Универсальный бег (СИ)

В полусожжёной квартире стоял запах, какой бывает на кухне у хозяйки, забывшей про жаркое. Димудус вышел на балкон, глотнуть свежего воздуха. Он стоял опёршись о перила руками, — руки всё ещё дрожат, никак не успокоиться, — когда раздался шум раскрывающейся двери на соседнем балконе. Райэдар вышел, держа в руке чашечку какао. Димудус в ужасе застыл, глядя на Райэдара.

Какао парил в вечерней прохладе, Райэдар обмотал фарфоровые стенки белой салфеткой.

— Ты, кажется, говорил, что твоя соседка убралась в отпуск? — беглец спокойно отхлебнул глоток приятного горячего варева. Протянул Димудусу чашку: — Мы ведь так и не успели закончить наше маленькое чаепитие. Это хоть и не чай, но всё же…

Димудус взял чашку — рука дрожала, и кофе плескалось, едва не выхлёстывало за стенки. Райэдар схватил его поверх пальцев, сжимающих фарфоровые бока, и сжал так, что лопнула чашка. Раскалённый вар стекал по пальцам Димудуса, впитывался в глубину ран, в которых торчали осколки, обжигал разрезанную ладонь. Димудус визжал от боли, а Райэдар лишь улыбался нехорошо.

Глава 4

«Опустившийся, аморальный тип», «потерявший человеческий облик», «недостойный высокого звания цивилизованного человека», «это чудовище в человечьем обличье», «поправший все законы этики», «морально разложившийся» — самые лучшие из всех эпитетов, которыми пестреют газетные статьи этих дней.

На первых страницах всех газет яркие заголовки, сочинённые циничной прессой так, чтобы привлечь как можно больше читателей: «Поленница из полисменов в здании Криминального Управления: заготовка к пожару?», «Крематорная печь в квартире!», «Напалмовый дождь в бетонных джунглях!», «Он переплюнул Бухенвальд», «Безумец утопил своего лучшего друга в его же крови!» Там же и фотографии упомянутого штабеля, сожженных комнат, обгорелых фрагментированных трупов, залитых пластмассой. Фотографии выполнены умело, в кадр попало всё. Они сделаны полицейским фотографом, как попали к репортёрам — неизвестно.

Известный режиссёр приступил к написанию сценария для нового фильма, который будет основан на событиях последних дней. Он слёзно умоляет полицию поскорее поймать убийцу, ибо не знает развязки. Съёмки сериала для центрального канала уже начаты другим, не менее известным постановщиком: первые серии можно будет выпустить на экраны не дожидаясь развязки, а концовку снять позже.

Неожиданным спросом пользуются майки с изображением лица убийцы. Помимо них на рынок выброшена огромная партия декоративных «лампочек Райэдара». На чёрном рынке большую популярность обрели тонфы, их продают из под полы. В рабочих пригородах почти каждый носит с собой дубинку.

Целые номера посвящены Райэдару. Здесь интервью его друзей, знакомых, давних и новых, на последней странице есть даже воспоминания старика-патологоанатома. Они озаглавлены: «Я не видел так хорошо прожаренных людей со времён Вьетнама!» Чуть ниже рекламная подпись: «Лучше мясо готовят только в ресторане матушки Хигсен!»

Напечатаны комментарии психологов, по строчкам разбирающих стихи Райэдара, и чуть ли не в каждом слове находящих проявление тёмной натуры убийцы. Историки сравнивают Райэдара с преступниками прошлого, создавая весьма лестный ряд: Гитлер, Пол Пот…

Репортаж по центральному каналу:

Голос за кадром, взволнованный и гневно трепещущий: «Как могло ходить по этим коридорам такое чудовище, этот монстр, натянувший на себя человеческую маску!» Камера пролетает по пустым коридорам. «Почему никто не заметил его истинной сущности? Почему его не остановили вовремя?» Теперь камера движется замедленно, по проходу, заполненному людьми. Диктор продолжает голосом, в котором слышится надрыв и боль. «И вот сейчас на его счету уже шесть убитых работников полиции, одно гражданское лицо и пропавшая без следа женщина».

Голос за кадром: «Сейчас мы покажем вам знакомых преступника. Пусть скажут всё, что думают о нём».

Юркая телеведущая подставляет микрофон:

«Такой был вежливый!», торопится высказаться бывший друг Микс.

«Был такой тихий, примерный, обходительный! А в действительности двуличный оказался!»

«Многоликий!», это влезает другой бывший приятель, Лега, вырывая микрофон. Теперь к нему уже тянется вся толпа:

«Его всем в пример ставили!»

«А я всегда знала, какой он на самом деле! И всем остальным говорила! Да они не верили!», микрофон оказывается в руках сухонькой старушки.

«Да, мы разубеждали её, а она всё чувствовала, права была!», вторят остальные.

«Он зверь!»

Голос за кадром: «Вы видите, как возмущены те, кто знал Райэдара. Такой же огромный резонанс вызвали злодеяния этого душегуба и во всём обществе. А теперь расскажем кое-что о жизни убийцы».

Камера берёт крупным планом детские фотографии, где запечатлён жизнерадостный мальчик, со светлыми вьющимися волосами, с забинтованными коленками и предплечьями: с велосипеда падал.

Голос за кадром: «Родился преступник в благополучной семье. Он был вторым ребёнком, сестра его несколько лет назад вместе со своей семьёй выехала за границу. Райэдар тоже мог последовать за ними, но почему-то остался. Одно это уже наводит на определённые мысли: не начал ли он уже тогда задумывать свои чудовищные злодеяния? Во время учёбы в школе отличался необщительностью и даже замкнутостью, не желал участвовать в школьной общественной жизни».

Фотографий этого периода репортёрам найти не удалось, да их почти и не было. Вместо них показывают трёхэтажное здание школы, толпу курящих и глупо гогочущих учеников на крыльце.

Голос за кадром: «В отличие от этих примерных ребят, Райэдар не оставался в школе после уроков, чтобы присутствовать на внеклассных воспитательных собраниях и мероприятиях. Кроме того, он не любил занятий спортом, физкультурных состязаний, даже уходил с обязательных уроков физподготовки. Вместо этого всё время Райэдар тратил на чтение, и не выходил из дома, кроме как в школу. Поговорим с одной из его бывших учительниц». В кадре маразматического вида старушка: «Как школу закончил, и не зашёл ни разу! А если на улице встречался, то и не здоровался!»

Голос за кадром: «На удивление, впоследствии неучастие Райэдара в общественной жизни не вызвало сложностей в общении с нормальными людьми. В чём причина такого явления — нам с вами остаётся лишь гадать».

Голос за кадром: «Сейчас мы поговорим с соседкой Райэдара по подъезду». В кадре полная неопрятная женщина, в ночной рубашке, с головы свисают клочья запутанных, немытых много дней волос. Она стоит на пороге квартиры, за ней виднеется грязный и ободранный потолок.

«Он в детстве всегда был тихий, вежливый, здоровался со всеми. Но как глянет исподлобья, так дрожь пробирает!..»

Во вторую дверь на лестничной площадке корреспонденту приходится долго стучать. Через минуты изнутри доносится голос: «Пошли вон, ублюдки!»

Голос за кадром: «Ну что ж, со всеми поговорить не удалось. Зато у нас есть возможность получить объяснения у Ромне, который отказался подписать коллективную петицию с призывом транслировать смертную казнь Райэдара по телевидению, и утверждает, что всё ещё считает преступника своим другом».

«Что вы скажете по этому поводу?», корреспондентка подсовывает ему микрофон. Ромне даже не останавливается, репортёрам приходится бежать впереди него. «Это правда, что на вас подала в суд Общественная Лига Этики?»

«Без комментариев», Ромне отмахивается от журналистов, ускоряет шаг. Репортёры бегут быстрее, цепляются за одежду, пытаясь задержать. Возникает небольшая потасовка. Камера отключается, за секунду до этого в кадре крупным планом показывается кулак.

Голос за кадром: «Лига Этики права во всём… А теперь настало время перенестись в нашу студию, где аналитик центрального канала господин Одешч ведёт беседу со следователем по делу Райэдара, с детективом Грароздаром».