Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле

Чтобы отвлечься, он немного погонялся за хвостом и вознаградил себя, изловив нескольких блох. И вдруг снова раздался таинственный звук.

Эллиот тоже его услышал и приподнялся на постели.

Гарви зарычал, шерсть поднялась торчком, а глаза судорожно заметались в орбитах. "Надо срочно покусать кого-нибудь", - решил он и припустился вслед за Эллиотом из спальни, вниз по ступенькам, и из дома, на задний двор.

Престарелый пришелец из космоса, немного поспав на песчаном откосе, проснулся и вразвалку побрел назад к дому.

В окнах было темно. Он нащупал щеколду калитки, надавил ее пальцем ноги и вошел, как было принято у землян. Правда, бесформенная тень на залитом лунным светом газоне напомнила, что ему еще далеко до этих существ. По какому-то непонятному капризу эволюции животы землян не приобрели радующую глаз округлость, как у его живота, - такого основательного, приятно волочащегося по твердому грунту. Земляне походили на волокнистую фасоль - так натянуты на каркас из костей и мышц, что того и гляди лопнут.

Он - другое дело. Весь из себя ладный, хорошо приспособленный, рассудительный…

Так, размышляя, он проковылял через двор, чтобы провести еще одно стратегическое совещание с растениями. Он и не заметил, как его большая ступня надавила на неприметные в темноте металлические зубья граблей, и длинная палка понеслась к нему с угрожающей скоростью.

От жестокого удара по голове он опрокинулся навзничь, испустив межгалактический вопль, и тут же, вскочив, бросился в заросли кукурузы. В следующее мгновение распахнулась задняя дверь и выскочил землянин, в ногах которого путалась дрожащая собака.

Эллиот, размахивая фонариком, вихрем пронесся через двор к сарайчику и посветил внутрь.

Холодный свет вырвал из темноты инвентарь, и Гарви бросился в решительную атаку. Ему удалось разорвать мешок с торфом, что значительно прибавило псу настроения, но вся морда его была облеплена мхом. Отплевываясь и не зная, как избавиться от напасти, он ошарашенно заметался на месте, лязгая зубами на выступающие тени.

Инопланетянин лежал, скорчившись, на кукурузной грядке, с зажатым в руке огурцом, готовый дорого отдать свою жизнь. Его била крупная дрожь, а зубы ходили ходуном от ужаса.

Вдруг стебли над его головой раздвинулись, и он увидел мальчика, который истошно завизжал и бросился ничком на землю.

Галактическое существо протиснулось сквозь заросли кукурузы и припустило к воротам, загребая неуклюжими лапами.

– Не уходи!

В голосе мальчика звучала нежность, как у юных ростков, и древний ботаник остановился и обернулся.

Их взгляды встретились.

Пес носился кругами и надрывался от лая. Из его пасти торчали клочья мха.

"Странная диета", - подумал преклонных лет космолог, однако не стал мешкать, чтобы в этом разобраться. Зубы Гарви сверкали в лунном свете, но Эллиот уже держал его за ошейник.

– Не уходи! - снова крикнул он.

Но древнее существо было уже за воротами и исчезло в ночи.

Проснувшись с примочками на глазах, Мэри почувствовала, что дом словно как-то перекосило. Она встала, облачилась в халат и вышла в темный коридор.

Из детской доносились голоса. Она порой задумывалась, во что дети там играли, ведь для игры были необходимы изображения полураздетых космических принцесс.

"Мои малютки", - вздохнула Мэри. Но приблизившись к детской, услышала голос Тайлера, а потом Стива и Грега - обитателей Преисподней, которым она приказала отправляться по домам. Как всегда, ее не послушались. Как всегда, они остались на всю ночь, а наутро появятся перед своими матерями с воспаленными глазами и загадочным видом.

Можно ли это выносить!

Затянув потуже халат, она приготовилась перейти в атаку, но увидела за полуоткрытой дверью вспыхивающий красный свет - самодельное лазерное устройство, мигающее в такт музыке.

"Эффект довольно успокаивающий", - признала Мэри.

– Смотри-ка, вот это титьки! А у этой еще больше…

Мэри без сил оперлась о стену. Как с ними бороться? Если она влетит, как сумасшедшая, и в их памяти запечатлеется образ женщины-в-халате - визжащей-где-то-в-ночи, не повлияет ли это на их психику? Не разовьется ли у них какой-нибудь комплекс?

У нее же наверняка разболится голова.

Словно раненый верблюд, она ссутулилась и не успела вернуться в комнату, как Эллиот затопал по лестнице и ворвался в детскую.

– Ребята!

– Смотри на эту, видел что-нибудь подобное?

– Во дворе был настоящий монстр!

– Монстр? А у меня здесь шикарная марсианка в одних трусиках.

– Говорю же вам - там был гоблин! Ростом в три фута, с длиннющими руками. Он сидел в кукурузе.

– Закрой дверь, а то родительница проснется.

Дверь прикрыли. Родительница медленно побрела в комнату. Не дом стоял набекрень, а мозги Эллиота. Совсем спятил ребенок.

Или какой-то робкий маньяк избрал ее овощные грядки своим наблюдательным пунктом.

"Почему? - недоумевала она. - Почему все это обрушивается именно на меня?"

3

– Он был здесь, на этом самом месте…

Инопланетянин прислушивался к голосам землян, которые сновали взад-вперед ни месте посадки. Ведя наблюдение из-за деревьев, он начинал догадываться, о чем они переговаривались: здесь был диковинный аппарат, но его упустили. Чудесный корабль, невиданное диво, приземлился на этой поляне и улетел. -…и выскользнул прямо у меня из-под носа.

Их предводитель с бряцающей связкой зубов повернулся и указал в одну сторону, затем в другую. Остальные кивали с глупым видом. Тогда предводитель сел в машину и уехал. Все последовали за ним. Был уже день, и место посадки опустело.

Инопланетянин скорбно уставился на оставленные кораблем следы. …Выскользнул из-под носа.

Он с трудом приподнял отяжелевшую руку. Силы иссякали, да и голод давал о себе знать. Живительных питательных таблеток, источников энергии, составлявших основной рацион для него и остальных членов экипажа, на Земле быть не могло. Он пожевал было несколько ягод дерена канадского, но нашел их несъедобными и выплюнул твердые косточки.

Вот уже десять миллионов лет, собирая образцы дикорастущей флоры, он не удосужился выяснить, какие из них можно употреблять и пищу, а начинать это теперь было поздно.

Кажется, все бы отдал за одну крошечную питательную таблетку с живительной энергией.

Он лежал, скорчившись, в кустарнике, обессиленный и подавленный, все тело зудело из-за опрометчиво попробованной церопегии щитовидной. Конец был близок.

Эллиот мчался на велосипеде по улице, направляясь к отдаленным холмам. Зачем, он не мог объяснить. Словно велосипед притягивало магнитом, захороненным в горах. Во всяком случае велосипед явно знал, куда ехать, и Эллиот отдался на его волю.

Мальчишка был из тех, кого обычно называют шельмой. Он жульничал при игре в "Парчизи". В его голосе внезапно, как джин из бутылки, появлялись и исчезали пронзительные, визгливые нотки, и что бы он ни говорил в классе или дома за обедом, все всегда казалось неуместным.

Он увиливал от всего, от чего только мог, зная, что Мэри или Майкл все сделают за него. Очки с толстенными линзами придавали ему сходство с лягушкой. Словом - прогрессирующий невротик и шельма впридачу.

Его жизненный путь вел в никуда, но если можно было бы указать точное место на карте человеческой судьбы, то Эллиота ожидали посредственность, скаредность и депрессия - он был из тех людей, которые бросаются под колеса поезда. Но сегодня жизненный путь Эллиота круто свернул - прямехонько в гору.

Велосипед доставил его на проложенную по склону холма противопожарную просеку. Здесь Эллиот спрыгнул и повел велосипед через низкий подлесок. Двухколесная машина, покореженная и заржавленная из-за бездушного отношения хозяина, бросавшего ее где вздумается, сегодня казалась легче пушинки. Ему даже почудилось, что она сияла как новенькая, несмотря на слой ржавчины.