Мистическая мадам

– Сообщи мне!

День выдался таким, что приезжих на Малахите было очень мало, Григорий Сергеевич теперь понимал, что охрана работала против его выгоды, они отговаривали всех, кто хотел посетить городок Малахит – его не посещать. Григорию Сергеевичу стало не то, чтобы страшно, а как-то не по себе, и, в то же время он почувствовал легкость от того что, узнал правду: почему к нему на Малахит перестали залетать люди.

Григорий Сергеевич остановился, посмотрел вокруг себя, и подумал, что все это охрана может уничтожить, когда вернется ни с чем после погони. Нужна была поддержка или подкрепление. Но все на свете стоит денег, а он был на мели.

Охрана не хотела пропускать бедного старого геолога Матвеевича на комплекс Малахита, но он был настойчив, и звал самого Григория Сергеевича. Хозяину доложили о геологе. Геолога отмыли, переодели в дежурную одежду и пропустили к Григорию Сергеевичу.

– Григорий Сергеевич, знавал я вашего отца, он мог не мыться, не бриться, месяцами по тайге хаживал. Мы с ним однажды пойму реки Оперной изучали, в одном месте обнаружили блестки золотые, да подумали, что их кто обронил. Потому как мы много песка перемыли, но ничего найти не смогли. А я нашел в том месте слиток золотой, самородок значит. Твоей охране его сразу и не показал, слух пошел, обирает твоя охрана людей пришлых, а тебе про то неведомо.

– Простите, а золото при вас?

– Нет, с собой я самородок не взял. Твои охранники меня обыскали, и до тебя бы я слиток не донес.

– Спасибо вам вдвойне.

– Григорий Сергеевич, не спеши спасибо говорить, пойдем со мной, покажу золото, оно у меня в надежном месте схоронено.

– А почему я вам верить должен?

– У тебя выхода нет! Обложили тебя охранники!

– Я пойду с вами, но один не могу, со мной пойдет Матрена.

– Матрена? Зови ее, я с ней знаком. Да идем быстрее, пока не стемнело.

Я переоделась по-походному и наша троица под суровым взглядом главного охранника, покинула Малахит. Река Оперная протекала по старым горам с незапамятных времен.

Вода в реке была чище своих берегов, да и они особо туристами не посещались.

Места таежные, глухие, здесь чаще бродили профессионалы по ориентированию.

Геолог Матвеевич знал хорошо берега непокорной речки, он ловко ходил по корягам, горам и прибрежному песку и гальке. Григорий Сергеевич и я шли за ним, мы немного устали от постоянного движения по пересеченной местности. Внезапно Матвеевич остановился и нас остановил движением руки. Он услышал голоса и сквозь ветви деревьев различал людей на берегу реки. Мы снизили скорость и стали идти тихо. На берегу я заметил вторую смену охранников, они мыли золото.

– Выследили меня твои люди, Григорий Сергеевич! Золотишко-то моют ребята, – сказал шепотом Матвеевич, – но его здесь почти нет, крупинки золота могут попасть.

– Когда они успели тебя выследить?

– Так я не первый раз ходил на ваш Малахит, вначале я охранникам золото давал, они меня к вашим благам цивилизации и пропускали, а последний раз я сказал, что золота у меня нет, они и не пускали, пока я тебя, Григорий Сергеевич, не затребовал.

– Матвеевич, а чего это ты решил мне показать, где золото лежит?

– Так, ты чай мне не чужой, с батькой твоим мы много хаживали, а сейчас чую, мой конец приходит, смерть в шейку бедра постукивает, последнее дело, когда одна нога отказывает ходить.

– А ты неплохо ходишь и не видно, что нога болит.

– Так, растер себя перед тем, как к вам идти, думал, покажу наследнику его наследство, да и на покой, а тут охранники окопались.

– Что делать будем?

– Так не знаю. Силы мои на исходе. До золота здесь ближе, чем до моей берлоги. В другой раз, и не поднимусь.

– Матвеевич, а рукой, можешь показать, где золото находится? Или приметы местности назвать?

– Ох, Григорий Сергеевич, золотишко-то оно коварное, пальцем в небе не достанешь, показать бы тебе, так и спал бы спокойно.

– А почему эту речку называют Оперной? В честь оперативных сотрудников уголовного розыска?

– Ты чего? Мы чай ученые, у этой реки название звучит, как название одной оперы, так народ давно стал ее просто Оперной называть.

– Матвеевич, а ты – бывший геолог, пенсию-то получаешь?

– Нет, да и какая пенсия в глуши?

– Есть старые поселки? Мог оформить!

– Трудно все это, мы привыкшие, безденежные.

– Хорошо, покажи, где золото лежит, я тебе обязуюсь платить личную пенсию, с проживанием на Малахите. Есть для тебя работа в бассейне.

– Григорий Сергеевич, не греши, я в служаки не пойду, не люблю покоряться. Смотри-ка, а твои людишки-то уходят с реки, подождем, да уж сегодня и покажу золотко, а на ночь схороню вас в одном шалаше, утром и пойдете на Малахит.

Я молчала, пока мужчины разговаривали, и думала о том, что опасно знать, где золото лежит, да еще и в самородках. Мне очень хотелось сбежать, не узнав цели этого похода. Последний охранник исчез за холмом, как последняя надежда на неизвестность. Мужчины поднялись, и я, помимо своей воли, пошла следом за ними.

Реку перешли по поваленному дереву, держась за редкие ветки. Прошли место, где охрана Малахита мыла золото, и углубились в чащу, потом неожиданно, оказались на берегу реки, вероятно река здесь делала петлю.