Журнал «Если», 2001 № 08

— Кимбер?

Здесь ей больше нечего делать. Внезапно ей захотелось быть сейчас рядом с Эриком. Она взлетела на верхний уровень — и замерла.

«Фембрлиш» в иллюминаторах казался огромным; но Трин занимал все видимое пространство. Они падали на него, и корабль треев сопровождал их в падении.

Вновь обретя способность дышать, Кимбер подплыла к Эрику и коснулась его плеча. Здесь на экране тоже маячил левый профиль Альтареда. Казалось, инопланетянин сейчас задохнется. Не обращая на него внимания, Кимбер спросила Эрика:

— Сколько нам осталось?

— Двадцать, тридцать минут… Не знаю. Этот корабль не приспособлен для входа в атмосферу, Кимбер. Да, собственно, никакой корабль не может выдержать падения сквозь нее.

Корабль трееь развернулся и начал удаляться. Кимбер видела, как перегрузка исказила черты лица Альтареда.

— Альтаред, — сказала она, — верните нам двигатель.

Инопланетянин сухо ответил:

— Я не могу. Я не капитан «Фембрлиша». Ваша смерть предопределена.

Бумс.

— Что такое? — спросил Эрик.

— Это внизу. Я посмотрю. — Кимбер оттолкнулась от стены и нырнула на нижний уровень.

Бумс.

Колодец BJ1 выплюнул серебристый шарик, похожий на пилюлю. Ударившись о стенку, шар развернулся и превратился в пилюльника, который, извиваясь и дергаясь, тут же отлетел обратно. Два его собрата уже трудились над филигранью символов на корпусе Линии. Третий присоединился к ним, и все трое принялись сноровисто совать свои бесчисленные лапки в крошечные отверстия. Из колодца появился четвертый и набросился на оставшуюся грань. Потом все четыре пилюльника соединились в цепочку, нос к хвосту, и Линия заговорила тем же синтезированным голосом переводчика, которым говорил Альтаред:

— Мы прибыли, чтобы найти объяснение вашему заключению…

Голос умолк, и тут же из БД (Большой Дыры) начали одна за другой выскакивать детали, из которых три пилюльника, разъединившись, принялись собирать какое-то устройство, имеющее форму то-роида.

Кимбер глядела на все это, разинув рот. Один из пилюльников подбежал к ней. Он явно смотрел на нее, но она, как ни старалась, не могла понять, где у него глаза.

Внезапно ее бросило на пол.

Едва Кимбер почувствовала под ногами опору, как Эрик крикнул сверху:

— Эй! Кимбер, есть тяга!

Ускорение росло. Кимбер попыталась опуститься на колени, но тяга была слишком большой. Пол больно ударил ее.

Пилюльники вернулись к станции связи. Казалось, они говорят с Альтаредом; по крайней мере, Кимбер слышала какие-то жужжащие трели.

Она хотела подойти к иллюминатору, но не смогла. Сила тяжести в два, а то и в три раза больше земной прижала ее к полу. Кимбер чувствовала, как содрогается корпус, и слышала рев, с которым «Звездный Топограф» погружался в атмосферу Трина. Потом она услышала, что рев прекратился. Четыре пилюльника залезли в БД и исчезли.

— Вот, возьми еще эти таблетки. Ну как, лучше?

Кимбер проглотила таблетку, запила водой.

— Шея почти не болит.

Левый глаз у нее заплыл. Она не могла его открыть. Подбородок опирался на воротник из затвердевшей пены. Эрик накладывал ей повязку на голову и на глаз.

— Красивый фингал, главный инспектор. Не могу гарантировать, что шея не повреждена, так что придется тебе поносить воротник… Мы вернемся так же быстро, как прилетели сюда, и дома тебя осмотрит кто-нибудь более квалифицированный, чем я.

— Следующий вопрос. Пилюльники, — сказала Кимбер.

— Я их не видел, а ты не догадалась заснять.

— Мне было не до того!

Он пожал плечами:

— Ты думаешь, пилюльники и есть Повелители?

— Они едва умеют говорить. Эрик, пилюльники слишком маленькие, чтобы у них был мозг, похожий на человеческий. Но, может быть, они — частицы коллективного разума? Я видела, как они соединялись.

Эрик задумался.

— Жесткая сцепка, нерв к нерву, — наконец сказал он.

— А речь у них не развилась, потому что им не нужно было разговаривать друг с другом — и уж тем более с нами.

— Мы даже не можем спросить их, не служат ли они какой-то более развитой цивилизации.

— Эрик! У них есть ВЛ. Мгновенная связь! С ее помощью можно соединить сразу всех! Безгранично сложный мозг. Они запросто могут быть Повелителями.

— Зато мои мозги уже набекрень, — сказал Эрик.

— А где «Фембрлиш»?

— Улетел с ускорением в два g. Они уже произвели эффект смещения. Вряд ли у них есть возможность убежать далеко, но треи решили попробовать. Проклятие, ты оказалась права. Они просто не могут протянуть руку и убить.

— Это им не слишком мешает.

— Кстати, я тут заглянул в файлы Института. Кимбер, наши котировки на рынке труда выросли неимоверно.

Она улыбнулась.

— Пилюльники пришли нам на выручку.

— Только после того, как мы сделали выбор.

Кимбер слабо улыбнулась при слове «мы».

Рэй Вукчевич

ТОЛЬКО БЫ ДОБРАТЬСЯ ДО УРАНА…

Молли подцепила «скафандр» по весне. Всего год назад это было редким и даже забавным кожным явлением, а теперь разрослось в эпидемию. Люди с острым «космическим скафандром» уплывали с планеты. При этом они, ясное дело, пытались прихватить с собой то, что попадалось под руку. Молли и Джек даже не думали о лечении, потому что лечить болезнь не научатся еще много лет, а то и вообще никогда.

Рано или поздно Джек тоже оденется в «скафандр», и именно это было трудно обсуждать. Улетят оба, но не вдвоем.

С точки зрения Джека, обувь Молли никого не могла одурачить. «Скафандр» всегда начинался с ног, все это знали. Видя симпатичную блондинку в просторной блузе в красный, зеленый, желтый цветочек и в огромных резиновых галошах, люди моментально догадывались, что ее кожа засеребрится и превратится в «скафандр»; возможно, ноги уже поражены выше колен — определить точно мешали мешковатые джинсы.

— На меня все смотрят! — жаловалась Молли. — Можно подумать, на мне клоунские башмаки.

— Ничего подобного! — возражал Джек. — Посиди здесь, а я пойду узнаю, как нам попасть на самолет.

Они побывали в гостях у ее мамаши и теперь возвращались домой. Молли убедила его, что просто обязана проститься со всеми, кого любила. Поездка получилась трудной, но они исполнили долг и теперь летели из Лос-Анджелеса к себе в Орегон. Джек вернулся с посадочными талонами и уселся рядом с Молли.

— Все такие серые… — пробормотала она.

— Что?

— Мама, ты, соседи — вообще все. У страха серый цвет. Все вы старались не подавать виду. — Она стиснула его руку.

Он не знал, что сказать. Возможно, конечно, что все посерели — что ж тут удивительного? А у Молли уже засеребрились ноги.

Она отвернулась, но он успел заметить слезы. Пришлось наклониться и чмокнуть ее в щеку.

— Прости, — пробормотала она.

— Все в порядке. — Он предложил ей платок, чувствуя, что молчать нельзя. — Отличные у твоего отца поезда!

Она слабо улыбнулась и прижала к груди брезентовую сумку. Молли прихватила с собой один из миниатюрных отцовских локомотивов, «Старую Машину Номер Девять». В детстве она обожала смотреть, как ездят отцовские игрушечные поезда, и слушать его рассказы. Когда отец умер, Молли училась в колледже. Мать оставила поезда в прежнем виде, вместе с путями, станцией, человечками, коровками, не говоря уже о товарных и пассажирских вагонах, локомотивах, вагонах-ресторанах, цистернах и так далее. Все вместе сильно напоминало храм, что немного их смутило, но они даже не заикнулись, что поезда лучше бы убрать в коробки и спрятать.

А теперь Молли, покидая планету, заберет с собой любимый локомотив.

Объявили посадку на рейс 967 в Портленд. Сначала приглашали обладателей билетов первого класса, пассажиров с детьми и тех, кто не стеснялся признаться, что нуждается в помощи. Пара решила подождать.