Альсара

— Да кто она такая, — не выдержав, Шарон обратился к Азии, указав на неё своим огромным пальцем, — из-за тебя мы не могли взять гравитон и теперь едем на вураторе, из-за тебя Рон подверг себя опасности.

— Но ведь я об этом вас не просила, — чуть не расплакалась Азия. Она чувствовала себя забытой и ненужной, — просто помогите мне вернуться в Омикрон… Ну пожалуйста.

— Я не хочу тебя отпускать, — отечески сказал Рон, — если ты хочешь, иди, но тебе же самой интересно узнать, кто ты на самом деле, кем были твои родители. Тебе ведь некуда идти, Омикрон сейчас далеко. А наша обитель совсем рядом. — Рон никогда не снимал робу с капюшоном, словно это была его любимая одежда. Как ни странно, не заметно было, чтобы ему в ней когда-либо бывало жарко.

Азия снова стала кокеткой:

— Откуда вы знаете моих родителей, вы знали дядю Боска?

— Я хорошо знал твоего отца, но это было так давно, что ты даже себе сейчас представить не можешь, — Азия была готова к любой неожиданности, даже если Рон окажется её родственником или даже отцом. Но не к такой.

— Как ты думаешь, когда ты родилась?

— Шестнадцать лет назад, ну или семнадцать там…

Рон улыбнулся:

— Восемнадцать, или восемнадцать тысяч лет назад, — ты об этом знала?

Азия засмеялась, она просто решила, что с ней играют такую шутку.

— Да что вы ей так долго объясняете, — Вмешался Шарон, — она…

— Постой, не надо, — перебил его Рон, — Азия, ты понимаешь, кем ты была до того, как родилась снова?

— Я не понимаю, о чём вы говорите… — Замешкалась Азия.

— Можешь называть меня просто Рон, на ты. Азия попробуй спокойно выслушать меня, ты не просто девочка, ты клон. Тебе снова дали шанс прожить свою жизнь, методом клонирования в лаборатории.

— Это неправда, вы мне лжёте, это ложь, я не верю! — Разнервничалась Азия. — Зачем вы мне это говорите!?

Шарон подключился, своим обстоятельным голосом:

— Посмотри, всё сходится, ты понятия не имеешь, кто твои родители и никто их не знает, из твоих близких. Также ты не похожа на всех остальных в своём посёлке. Наверное, даже разрезом глаз и цветом волос.

Шарон перечислял те вещи, о которых Азия знала, но как он мог об этом знать.

— Понимаешь, в своей предыдущей жизни ты была принцессой, Айри. И сейчас ты многие качества от неё сохранила, величественность, утончённость… — говорил Рон.

— Это неправда, неправда, — повторяла дрожащим голосом Азия. От этой логической доказанности ей становилось плохо. Она уже ничего не слышала и не понимала.

Вместе с осознанием услышанного девочка начинала себя ненавидеть. Азии стал неприятен весь мир. Но больше всего она сама. Её тело, которое она так берегла и любила, в одну секунду превратилось в ужасную мерзость, от которой так хотелось избавиться, выжечь, чтоб это больше никогда не повторилось. Её тело, её источник наслаждения был грязью, посланной с небес, какой мерзостью было получать от него удовольствия.

"Лучше было не жить совсем". Азия вспоминала, но вспоминались только детские обиды, от которых становилось только хуже.

Она постоянно повторяла, роняя слёзы: "Это неправда!". Но для девочки это был словно диагноз неизлечимой болезни.

— Ну, успокойся, Айри или Азия, не знаю как теперь правильно, не плачь, — Рон прижал бедную всхлипывающую Азию к себе и закутал приятным пуховым одеялом, которым раньше вытирал от слизи вуратора. А она не могла понять, как ему не мерзко само её существование.

Азия плакала до вечера, а когда проснулась, то снова всхлипывала весь день и только к вечеру снова заговорила. В её душе словно что-то умерло. Считалось, что клоны не имеют души.

— Теперь, когда вы всё знаете, и я всё знаю, что со мной будет дальше, — безрадостно спросила Азия.

— Наконец-то ты проснулась, — отозвался Шарон, он не говорил с ней на такой весёлой нотке никогда, — у тебя всё будет отлично. Теперь, когда ты среди нас, тебе можно не бояться и не скрываться от Святой Инквизиции.

Азия даже забыла про инквизиторов, которые, искали и уничтожали консервщиков, клонов и прочую нечисть. Они производили публичные казни и мучили клонов в тайных комнатах. А ужасов инквизиции добавлял сам верховный инквизитор. Ходили слухи, что он в свою бытность простым священником так возненавидел клонированную нечисть, что решил доказать, будто это не люди совсем и устраивал пиры с человеческим мясом. Мясом клонов. Но это было неугодно церкви, и он прекратил. Хотя говорят, будто он так и не смог отказаться от человечины и поэтому так разжирел. Но Рон вёл себя с Азией, словно и не существовало никакой инквизиции, словно она была для него всё такой же "принцессой", как он её называл.

— Мы сторонники неофатализма и ксивианства последователи Эры Разума. Среди нас есть клоны и это нам не мешает, они такие же люди, как и мы, а многие даже с лучшими способностями. — Шарон рассказывал ей про их тайный союз или рейдерскую организацию. Азия слушала и впервые за весь день улыбнулась. Шарон был немногословен, но видимо решил всё же сказать ей пару слов.

— А зачем вам понадобилась я?

— Просто Рон чувствует в тебе скрытые возможности. — Шарон рассказывал о Роне так, словно того не было рядом. — Тебе очень повезло, ты можешь вступить в наше общество без испытаний. Все проходили испытания, даже сам Рон. А ты не будешь.

— Так вот почему ты на меня злился, — улыбнулась снова Азия. — Но ведь я же совсем не причём. Как оказалось, я и не рождалась толком. Всё за меня сделали другие. Я случайно оказалась на той базе…

— Случайностей не бывает, — констатировал Рон постулат неофатализма.

Дальше они ехали спокойнее. Азия мило беседовала с Шароном. Казалось, что ей наконец-то удалось расположить к себе этого толстокожего увальня. Когда все вопросы были сняты, все маски скинуты, разговор вёлся просто и непринуждённо. Азия совсем забыла про своё происхождение, но по ночам не забывала продолжать плакать "в подушку". Азия успела простить и полюбить свои ножки, спинку, животик, которые ещё только вчера так проклинала.

"Ведь они же не виноваты, что я вся такая. Они ведь произошли ничем не худшим способом, чем я вся". Сколько надо всего пересмотреть, исходя из своего нового места в этом мире. Ещё вчера Азия ненавидела клонов и считала их искренне мерзостью, кандидатами на искоренение. Но сейчас ей было уже как-то не по себе.

"Что, если бы я вчерашняя встретила бы себя сегодняшнюю? Как бы я собой общалась? Что бы я себе сказала? И самое ужасное, что и вчера я была клоном, просто не знала. Просто заблуждалась на свой счёт и ненавидела себе подобных", — оправдывала себя девочка.

"Интересно, стал бы со мной встречаться Райан, если бы он знал, что я клон?", — задавала себе вопрос девочка. Ей казалось, что Маршала не волновали никакие предрассудки, ему даже было бы так интересней, и он бы с ней встречался, даже если бы она была безнадёжно больна. Это она видела в его глазах. В Райане было что-то такое, что её и сейчас держало и не отпускало. Какая-то загадка. Азия встречала одних парней и забывала других, но не сейчас. Сейчас Райан вроде как единственный островок стабильности, который был в её сердце.

Они оставили вуратора пастись на песчаной прорези. И направились за перевал пешком. Азия не хотела идти. Но не она это решала и никак не могла повлиять на решение. Как не проста была тропа, Азии казалось, что она никогда не сумела бы найти её в таком месте. Всё вокруг представляло собой лабиринт, и создать его мог только высший разум.

— А как называется ваша таинственная община? — спросила Азия Рона, под звуки ночных цикад.

Рон не спешил отвечать, он просто вывел их на чудесную панораму. Ничего более загадочного Азия и представить себе не могла. А она ведь уже видела Терра Фирму. Там, за песчаными барханами таился оазис, сотканный из пальм. А над всем этим словно нарисованный сиял полумесяц. Луны Альсары сейчас при абсолютно чистом беззвёздном небе были чарующими. Они гипнотизировали. Девочка сжала в руке свой талисман, с которым не расставалась даже во время секса. Её полумесяц был символом загадки, таинственности и очарования. Он должен был делать девочку соблазнительной. Но Азия не сильно верила в приметы, хоть и носила этот знак.