никогда не упускал возможности высказать комплимент или подарить приятное внимание: помочь донести добычу, набрать воды или разломать хворост, а теперь и вовсе как с цепи сорвался. Казалось бы, две высказывающие ревность жены должны были бы слегка остудить пыл огненно-рыжего зеленоглазого ловеласа, но нет — энергии физика хватило и не обидеть своих женщин, и поухаживать за чужими. К чести Маркуса, он не высказывал пошлых намёков и не позволял себе лишнего, но всё равно некоторые комментарии вгоняли в краску, балансируя на самой грани дозволенного.

Иногда мне начинало казаться, что ему безразлично, как выглядит женщина: он с одинаковой лёгкостью находил приятные слова для высоких и низких, стройных и полных и даже находящихся на сносях. Независимо ни от чего, Маркус умудрялся сделать так, чтобы каждая почувствовала себя желанной и красивой. Его поведение смущало, но очень поднимало настроение. Но только сейчас, наблюдая за резко повысившейся активностью физика, я поняла, почему Света и Вероника так легко примирились с существованием друг друга — одной жене за таким ловеласом уследить бы точно не удалось.

Да и сейчас не факт, что у инженера любимую не сманит — вон как старается. Жены физика тоже сели рядом, и я невольно сравнила их с возможной конкуренткой. Если судить откровенно, по внешности Вера однозначно выигрывала у Вероники и даже могла поспорить со Светой. Одновременно она прекрасно вписалась бы в гарем Маркуса, не выбиваясь, а лишь дополнив его в качестве фигуристой, чуть полноватой блондинки. В отличие от жён физика: строгой, аристократичной Светы и слегка угловатой, как подросток, Вероники, Вера производила впечатление слабой и наивной — таких мужчины любят защищать и лелеять. И неважно, что под нежной оболочкой скрывается сильная женщина, тем более, что она ни разу не стремилась прямо диктовать свои условия, предпочитая мягко направлять действия представителей сильного пола в нужную ей сторону.

Стараниями физика уже через пару часов Вера перестала переживать, что её красавец муж покинул плот, и вместе с остальными весело посмеивалась над заигрыванием Маркуса. Но всё равно, ни единым жестом не дала ему повода зайти дальше обычного. Честно говоря, этим она меня очень порадовала — если на плоту начнутся серьёзные семейные ссоры, то они сильно подпортят жизнь даже тем, кто не является их причиной.

А вот жён Дета Маркусу так и не удалось отвлечь: они остались встревоженными и огорчёнными. Даже засиживаться с нами не стали, поспешив уйти наверх, отдыхать.

— Такие красивые девушки — и такие грустные, — пожаловался нам физик. — Неправильно это, настолько из-за какого-то мужчины переживать. Тем более, что ничего страшного с ним не случилось. Перебесится и вернётся.

— Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулась я. — Они недалёкие и так сильно влюблены в своего мужа, что для них Дет — царь и бог. Вот и не обращают на тебя внимания.

— Всё равно любой девушке доброе слово приятно, — упрямо возразил Маркус. — Ладно, идём в морской бой сыграем, что ли? — добавил он, обращаясь в Вере.

— Идём, — легко согласилась та, предварительно переглянувшись с жёнами физика и дождавшись их одобрительного кивка.

— Не боитесь, что роман закрутит? — чуть позже поинтересовалась я у Светы.

— Нет, — улыбнулась та. — У Веры всё слишком серьёзно с Севой, чтобы она начала смотреть на сторону. Да и наш не дурак и не подлец, так друга подставлять не станет.

Я кивнула и посмотрела в сторону плота принципиальных мужчин. Глупо это — пытаться идти против своей природы, даже если она преподносит неприятные сюрпризы. Да и лактация — ещё не самое страшное. Ну, покормят детей — что в этом плохого? Зато и малыши гораздо сильнее к папам привяжутся.

Всё-таки они поступили не слишком хорошо. Ладно, Сева: его жена вполне самодостаточная, довольно сильная женщина и спокойно переждет придурь супруга. Но Дет поступил очень некрасиво — приручил и покинул. Даже несмотря на нелестное мнение обо всех трёх его жёнах, мне было их жаль. Ну, глупые, и что? Он ведь сам их выбрал, своими ухаживаниями и заботой добившись того, что они даже не смотрят в сторону других мужчин. Причём, не только в качестве возможных любовников, а вообще не смотрят. Из-за этого им гораздо тяжелее перенести даже недолгую разлуку с любимым и единственным.

Впрочем, Илья прав. В данной ситуации мы можем только ждать, пока первый шок пройдёт, и мужчины примут неизбежное. Ведь из-за такой мелочи они не перестанут быть представителями сильного пола.

Вечер 132-х–141-е сутки. Река — степь

Вечером наш караван совершил незапланированную остановку по причине того, что во время заката солнца стал заметен едва показавшийся на западе над горизонтом уже знакомый, огромный желто-зеленоватый диск, за который и село дневное светило. По поводу восхода гигантской луны решили устроить небольшой праздник: высадились на берег, разожгли костры и удобно расселись или разлеглись вокруг, перекусывая и беседуя, обсуждая события, случившиеся после разделения с царскими людьми. Я узнала, что в первые несколько дней не обошлось без эксцессов: произошли две кражи и одно нападение; к счастью, жертва агрессоров выжила, а случайные свидетели оказались смелыми и принципиальными личностями, в результате чего всех преступников казнили. Причём однажды вор присвоил не такую уж ценную вещь, всего лишь корзину, но установленные свободными законы не рассматривают насколько велик убыток, а только фиксируют сам факт нарушения закона. После того, как все пятеро преступников понесли наказание, больше никто не решился нарушать общие правила, и новых проблем не возникало: то ли преступники убедились, что законы по-прежнему действуют, то ли людей такого склада просто не осталось.

Совершенно неожиданным событием оказалось то, что в этот же вечер Сева вернулся к нам на плот. Он сообщил о своём решении резковато, деловым тоном, после чего сразу же заявил:

— Мы должны дать нормальные названия нашим расам… ну, то есть нашим видам. Нормальные, научные названия.

— А чем тебе «люди» не нравятся? — удивился Игорь.

— Какое право мы имеем называть себя «людьми», а их, — инженер указал на меня, — «оборотнями»?! Какое право мы имеем называть «троллей» — «троллями», если сами являемся людьми не больше, чем они? Нет уж, давайте называть вещи своими именами. Или «людьми» являются все наши виды, или — никто! С нашей стороны будет верхом двуличности лишать права на принадлежность к человеческому роду тех, кто от него не дальше… или, точнее, настолько же далёк, как и мы сами. Так не может продолжаться. Мы все люди! Все, без исключения!

Эмоциональная речь Севы вызвала у меня благодарную улыбку. Хотя, в своё время, мне и пришлось смириться с общепринятым названием «оборотни», тем не менее, оно до сих пор вызывало внутреннее недовольство.

— Спасибо, — я вздохнула. — Но всех не переделать.

— Всех и не надо, — решительно возразил инженер. — Но нашу группу — вполне возможно. Хотя бы латинские термины ввести — «Homo какой-нибудь-там».