Время terra incognita (СИ)

Чернореченск ещё не успел вырасти в серьёзный город и вскоре дома и парки закончились. Прямая, как стрела, дорога вела к лесному массиву, огибала, а

там уже начинался производственный комплекс.

Пара мониторов в противоположенных концах салона транслировала кадры кинохроники. Огонь на половину экрана – приземляется лунный транспорт.

Что-то бесшумно говорит диктор. Можно подключиться через коммуникатор к каналу вещания мобиля и послушать, но лень. Снова кадры взлетающих с

лунного космодрома кораблей. Вид из космоса на Землю, окружённую редкими огоньками научных и военных станций. Схематичное изображение

солнечной системы. Диктор что-то объясняет. От Земли протягиваются причудливо изогнутые пучки пунктирных линий, изображающие различные

траектории. Упираются в Марс, в пояс астероидов, робко касаются загадочной и негостеприимной Венеры. В вершинах сложного геометрического узора

сияют белыми пульсирующими звёздочками точки Лагранжа.

Мотылёк оглянулся – в мобиле ехала в основном молодёжь. Оно и понятно – скоро вечер, время третьей смены. Парочка мужчин за сорок о чём-то

негромко переговаривалась. Женщина в возрасте клевала носом через два ряда от Мотылька. Большинство с интересом следили за происходящим на

экране, подключив к коммуникатору наушники и слушая диктора. Девчонки из компании на передних сидениях увлечённо переговаривались, размахивали руками, время от времени громко смеялись и виновато обводили взглядом салон, но никто не возмущался.

Следуя примеру большинства, Мотылёк подключил наушники и настроился на канал вещания.

-…завершение строительства больших орбитальных доков на луне намечено на июнь-июль будущего года. Это позволит проводить обслуживание и

ремонт космических кораблей в пространстве, не сажая их на земные космодромы, что значительно продлит срок службы, а также позволит создавать и

эксплуатировать особый класс кораблей – сверхтяжёлые транспортники, не предназначенные для посадки на планеты с гравитацией превышающей

лунную. Напоминаю, что строительство системы лунных доков проекта «Орфей» началось три с половиной года назад. В проекте изначально принимали

участие шесть стран, ещё две выказали желание присоединиться на поздних этапах строительства. Согласно минскому договору пространство не

принадлежит и не может принадлежать ни одной стране в отдельности. Освоение солнечной системы – дело всего человечества.

На экране шли кадры космической съемки. Облачённые в скафандры, строители орбитальных доков казались толстыми и неповоротливыми. Но

волшебным образом преображались, едва начинали двигаться. Их движения в слабой гравитации напоминали изящный танец, а работа казалась формой

искусства. Скупые жесты, точно рассчитанные движения. Многокилометровые строительные леса, уходящие с поверхности в глубину кратера

гигантским неправильным кубом. Работающие двигатели за спиной у пролетающей мимо камеры фигуры. Большие, как паруса, плоскости радиаторов

охлаждения для мощных подземных реакторов.

Кадры кинохроники бодрили и звали за собой. Наверное, каждый второй из смотрящих сейчас на экран вспомнил свою детскую мечту стать космонавтом

или космическим строителем. Мотылёк вспомнил. Только вот конкурс на профессии, связанные с работой в пространстве, просто зашкаливал. Таковы

неумолимые законы исторического материализма: десять человек должны работать на земле, чтобы один смог подняться туда, где нестерпимо ярко горит

не смягчённое линзой атмосферы мохнатое солнце.

-…Объединённый Халифат выразил ноту протеста в связи с ущемлением прав правоверных в…

Мобиль подъезжал к нужной Мотыльку остановке, коммуникатор пискнул и показал на экране предупреждающее сообщение. Мотылёк сунул наушники

в карман и приготовился выходить.

Вроде бы недолго ехали – чуть больше получаса, вместе с ожиданием на остановке, но за это время умудрился наступить вечер. Было ещё светло и край

солнца только нависал над горизонтом, не касаясь его, но в воздухе ощутимо запахло вечерней прохладой. Проследив за удаляющимся мобилем, курсирующим по маршруту изо дня в день, двадцать три часа в сутки, с перерывом на заправку и техническую профилактику, Мотылёк критически

оглядел здание заводского управления.

А посмотреть действительно было на что. Чернореченский комплекс - совсем молодой. Моложе любого человека из работающих на нём. Здесь не найти

зданий старой постройки. Металл, стекло и пластик. Здание управления, где, согласно карте, размещался управленческий отдел, блестело в лучах

вечернего солнца. Точно гигантский, отлитый из металла цветок, с лепестками окон и блестящей золотым цветом кромкой. Здание управления

красовалось, будто оно одно представляло собой комплекс, а вовсе не многочисленные цеха, сборочные линии, вырабатывающие энергию реакторы и

управляющая всем этим хозяйством ЕУС.

-Вы заблудились, молодой человек?- поинтересовалась вышедшая на остановке вместе с Мотыльком женщина.

-Нет, спасибо. Просто смотрю- объяснил он: -Первый раз здесь.

-Смотрите,- разрешила женщина с небрежностью местного старожила: -Комплекс проектировали лучшие архитекторы Союза. Сам Кречинский приезжал

сюда.

Она со значением посмотрела на Мотылька и он был вынужден сказать: -Кречинский, да…

-Вы на практику?- спросила женщина.

-В командировку.

-Тогда, всего хорошего. Не засмотритесь на окружающие красоты, а то, не ровен час, опоздаете туда, куда вы там направлялись.

Женщина ушла по своим делам. Мотылёк постоял и ступил на другую дорожку, обходящую кусты сирени и выводящую в небольшой парк перед

центральным входом в управление. В центре парка стоял обязательный Ленин. Великий и противоречивый человек, волею времени ставший основателем

великой страны, возвышался на мраморном постаменте за небольшим прудом с крохотным фонтанчиком. Человек, перековавший прошлое в настоящее.

Разрушитель и созидатель. Всего лишь символ. Уже очень давно – символ.

Подойдя поближе, Мотылёк с удивлением заметил в памятнике некую несуразность. Он не сразу понял, в чём именно дело. Ну Ленин, ну стоит, что здесь

необычного? Только подойдя вплотную и проведя ладонью по шероховатому постаменту и увидев как в месте касания мрамор, твёрдый на вид, идёт

волнами и покрывается рябью помех, он понял. Памятника здесь не было. Только его изображение. Разработанный дизайнерами и визуализаторами, голографический Ленин, с хитрым прищуром, взирал на опешившего от неожиданности юношу.

-Елки-блин-моталки…- Мотылёк почесал голову. Быстро огляделся – не видел ли кто его конфуза. Крохотный парк оставался пустым.

-Соберись!- скомандовал самому себе Мотылёк: -Ты здесь по делу. По крайне важному делу! Ты, человек создавший… Ладно, пусть не создавший, но

несомненно принявший активное участие в рождении первого искусственного интеллекта. За тобой авторитет всего института и даже Тимофея

Фёдоровича! Ничего не бойся и иди только вперёд.

Входя в здание управления, Мотылёк признался себе, что всё-таки робеет перед разговором с заместителем директора. Но это ничего. Это в порядке

вещей. Главное, чтобы окружающие не увидели его робость.

Лифт вознёс старшего научного сотрудника на четвёртый этаж.

-Пожалуйста подождите- попросила одна из сервисных программ ЕУС: -У Николая Анатольевича посетитель.

-Не стойте на проходе- попросила бегущая куда-то девушка. Всё в её облике выражало загруженность и торопливость: -Вам нечего делать, товарищ?

-Извините…- прошептал в удаляющуюся спину Мотылёк.

-Крайне важное дело. Авторитет НИИ СамСиса. Высший допуск- мысленно повторил Мотылёк: -Эти люди делают всего лишь свою работу, а я

собираюсь сотворить будущее. Мне дано указание творить будущее. Сам Тимофей Фёдорович…

Наконец дверь отворилась и, разминувшись с выходящим из кабинета мужчиной, он проскользнул внутрь.