Игрек минус

c) электрическое стимулирование нейронов. Этот метод контроля над всем спектром эмоций представляется самым перспективным. Недостаток его в том, что в мозг объекту приходится вводить тонкие серебряные проволочки, что, вообще говоря, совершенно безболезненно. При этом крайне важна точность, проблема достижения которой до сих пор не решена окончательно. (Даже малейшие отклонения от намеченной точки часто вызывают нежелательные реакции.) В настоящее время идет работа над составлением трехмерной карты ответственных за эмоции участков головного мозга; конечной целью является создание возможности компьютеризованной стимуляции. Пока этот метод остается слишком дорогостоящим и потому не может быть применен ко всем гражданам. В отдельных случаях, особенно при болезненных или преступных отклонениях поведения, им, однако, пользуются. Кроме того, метод электрической стимуляции применяется для вызывания искусственных сновидений и для активации памяти.

4

Следующий день -- воскресенье. Двойные порции джема, биокофе. Еженедельное торжественное заседание в актовом зале, чтение Основного Закона вслух, пение, выдержки из социальной программы, выступление актера Народного театра, музыка. Очередь на обед, цветные, по случаю праздничного дня, картонные стаканчики и тарелки. К белковому паштету -- соевый соус. Тонизирующее пиво. В связи с финальной игрой чемпионата по баскетболу долгая поездка на стадион, после игры -- двухчасовой обратный путь в страшной тесноте.

Один час до ужина... Этого времени Бен ждал. Он направился в свою спальную кабину, задернул занавеску. Повалился на постель, однако на этот раз его интересовала не Блонди. Удостоверился в том, что между стеной и занавеской не осталось даже самой маленькой щели, через которую мог бы проникнуть чей-нибудь взгляд. Затем достал коробку с таблетками и пластиковый пакет, который заранее наполнил в умывальне водой. Если запивать таблетки, они скорее растворятся. Сначала он проглотил шесть таблеток, помогающих сосредоточиться, а, подождав немного, принял еще четыре. Он знал, что потом ему будет неописуемо плохо, но с этим заранее смирился. Бен лег на кровать с матрацем из пенопласта, положил голову на подушку, закрыл глаза и попытался восстановить в мыслях давно прошедшие события. Он ощутил, как под действием препарата изменяется его сознание, как невероятно четкими и яркими становятся образы, как усиливаются контрасты. Естественно, он не знал, что именно следует ему делать, чтобы пробудить к жизни прошлое, и напрягался изо всех сил. Когда он понял, что воспоминания становятся все ярче, сердце его забилось сильнее, и внезапно сознание наполнилось огромным множеством деталей, десятками картин, появляющихся, чтобы тут же уступить место новым... Но быстро пришло и разочарование, ибо картины, всплывавшие в его памяти, были совсем пустыми. Он видел людей, давно уже исчезнувших из его поля зрения, но разговоры с ними были обычные: о спорте и играх, еде и куклах, расходовании электроэнергии и премиях. Почти ошеломленный яркостью этих давно погребенных в глубинах памяти картин, он видел себя в самых различных ситуациях, но были это всего лишь победа хоккейной команды, за которую он болел, мелодия из парада музыкальных боевиков, которая в свое время особенно ему понравилась, кадры из приключенческих и детективных фильмов... Всплывали и неприятные воспоминания: неправдивые ответы психиатру, постыдная встреча с женщиной, пытавшейся его коснуться, потерянная магнитная карточка, которая потом вдруг неожиданно нашлась...

Внезапно цепь образов разорвалась, поблекла, их заволокло туманом, и все они потонули в волнах тошноты; а затем он, по-прежнему лежа на кровати, корчился от боли, думал, что умирает, звал врача, психиатра, модератора...

Он очнулся в медицинской комнате своего блока, слабый и опустошенный, однако тошнота чудесным образом исчезла, и он надеялся, что с вопросами, которые ему будут заданы, справиться сможет.

У изголовья стоял сотрудник психоконтроля, рядом с ним -- модератор и врач. Врач кивнул: можно начинать, Бен в состоянии отвечать на вопросы...

-- Сколько таблеток ты принял? Какие это были таблетки? Зачем ты это сделал? Ты нарушил запрет. Разве ты не знаешь, что количество таблеток, которые могут быть приняты за один раз, ограничено?

Бен это знал, и отрицать, что он знал, было бесполезно.

-- Я не подумал, -- сказал он тихо и попытался придать голосу больше твердости. -- Я хотел один раз попробовать. Я не знал, что будет так плохо.

-- Тебе известно, что злоупотребление таблетками строго наказывается. Достижения в фармакологии, которые стали возможными благодаря нашей государственной системе, имеют целью помочь людям преодолевать их трудности. Но пользование этими достижениями предполагает чувство ответственности у членов общества. Предполагает соблюдение предписаний. А ведь предписания существуют не зря. Способность организма переносить биохимические воздействия не безгранична. Его защитная система реагирует на превышение, последствия чего ты только что испытал на себе. Ты принадлежишь к категории R и, следовательно, должен был знать последствия своего необдуманного шага. Почему ты так поступил?

Бен знал почему. И знал теперь также, что тошнота возникает вовсе не оттого, что человеческий организм защищается от химических веществ, которые помогают сосредоточиться. Скорее, в каждую таблетку добавляют некоторое количество препарата, который эту тошноту вызывает. Неплохой способ в нужной мере ограничить прием таблеток, вызывающих желаемые эмоции. Здравый и вполне эффективный. В этом он убедился сам. Он не ожидал, что будет так плохо, -- с дрожью вспоминал, как совсем недавно катался, беспомощный, по постели. Но ясно, что существует эффективное нейтрализующее средство, оно и было применено в его случае. Очень кстати: теперь он сможет отвечать на вопросы, не обнаруживая своих уязвимых мест. Он уже все хорошо обдумал.

-- Это не для того, чтобы поднять себе настроение, -- сказал он. -- Я просто хотел восстановить в памяти некоторые учебные курсы, прослушанные мною несколько лет назад... курсы по программированию преподавания и обучения. Одной таблетки оказалось недостаточно, и я, не подумав, принял еще несколько. Теперь я понимаю, что это было глупо с моей стороны. И я заслуживаю наказания. Но никакого дурного умысла у меня не было.

Ну вот, главное сказано! Если ему поверят, дело ограничится обычным наказанием, изъятием какого-то количества пунктов, а это он смог бы перенести, даже если бы не получил премии. Если же не поверят, можно ждать психодопроса, и тогда уже все равно, к психофармацевтике они прибегнут или к прямой стимуляции мозга электрическим током: всплывет все, что ему до этого удавалось скрывать.

Секунда, другая... Наконец, психоконтролер сделал какую-то отметку в личной карточке Бена, которую держал в руке, и протянул карточку ему:

-- Ты поступил очень неосмотрительно. Но ты уже наказан. Такое с тобой впервые, поэтому пункты у тебя вычтены не будут. Пусть происшедшее послужит тебе уроком!

Психоконтролер кивнул врачу и модератору и вышел.

Бей поднялся и сделал, пошатываясь, два шага. Модератор подошел и поддержал его. До этого он не обнаруживал своего отношения к происходящему, но теперь не скрывал злобы.

-- В моем блоке и такое свинство! -- Он схватил Бена за руку выше локтя, тряхнул его. -- И эти типы тебя даже не наказали! Ведь им все равно, а каково мне, никого не интересует! Этой ночью ты еще меня вспомнишь!

Ночью десять раз объявляли тревогу, и всем в спальном зале приходилось, одевшись, спускаться по пожарным лестницам во двор и там собираться, после чего их гнали спать снова. Большинство знало, кому они этим обязаны, и бросаемые на Бена взгляды были отнюдь не доброжелательными.

Наступивший понедельник, как и всякий будничный день, начался с работы для себя. Смысл ее заключался в том, чтобы держать членов общества физически и духовно в хорошей форме, поддерживать их способности, обновлять знания, информировать их о текущих политических программах. Особенно важным было психологическое очищение: тренировка самообладания и гибкости, задания, позволяющие уничтожить в зародыше любой свой психологический недостаток. Устранить его прежде даже, чем он возникнет. Особое внимание уделялось тому, насколько поведение соответствует требованиям общества, а также мотивам, побуждающим вести себя благонамеренно. Беспощадно разоблачались такие неправильные установки, как индивидуализм и эгоцентризм; осуществлялось это посредством психотренинга, коллективной работы, игр в вопросы и ответы, во время которых сразу становилось ясно, кого из присутствующих отличают эгоцентризм, стремление думать не как все, желание скрыть от других свои переживания и чувства и так далее. Психогруппой, в которую входил Бен, руководил Бенгт Хаман.