Хронокосмос

— Улыбка на лице заместителя директора растаяла. — Но суть не в этом. Вы написали эту статью как ученый HACA…

— Извините, сэр, — перебил Мерфи, — но я не указал в статье свои данные. Там нет никаких упоминаний о том, что я работаю на агентство…

— Я понимаю, — сказал Ордман. — Тем не менее вы — младший ученый HACA. Этот факт придает вашей теории… или, как вы называете, вашему предположению определенную степень достоверности.

Мерфи хотел было возразить, но ему помешал Моррис.

— Я читал ваши предыдущие публикации, — заметил глава отдела по делам общественности. — Вы дважды упоминали тот факт, что являетесь физиком, работающим на HACA. Хотя вы и не предоставляете своих данных именно в этой статье, другие обязательно напомнят о вашей связи с агентством.

— Именно. И в этом состоит проблема. — Ордман закрыл журнал и положил его на стол. — Дэвид, я могу отвести вас в почтовое отделение и показать, сколько безумных писем мы получаем каждый месяц. Люди утверждают, что мы отменили программу «Аполлон», потому что нашли на Луне города, что космонавты видели на орбите летающие тарелки, что мы укрываем от них все, от вторжения пришельцев до убийства Кеннеди. Подобного рода вещи происходят со времен бога Меркурия и не прекращаются по сей день.

Заместитель директора вздохнул и снова снял очки. — Именно поэтому HACA не придерживается официальной позиции касательно НЛО, если не считать заявления о непричастности к их исследованию. Даже неофициально мы утверждаем, что они не существуют. Сынок, если бы летающая тарелка приземлилась напротив Белого дома и «Пост» спросил бы мое мнение, я ответил бы, что ее там нет. Вот с какой осторожностью мы обязаны относиться к подобным вещам.

Хотя Мерфи кивнул, им так и не удалось его убедить. Предыдущие статьи касались вопросов не менее притянутых, чем эта. В статье о развитии земледелия на Луне он в шутку предположил, что марихуана могла бы стать товарной культурой. Никто не выразил по этому поводу недовольства. Однако публичное обсуждение НЛО оказалось закрытой темой.

Тем не менее спорить не имело смысла.

— Я все понял, — произнес он. — Простите, если я поставил под удар агентство. Это не входило в мои намерения.

Ордман улыбнулся.

— Я уверен, вы этого не хотели, Дэвид. И, поверьте, не хочу предпринимать ничего, что могло бы подавить ваши творческие способности. Когда Кент принес эту статью, я попросил Гарри дать мне что-нибудь еще из ваших работ. Вы — очень хороший писатель. — Он слегка улыбнулся. — Знаете, когда я был еще ребенком, то читал этот журнал. Тогда он еще носил название «Поразительный». Он стал одной из причин моего увлечения космосом. Я рад видеть, что один из наших сотрудников имеет ту же страсть. К тому же это хороший способ общения с населением.

После этого он покачал головой.

— Но я не могу позволить вам поступать так опрометчиво. Вы за последнее время написали еще какие-нибудь статьи?

— Что-нибудь еще готовится к публикации? — многозначительно осведомился Моррис.

— Нет, сэр, — ответил Мерфи. — Последнее время я очень занят, и у меня практически не остается на это времени.

Слова Дэвида не являлись абсолютной правдой. Хотя он и занимался анализом данных, полученных космическим зондом «Галилей», но материалы для статьи, которую надеялся протолкнуть в «Аналог» тоже собирал. Возможно, следовало признаться в этом.

— Я подумываю написать статью о Юпитере, — добавил Мерфи. — О том, что «Галилей» поведает нам о возможности существования жизни в системе Юпитера, что-то в этом роде.

Моррис провел рукой по лбу. Выражение на его лице невозможно было истолковать иначе, как «Боже праведный, опять все сначала». Казалось, Ордман не обратил на это внимания, но тем не менее слегка нахмурился.

— Ну что ж, если и когда вы напишете эту статью… или, коли на то пошло, другие статьи… я хочу, чтобы вы направили экземпляр Кенту, просто чтобы он посмотрел, что вы делаете.

— Пришлите его мне, прежде чем направить в редакцию. — Моррис пристально смотрел на Дэвида с противоположного края стола. — И дайте знать, если соберетесь отослать статью в какой-нибудь другой журнал. Понятно?

У Мерфи екнуло сердце. Творчество было для него делом очень личным; никому, даже Донне, он не позволял читать свою работу до того, как ее опубликуют. И предписать показывать кому-либо статьи, прежде чем отослать в журнал, было все равно что заставить его установить в собственной спальне камеру слежения. Однако заявление исполнительного директора носило безапелляционный характер, и надежды на соглашение сторон не оставалось.

— Я понял, сэр, — тихо промолвил он. Ордман сочувственно улыбнулся:

— Вы — отличный писатель, Дэвид. Я не хочу предпринимать ничего, что могло бы помешать вашим творческим способностям. Но вам придется сдерживать свои фантастические идеи… по крайней мере пока вы работаете на HACA.

Вот в чем заключается вся суть, не так ли? Все, что волнует Роджера Ордмана? Дэвид Мерфи может написать, что разумом президента управляют пришельцы с Альфы Центавра и что Военно-воздушные силы имеют на вооружении космические корабли, спрятанные на испытательном полигоне в Неваде… но в тот момент, когда он сделает это, сразу же окажется на улице. Штаб-квартира HACA не допустит, чтобы в штате находился какой-то сумасшедший.

— Я понял, сэр, — повторил Мерфи.

Гарри выдохнул так, словно последние пять минут находился под водой. На сегодняшний день в его планы не входило потерять работу. Моррис походил в этот момент на гиену, торжествующую над тушей убитого жирафа.

— Ну что же… Я рад, что мы все уладили. — Ордман отодвинул стул и взглянул на часы. — А теперь прошу прощения, я опаздываю на плановое заседание в Конгрессе. Было приятно повидаться с вами, доктор Мерфи.

После этих слов он вышел из кабинета, где его уже с волнением ждала девушка-референт с «дипломатом» в руке. Гарри что-то пробормотал о телефонном звонке, поспешно встал и покинул зал заседаний. Мерфи услышал, как там, в коридоре, он воспользовался возможностью пожать Ордману руку и щедро поблагодарить его за уделенное время и проявленное терпение.

Подлизаться никогда не поздно, мрачно подумал Дэвид.

На какое-то время он остался наедине с Моррисом. Поначалу руководитель отдела по делам общественности, складывая блокнот и собирая со стола бумаги, старательно избегал взгляда Мерфи. Затем он поднял номер «Аналога», и его взгляд задержался на обложке, где помещалась иллюстрация Винсента Ди Фата с изображением астронавтов, совершающий выход в открытый космос на фоне огромного космического корабля.

— Вам правда нравится эта научка, да? — спросил он.

— Читаю всю свою жизнь. — Мерфи старался сдержать голос.

Как большинство пожизненных поклонников научной фантастики, он презирал слово «научка».

Моррис покачал головой.

— Это не для меня, — пробормотал он. — Слишком неправдоподобно. Я предпочитаю рассказы о реальной жизни. — Он бросил журнал на стол. — Что-то наподобие «Секретных материалов». Это я понимаю. — Он повернулся к двери. — Все равно держите меня в курсе.

Мерфи дождался, пока он уйдет, затем поднял отвергнутый номер «Аналога». Листая журнал, он заметил, что некоторые параграфы статьи выделены желтым маркером.

По какой-то странной причине ему это польстило. По крайней мере Моррис потрудился прочитать его статью. Плохо только, что он не понял ни одного слова.

Фрэнку предстояла встреча с руководителем. Когда он по прибытии зашел в свою каюту на палубе 5Е, чтобы скинуть сумку, на письменном столе для него уже лежало послание: Санчес как можно скорее хотел видеть его и Леа.

Леа, по всей видимости, получила такое же послание; он увидел ее в центральном коридоре прямо за люком, ведущим в отсек № 5; она чего-то ждала. Ей как селенитке, жительнице Луны, могли предоставить каюту на верхних уровнях, но поскольку она пыталась акклиматизироваться, отвыкнуть от земного тяготения, то попросила каюту на 4Е. Во время перелета с Тихо Фрэнк снова постарался уговорить девушку переехать к нему на 5Е. Она вежливо отклонила приглашение, однако никогда не поздно попросить об этом еще раз.