Чужая Вселенная

Он видит, что он — ниппонец, будто он скрывается от кого-то в горах среди кустарника, ветви которого напоминают лозы винограда. А вот он же на втором этаже дома. Ниппонка забралась в террариум, соревнуется в церемониях с агломесками. Однако что он видит через окно второго этажа! Кого он видит! Эйхимбуркона!!! Свистит пространство. Озов или не Озов, видимый герой хватает полосатый шлагбаум и протыкает эйхимбуркону мыслительный резервуар.

На шлагбаумах-шестах, как на ходулях, герой идет по крыше аэрооската, бежит от толпы эйхимбурконов. Почему-то на всех них — форма игроков в пинг-понг. Мелькают сады, охраняемые гесперидами. Скрипит шлак, превращаемый в драгоценные камни на бесконечных и запутанных садовых дорожках. Звенят драгоценности-сновидения. Вот Ар-герой проходит кувшинное море, леса-щетки. А! На небе запрокинулась пасть крылатого дракона. Приблизилась. Мир лопнул.

Через унделю на иллюзиодром явился чиновник из ЧС. Озов и Ведущий подошли к установкам неспящих — не к концентратору, а к четырем бездействующим агрегатам под тропоядерными пломбами. Теперь перед установками стояло нечто, закутанное в зелёное покрывало. Формы этого нечто отчетливо выдавали пространствосдвигатель.

Теперь синтезаторы можно ремонтировать без снятия пломб и вызова неспящих. Всё дело в правах Озова на управление сдвигателем… "Но в иллюзиях ли дело?" — думал Озов. Слишком зачастили на дром сотрудники из Сентра НГ…

Подёнки продолжали кружиться, набережная подходила к концу. У маяка, недалеко от Сентра, Ар заметил Армагеддона.

— Успешно прошел итоговый эксперимент?

Интерес понятный. В самом деле! Варану что ли под хвост эти годы?!

3.2 Мардопол

Один или полтора шага от формул Да-Плютена до триумфа-катастрофы, сколько в них от Аметиста — неважно, долгий шаг — это мат. А если бы Мардопол не набрал кружок вольного творчества из монахинь, не бежал из-за этого с Суматры? Этот полиплогический вопрос, психолический, психофизический — мифический… Роботам на смех! Аметист проверил у всех на виду нарочно: нет мира физического, нет мира биологического — одна психика и гекатомбы выдумкам… Но не представить, как в этой Пуа устраивают слежку за сновидениями…

Иновремя и не надо получать: оно и так есть. Совсем рядом, близок локоть, слишком близок. Мыльные пузыри времен друг в друге… Мир Пигмалиона — много Пигмалионов было до нас…

Вот теория заменительности Хризопраза, а вот — концепт релевантности Эвклаза, преконтер обратимости Аквамарина… А куда исчезли презнаменитые Цигельштейны, Дункельэкели и Штаубсаки?

Всплеск. Из желе экрана блеснули глаза Мардопола. Как он посмеялся над наивностью теоретиков: эти Аметист с Да-Плютеном — Мефистофелюс с Фаустусом… Да, страна Пуа — сверхвеликая держава. Там могут всё, но не имеют права собственности на сновидения.

— Завтра?

— Да! Сегодня еще иллюзиодром.

Экран застыл.

А какое интересное распределение обязанностей! Одни спят и, сами того не зная, изготавливают снофильмы. Другие наслаждаются просмотром и всю жизнь бодрствуют! Никакие каскадеры подобное не предоставят. Еще тот способ снять сливки и отснять их.

Пусть и бежал Мардопол из-за неких фантазий — кто сомневается в утечке умов и языков! Никакого возмездия: в управлении Марса — родственник, в Межпланетной лиге — другой… А сорок геелет назад? Убили бы из-за угла или подложили бы в клокомобиль престентную секс-мину.

3.3 Пуанские примеры

1. На Суматре все шло без вопросов.

2. Сдвиги пространства связали с ментальной стряпней. Выдавали авансы наслаждения и удовольствия.

3. Пациент Б. выскочил из феноменального мира. Стимуляторы сняли. Пациент Б. не вернулся.

4. Включили психотерапевтическую установку «Або». Исчезли: установка, 35 пациентов, процедурная, приемная.

5. Возникли вопросы.

6. Перешли на фаршированные чувства, проливные восприятия, насадочные способности.

7. Пациенты К., Л., М. окуклились… Когда вывелись, никто ничего не понял: все они переменяли пол на противоположный.

8. Астронавт О. вернулся из дипротического полета. Вернулся и назвал свою жену Мэшураву — Машей и многое-многое по-другому назвал…

3.4 Эксперимент

Можно посмотреть реатиновые записи. Особых купюр быть не должно.

Мардопол. (Показывает пакеты с черными кубиками.) Хрононоситель — антрацит трехсотмиллионолетней давности. Лучше нефть, но один её грамм стоит полтора биллиона кавриков… Конечно, появится прошлое Земли, но не того участка гондира, мимо которого она проходит.

Аметист, Да-Плютен (Хором.). У — час — ток! Разве бывают в космосе у — час — тки?

Мардопол. Называйте как хотите. Все подавай вам непространство.

Армагеддон. (Несколько раздраженно.) А не проще ли носители взять в другом музее?

Мардопол. Да не украл я антрацит. Какой другой музей? Музей культуры? Ближние 6 миллионов лет просвечены! Окажемся в лапах Вечной цивилизации… На час назад — пожалуйста! Можем вернуться и на день назад. А зачем это нужно? Будущее? У вас есть его носители? Если есть, спрашивайте разрешение у Дельф.

Мардопол расхаживает по комнате, что-то проверяет, оценивает. Как будто помещение для него мало. Суматриец поводит ноздрями — станина уловителя времени пахнет краской. Вот он заставляет охранников еще раз отодвинуть приборы от уловителя.

Армагеддон ходит с нахмуренным и озабоченным лицом. В руке он держит прозрачный пакет с антрацитовым кубиком.

Аметист и Да-Плютен опасливо косятся на страшное нагромождение агрегатов. Скорее всего, во всех этих трубках, радиаторах, энергоизлучателях, пляшущих огнях экранов и кнопок теоретики мало что понимают. Армагеддон отстраняет их от пульта управления, а суматриец выставляет вон за прозрачную ободисовую дверь, где уже толпятся сотрудники Сентра и журналисты.

Охранники разгоняют скопление народа за дверью. Остаются только Да-Плютен и два журналиста.

— Быть жертвами их прямой долг, — указывая на журналистов, бормочет Мардопол, — тем более, что они — те же службисты, а собранная ими информация будет известна остальным через полвека…

На столике уловителя — первый антрацитовый кубик. Запущены вспомогательные системы — кубик поднялся в центр сферы, повис в особом роде макуума. Никакие внешние поля, кроме заданных, не могли достичь антрацита: им понадобился бы путь в 900 миллиардов световых лет. Излучения самой сферы проникали в лабораторию почти мгновенно.

Суматриец отошел в сторону и скомандовал. Журналисты навели камеры, Армагеддон снял предохранительный колпак и нажал на рычаг.

Кусок угля покраснел и начал словно дымиться. Пространство внутри сферы остеклянилось, по нему пробежали синеватые полупрозрачные волны. Зарябило в глазах, возникло ощущение головокружения…

Армагеддон усилил наводку и утопил кнопку транскриптора психических предпозиций. В светящейся сфере произошло нечто вроде взрыва. Уголь исчез. Понеслась звуковая какофония с доминирующим "пу-бу-бу, пу-бу-бу, пу-бу-бу…" В нос ударил смрадный запах. Сфера сделалась илисто-серой, и из нее хлынул водопад зловонной жидкости — поверхность сферы детектировала во внешнюю сторону. Могло быть наводнение.

Мардопол передернул структуроискатель: в зоне видимости появились тускло освещенные неровности и пятна.

— Мы вышли в ночь. Перед нами растительность в лунном свете, — объявил ближе всех стоящий к сфере суматриец, стряхивая тину с ботинка. — Сейчас сотрудник переведет на день.

Через несколько секунд появился сквозняк, свет, ударила волна незнакомых запахов. Почти минуту все видели приятный ландшафт с восходом солнца, не похожий на рисунки палеонтологов. Никаких озер и болот. Да, в предыдущий раз Армагеддону просто не повезло.

Вдруг ландшафт заволокло, он превратился в черную массу, вспыхнуло ярче тысячи солнц, из аппаратуры повалил дым. Чернота быстро чередовалась со вспышками. И здесь Мардопол совершил оплошность: выключил рубильник. Конечно, выходящая из тьмы света черная масса не исчезла. Она начала угрожающе увеличиваться в размерах — зато прекратились мелькания. Не подав вида, суматриец перевел рубильник в прежнее положение: дым повалил еще сильнее.