Военно-Медицинская Академия

— Почему же мы об этом ничего не слышали?

— Поэтому что это тайна — под грифом "сверхсекретно". Потенциальный противник не должен ничего узнать. Поэтому выпускникам Военно-Медицинской Академии в самом конце обучения блокируют определенные участки памяти. И выпускники ничего не помнят о четвертом курсе, да и кое-что о предыдущих. Чтобы выпускник вспомнил, чему его учили, он должен услышать пароль, состоящий из определенного сочетания акустических сигналов. В случае начала войны человек, отвечающий за это, должен отправить диверсанту нужный пароль. И выпускник вспомнит все, чему его учили.

— А если по каким-то причинам не удастся переслать пароль?

— Теоретически, необходимые навыки должны сами "включиться" в экстремальной ситуации. Знания, конечно, останутся заблокированы, а вот навыки проявят себя. Такой диверсант сам не будет понимать, как и где он научился тем или иным действиям. Зато сможет вести подрывную деятельность. Но это в крайнем случае, потому как передача пароля продумана до мелочей с многократным резервированием.

— Понятно. А почему вы нам это рассказываете? Неужели нам пора это знать?

— Дело в том, что сейчас принимается решение о сворачивании диверсантской подготовки.

— Как? — испугался Лекс.

— Армия укомплектована врачами на сто пятьдесят процентов. Да-да, именно так, с изрядным запасом. А если добавить врачей, находящихся в резерве, получится более двухсот процентов. Правительство не хочет терять деньги на то, чтобы кормить такую ораву военврачей. Сто процентов — это понятно. Но сто пятьдесят — уже перебор. Кроме того, обучение диверсанта стоит очень, очень дорого. Это сейчас, на первом курсе, требуется не так уж и много. А на четвертом? Затраты огромны, отдача маловероятна. Врачей и священников в армии вполне достаточно, чтобы можно было организовать партизанскую войну на территории, захваченной противником.

— А как же центральные части Земной Федерации? Если враг дойдет до них?

— На этот случай существуют диверсанты-священники. В каждом городе есть несколько церквей, в каждой из них не менее десятка священников. Как минимум, половина из них прошла обучение в Церковном Институте. Точнее, в одном из них — Церковных Институтов десятки, и каждый из них ежегодно выпускает не менее сотни подготовленных диверсантов…

— Представляю, какие затраты на них…

— На них правительство тратится гораздо меньше, чем на нас. Если Военно-Медицинская Академия полностью находится на государственном обеспечении, то Церковному Институту поставляет лишь оружие и боеприпасы. В остальном церковь находится на полном самообеспечении.

— И священники так же не знают о том, что они диверсанты?

— Не знают.

— Так все-таки, зачем вы нам это рассказываете раньше времени?

— Чтобы вы понимали, зачем изучаете дисциплины, которые не относятся к профессии врача. Все равно, при окончании Академии, вашу память подробно просканируют и заблокируют все участки, где хранится секретная информация.

— Так что вы говорили о сворачивании программы? — напомнил Леха.

— Сейчас это находится в процессе обсуждения. Но, я думаю, примут решение о закрытии программы. Может быть, уже к концу этого года. Поэтому, если вам интересны мои занятия, и вы хотите научиться большему, у вас осталось немного времени. Прилагайте больше усилий, и приходите ко мне в свободное время. Я всегда буду рад уделить вам немного внимания.

— У нас мало свободного времени, — с сожалением произнес Лекс.

— Да-да, очень мало, — горячо поддержал его С.

— Ну, это дело сугубо добровольное, я не настаиваю… С, чего сидишь, наливай быстрее!

— Оказывается, и лекции могут быть приятными… — пробормотал Алекс. И добавил тише, обращаясь к Анку: — Да и Регина в чем-то права, я б не отказался провести пару экспериментальных лекций с какой-нибудь молоденькой преподавательницей…

— Ты, как всегда, в своем репертуаре… — пробормотал Анк. Ему, в отличие от друга, после выпитого, наоборот, взгрустнулось. Как там Милоя? Чем она сейчас занимается? О чем думает? Как ему хотелось сейчас быть рядом с ней!

— Оп, вот и звонок! — воскликнул Владимир Алексеевич. — Лекция закончилась. Все, убираем пиво и закусь, расходимся!

— Как это — расходимся? — недоуменно и недовольно спросил Алекс. — Мы же только начали! Выпили-то всего ничего…

— Тем не менее, пара закончилась. Сейчас по расписанию у вас будет другое занятие. И у другого преподавателя.

— Вот свинство! Могли бы уж весь день выделить! На такое-то занятие!

Студенты поддержали Леху возгласами:

— Требуем весь день!

— Неделю!

— Все обучение строить по этому принципу!

— Тихо! — гаркнул преподаватель, разом перекрыв хор возмущенных голосов.

— Лекция закончена, расходимся! Свои предложения можете высказать директору! А от кого я сейчас услышу еще хоть слово, на том буду показывать приемы рукопашного боя всю следующую тренировку!

Мгновенно наступила тишина, а через минуту аудитория опустела.

Войдя в комнату, Анк обнаружил, что дверь в санблок открыта. А из душа доносится плесканье.

Анк удивился — ведь он видел Леху минут пять назад. Вместе с Лавой они гуляли по аллее вдоль забора. Насторожившись, Анк заглянул в душевую…

И увидел прекрасное женское тело. Полностью обнаженное. Струи воды падали на пышную грудь, стекали по ней на плоский ровный животик, а оттуда…

Там взгляд Анка на несколько секунд остановился. Потом прошелся по крутым бедрам, красивым ногам, вернулся к груди. Капельки воды сверкали на крупных розовых сосках…

Разумеется, это была Регина.

— Привет, Анк! — крикнула девушка. — Потрешь мне спинку?

Регина повернулась к Анку спиной, наклонилась к стене, прогибаясь и отставляя назад аппетитную упругую попку…

Несколько секунд в душевой стояла тишина, разбавляемая лишь звуком льющейся воды. Потом, сообразив, что ничего не происходит, Регина удивленно оглянулась. И в душевой, и в комнате было пусто.

* * *

Леха сидел с Лавой на скамейке. Одной рукой он обнимал девушку за плечи, прижимая к себе, а другая уверенно лезла к груди. Ткань "хамелеона", повинуясь скрытым желаниям девушки, расступалась перед мужской ладонью. Лава слегка постанывала от наслаждения. Не забывая ласкать грудь, Алекс привлек девушку к себе, и приник к ее губам…

— Леха! Я знаю, это твоих рук дело!

Лава взвизгнула, поспешно отодвигаясь и сбрасывая с себя руку Алексея. Парень нехотя повернулся к другу.

— Анк? Ты чего такой взбудораженный?!

— Как будто не знаешь! Пойдем, отойдем на минутку…

— Вообще-то, я занят…

— Успеешь еще ее полапать! Пошли отойдем…

— Эй, что ты себе позволяешь?! — возмутилась Лава, но Анк не обратил на нее ни малейшего внимания.

— Ладно, я отойду на минутку, — сказал Леха девушке. — Это не займет много времени.

Друзья отошли в сторону — туда, где их не могла слышать Лава.

— Что случилось? — поинтересовался Леха.

— Ты еще спрашиваешь! — Анк кипел от негодования. — Регина в нашей душевой! Это же ты!

— Я??? — деланно удивился Алекс. — Ты хочешь сказать, что я затащил ее в наш номер, раздел, сунул под душ и пошел гулять с Лавой?

— Нет! Но она не могла попасть в наш номер, если бы ты ее не пустил! Или я. Но поскольку я ее точно не впускал, то это сделал ты!

— Ну и что? — Алекс попытался изобразить удивление. — Ну, впустил девушку в наш душ… Так ведь ради тебя старался! Что ты один скучаешь?

— Я — не скучаю! — резко заявил Анк. — И без девушек легко могу обойтись… Какие-то четыре года! И ты прекрасно знаешь, что я не хочу встречаться с Региной!

— Откуда мне это знать?!

— Как будто я тебе этого не говорил!

— Говорил, — признал Алекс. — Но последний раз это было позавчера. За два дня многое могло измениться. По крайней мере, сегодня ты точно ничего подобного не говорил…

— Это ничего не меняет! Как ты мог ее пустить?