Экспедиция в Лес (СИ)

Четыре дня спустя, на рассвете, стоя полукругом возле портала, они ожидали гостей. Обмен на территории форрестеровской базы был одним из условий, по которым шли самые долгие дебаты. В назначенное время прозвучал звонок зуммера и, так же как и всегда, без спецэффектов в центре портального круга и воздуха появилась группа людей. В центре, со всех сторон окружённая военными находилась Еленина семья. Сделав вперёд два шага она на вытянутой руке протянула небольшой горшочек с отростком вальсинора.

— Вот то, чего вы добиваетесь, — из-за плеч конвоиров были видны удивлённые глаза Сергея, испуганные Юлии и мрачно-ироничная усмешка Маришки. Повинуясь едва видимому знаку командира группы, из толпы вышел темноволосый и черноглазый мужчина в форме компании с нашивками двадцать шестой лаборатории. Он внимательно осмотрел протянутое ему растение, кивнул: «Оно» и отошёл в сторону. Военные расступились, дав проход Поклонским, горшок с вальсинором перекочевал в руки командиру группы. Обмен был завершён и так же быстро как появились, люди исчезли с плато, унося на Землю ценную добычу.

Закончился этот суетный день гораздо лучше, чем начинался — в Новых Лабораториях с чашами винной ягоды в руках. По недосмотру родителей эта экзотика перепала даже Маришке. Зеленоватые сумерки, обычные в этот час едва разгонялись фонарями со светящимся грибом. Умаявшаяся за день Елена, которой пришлось поучаствовать в переброске на землю людей, не пожелавших остаться и в общении с Форрестером, которое и для сновидцев не проходило бесследно, отдыхала забравшись с ногами в извивы древесного корня.

— Неужели мы здесь навсегда? Даже не верится как-то. Планировали, готовились, а когда так внезапно порвалась связь с родиной — растерялись, — сокрушённо покачал головой Сергей, одним глазом приглядывая за Маришкой, которая, отставив свою недопитую чашу, с энтузиазмом первооткрывателя изучала всё попадающееся под руки. А так же стремилась, погладить, попробовать на вкус, понюхать, ну или хотя бы рассмотреть поближе. Вот уж тёткина племянница!

— Неужели нельзя было сделать это немного попозже, когда уже нельзя будет тянуть, — протянула Юлия, потирая рукой грудь. От перепада давления у неё начало ныть место, где-то в районе лёгких.

— Можно, конечно. Но существует некоторая вероятность, что за оставшиеся месяцы физики-инженеры придумают, как скомпенсировать резонанс-эффект. И тогда у нас не будет времени на подготовку.

— К чему?

— К противостоянию. Нам, видишь ли, хочется, чтобы этот мир продолжал жить по своим законам, а не стал филиалом Земли. Если подключить ресурсы всей планеты это может и удастся. Форестер пока не очень отчётливо представляет возможности наших сородичей.

— Но почему обязательно противостояние? Ведь возможно же взаимовыгодное сотрудничество, — попыталась возразить Юлия и тут же поймала разочарованный взгляд дочери, как бы говорящий: «Ну что ты мама всякую ерунду рассказываешь!?».

— Сотрудничество? Не заложено оно в нашей природе. Во всяком случае, не на уровне крупных общностей людей. Там сильный побеждает и поглощает слабого. А некоторый паритет возможен только при условии равенства сил. Но и тогда это больше напоминает… Может быть вам когда-либо доводилось видеть двух лосей в период гона сцепившихся рогами и стремящихся во что бы то ни стало побороть соперника?

Сергей засмеялся, красочно представив себе описанную картинку. Улыбнулась даже Юля.

— Так что, с Землёй связь порвана навсегда?

— Это сомнительно. Форрестер — слишком лакомый кусок, чтобы нас оставили в покое. Просто следующий контакт нам стоит встретить хорошо подготовленными.

Он плохо помнил время своего становления — слишком много лет прошло, прежде чем разросшись и усложнившись, заняв территорию почти всей планеты он смог сказать: «Я — есть!». Это были трудные времена. Из постоянно открывающихся порталов вылезала всякая пакость, с которой приходилось бороться, напрягая все свои силы. Лишь значительно позже он смог оценить роль этих стычек в собственном развитии. Оценил и не стал закрывать порталы, даже когда смог это сделать. Зачем же уничтожать источник нового? Тем более что теперь он мог приспосабливать пришельцев под свои нужды.

Очередное открытие портала преподнесло подарок — маленьких разумных. Он не мог себе даже представить, что при столь незначительных размерах можно обладать почти полноценным сознанием. Они были интересны — их способ мышления — сначала разделить единое неделимое на часть, а потом из этих частей снова пытаться собрать целостную картину, был забавен. Они оказались полезны — помогли справиться с очередным пришельцем из иномирья гораздо быстрее, чем это бы сделал он сам. Они служили новым источником развития.

Он сделает всё, чтобы они у него прижились. Он постарается.

Часть 3

1

Тук-тук, тук-тук. Звук удара молотка по зубилу разносился по пещере, многократно множился и искажался почти до неузнаваемости. Неяркий свет то и дело норовил потухнуть. Маришка с раздражением подкрутила фонарик. Обычно его хватало минуты на две-три яркого света, а потом нужно было выключать, чтобы восстановились потенциалы. Грибных же светильников было достаточно для ориентации в пещерах, но не для работы. Нет, всё-таки насколько удобней были в этом плане обычные земные фонарики. Маришка тяжело вздохнула и продолжила работу.

Тук-тук. От материнской породы отделился небольшой кусочек, на который были вплотную налеплены небольшие, полупрозрачные пещерные жители. Они-то и были Маришкиной целью. Маленькие, чем-то одновременно похожие на земных мокриц и слизняков, каких девушка видела в учебниках, они обладали уникальным свойством — при малейшем изменении условий окружающей среды эти животные создавали вокруг себя защитное поле, через которое невозможно было пробиться. Потому и скалывать их приходилось с куском камня, на котором те сидели. Ну и назвали их, соответственно, «щитоноски». В прошлый свой приход сюда девушка не смогла добыть ни одного животного живым и неповреждённым, но к сегодняшней экспедиции подготовилась хорошо. Захватила с собой даже переноску, в которой воссоздавались комфортные для пещерных жителей условия.

Этот образец был последним. Теперь можно было выбираться из пещер. И хотя Маришку — авантюристку по природе своей, никто сюда насильно не загонял, сама полезла, всё равно хотелось наверх, на волю, в зелёные объятья леса. То, что здесь, в пещерах он почти не ощущался было непривычно и неприятно. Подъём занял около шести часов. И даже не из-за того, что пещеры находились очень глубоко, просто сам путь был труден до невероятности. Кое-где приходилось ползти по нескольку метров, извиваясь по-змеиному и волоча рюкзак за собой на верёвке, кое-где по таким же узким щелям приходилось подниматься вертикально вверх. Но едва появившись на поверхности она ощутила такой мощный толчок потребности бежать домой, что не отдохнув даже минутки, понеслась к крохотному лесному озерку не разбирая дороги.

Маришка размазывала по выглядевшему очень юно лицу крупные слёзы тонкими ручейками струящиеся из глаз. Скинутый у порога родного дома в спешке рюкзак, так и остался валяться позабытый хозяйкой. Она бестолково бегала по хрупким ажурным мосткам от одного домика к другому. И везде находила одну и ту же картину: застывшие в неподвижности эльфы лежащие в своих постелях там, где их застала неведомая напасть. От паники холодело сердце. Неужели все? Неужели никого не осталось? И ведь было у неё какое-то странное предчувствие, заставившее мчаться домой со всех ног.

Она с размаху грохнулась на колени перед тёткиным мужем, Никитой, пальцем прижала жилку на шее, прислушалась. Едва-едва, но пульс прощупывался. Жив. А раз жив, значит не всё потеряно. Нужно успокоиться и попытаться связаться с Лесом. А то мечущееся в панике сознание он уловить не в состоянии. Вдох-выдох, глаза закрыть. Привычная картина мира отступала на второй план, постепенно исчезая из сферы её восприятия, зато в ушах нарастал шум-шелест: спят-спят-спят, глубоко-глубоко-глубоко, долго-долго-долго, небудить-небудить-небудить.