Дракон поверженный

– Интересно, интересно. Продолжайте.

– Поэтому я произвел сканирование с воздуха.

Абдул кивком указал на топографические панели. Его СИ высветил необходимые файлы.

Саймон посмотрел на возникшее у него перед глазами изображение. Центральная улица Куранды, вид сверху, в слегка размытой цветовой гамме. Он узнал крышу с нарисованным на ней открытым глазом. Отсюда было нетрудно вычислить местоположение бара. По дороге ехала пара грузовиков; несколько человек шли по тротуару. Вокруг одного из них появилось белое колечко курсора.

– Это и есть тот, кого мы ищем, – сказал Адул. – И одному только Богу известно, как он выглядит.

Саймон распорядился увеличить изображение и улыбнулся; он был рад тому, как разворачиваются дела. Достойный противник, ничего не скажешь. Качество изображения оставляло желать лучшего; маленькие спутники-шпионы, которыми пользовались служащие «ЗБ» для мониторинга всей земной поверхности, были предназначены для того, чтобы предоставлять обзор лишь в самом общем виде. Главной их функцией было получение изображения в реальном времени, вот тогда их можно было запрограммировать на разрешение высокого качества. Но даже так объема памяти хватало. Саймон не мог ошибиться в том, что он увидел.

– Шляпа с полями.

– Да, сэр. Я проследил за указателем времени и следовал за ним с того момента, как он сошел с поезда на железнодорожной станции в Куранде. На нем все время была эта шляпа, и он ни разу не поднял головы.

– А что насчет человека, с которым он встречался?

– Такая же самая проблема.

Изображение изменилось, указатель времени сместился назад на восемь минут. На экране появился четырехколесный джип, припаркованный с задней стороны бара. Кто-то вышел из него и вошел внутрь.

– Похоже, курортные лавчонки делают хорошие деньги на этих шляпах, – пробормотал Саймон. Он наклонился вперед, уставившись на неподвижную картинку. – Это, случайно, не один из наших джипов?

– Да, сэр, – нехотя произнес Адул. – Спутник зафиксировал его номер: 586АДЛ96. Согласно инвентарному списку транспортных средств, он стоял здесь весь день. Я с помощью спутника даже проследил, как он выехал с базы и вернулся обратно. Оба раза он воспользовался воротами номер двенадцать, и я знаю точное время. В вахтенном журнале ворот не было сделано никаких записей.

– Вахтенный журнал ворот охраняется? – резко спросил Саймон.

– Нет. И весь парк транспортных средств тоже. Но там используется кодировка третьего уровня безопасности.

– Значит, там все нормально, – одобрительно кивнул Саймон, глядя на голографическую панель. – Готов поспорить, что вам не удастся проследить, как преступник садился на поезд в Кэрнсе или как выходил из вокзала подвесной дороги.

– Мой ИР работает над этим.

Саймон убрал картинку и вновь повернул кресло лицом к прозрачной стене. Холмы уже больше не озарялись солнечными лучами, лишь их темные силуэты выделялись на фоне сереющего неба.

– Они знают, как укрыться от спутников-шпионов, и им ничего не стоит добыть оборудование с базы, не оставив при этом никаких следов. Это значит, что мы имеем дело либо с офицерами, которым известны коды доступа высокого уровня секретности, либо с очень опытными солдатами, которые успели изучить систему изнутри. Официантка сказала, что, по ее мнению, это были солдаты.

– Что-то я ничего не понимаю. С какой стати паре солдат устраивать весь этот погром только ради того, чтобы вместе выпить? Они же могут каждую ночь кутить на Кэрнс-Стрип.

– Хороший вопрос. Очевидно, они считали, что игра стоит свеч.

– Чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы продолжали работать. Но если не будет никаких результатов, не отчаивайтесь. И поддерживайте связь с дорогой капитаншей Файнмор. Сомневаюсь, что ей удалось что-нибудь обнаружить, но кто знает, бывает, случаются и чудеса.

– Значит, они могут скрыться.

– Похоже на то. Кем бы они ни были.

Глава 2

Ранним утром, когда жители Мему-Бэй спешили на работу, камни мостовых были скользкими от лившего всю ночь напролет дождя. Вскоре над океаном взошло тропическое солнце, и от светлого песчаника начал идти пар, увеличивая и без того невыносимую влажность. Но после полудня небо расчистилось, и воздух снова стал чист и свеж.

Дениза Иберн вывела детей на дневную прогулку. Здание детского сада под красной черепичной крышей, поддерживаемой высокими кирпичными колоннами, было просторным и светлым. Крышу и водосточные трубы покрывал изумрудный каскад вьющихся растений с фиолетовыми и алыми цветами. В принципе можно было остаток дня провести в четырех стенах, но, как и ее маленьким подопечным, Денизе хотелось поскорее на свежий воздух.

Энергия у детей била через край. Они бегали по огороженному стеной саду, прыгали и что-то кричали друг другу. Дениза прохаживалась между качелями и горками, следя за тем, чтобы ее подопечные не слишком утомились и не подбивали друг дружку на какие-нибудь опасные шалости. Удостоверившись, что они ведут себя так, как и подобает пятилетним ребятишкам, Дениза успокоилась и, опершись локтями на невысокую стену, перевела дыхание и окинула взглядом городок.

Основная часть Мему-Бэй раскинулась на участке аллювиальной почвы в форме полумесяца в конце горного хребта – отличная укромная гавань природного происхождения. Более дорогие дома располагались выше, на склонах поросших травой горных отрогов; римские виллы и калифорнийско-испанские гасиенды с их длинными ступенчатыми террасами, казалось, сбегали вниз с окрестных холмов к морю. То там, то здесь поблескивала бирюзовая вода бассейнов, прячущихся среди высоких тополей и увитых розами колонн, что окружали широкие площадки для приема воздушных ванн. Однако большая часть города простиралась у подножия горы. Как и во всех новых полисах, там были усаженные деревьями проспекты, пересекающие городской центр; от них ответвлялось множество улиц поменьше – это и были окраины. Многоэтажные жилые дома и торговые здания, выкрашенные в белый цвет, сверкали в лучах яркого полуденного солнца; окна из затемненного стекла напоминали черные расселины. Многие балконы увиты лианами. Солнечные батареи, подобно парусам, неторопливо вращались на крышах, отбрасывая длинные тени на серебристые лопасти кондиционеров, которые располагались под ними. Посреди всей этой ослепительной белизны зеленели оазисы парков с водоемами и фонтанами.

Дениза почему-то всегда находила цвет земной растительности на редкость неестественным. Прищурившись, она заметила границу, едва различимую вдалеке, на фоне огромных гор. Земная трава, простерилизованная гамма лучами, доходила до границ территории города. Далее до самого горизонта простиралась местная растительность Таллспринга. Здесь царил более насыщенный цвет, успокаивающий сине-зеленый; а сами растения были толще, с плотными мясистыми листьями и блестящими стеблями.

Дениза выросла в дальней части страны – в провинции Арнун, где человеческая колонизация мало повлияла на жизнь местного населения. Долина поселенцев, стремящихся найти убежище от жестких законов и правил цивилизованного общества, – такую можно встретить на любой из вновь заселенных планет. Люди селились и жили среди чужой красоты, порой с риском для собственной жизни – даже простой укол колючки мог оказаться смертельным. Растения Таллспринга не вырабатывали протеинов, которые могли бы стать источником питания для людей или привезенных с Земли животных. Зато в высокогорных лесах Арнуна произрастала «ивовая паутина», которую собирали поселенцы. Если ее должным образом соткать, получалась шелковистая водонепроницаемая материя, высоко ценимая городскими жителями. Ее производство не приносило особых доходов, однако позволяло сводить концы с концами. Среди этого скромного, непритязательного народа Дениза провела счастливое детство и отрочество. Это был образованный народ – с той оговоркой, что подобное образование бывает доступно лишь тем, кто летает к далеким звездам, оставаясь при этом верными природе своего приемного мира. Это была тихая, спокойная жизнь, не в последнюю очередь – как впоследствии поняла Дениза – благодаря багажу знаний и тем философским принципам, которым эти люди оставались неизменно верны.