Часть той силы

увесистая дубинка. В доме было два стационарных телефона и мобильник – но все на втором этаже.

Бес стянул майку с головы, скрутил в жгут и протянул перед собой.

– Ты будешь со мной драться, да? – спросил он и двинулся к Ложкину.

Ложкин ударил дубинкой, но попал лишь по ткани, которая мягко спружинила. Попробовал еще раз и с тем же результатом.

– Давай я закрою глаза, – сказал Бес, – а ты попробуй в меня попасть.

И он закрыл глаза.

Ложкин попытался ударить его сбоку, целясь по ребрам, но Бес подставил ткань, быстрым, почти неуловимым движением закрутил ее вокруг дубинки и дернул. Ложкин остался безоружным. Бес все еще не открывал глаз.

– Как, легко меня ударить?

Ложкин поднял вторую половину спинки стула и изо всех сил трахнул Беса по голове. Тот пошатнулся и выронил майку. Открыл глаза.

– Ты ударил меня по голове? – удивленно спросил он. – Ты посмел ударить меня по голове? Никогда этого не делай!

И он свалился, сочно ударившись лицом о пол.

Через пять минут он открыл глаза. Его руки и ноги были надежно связаны бельевой веревкой.

– И что ты будешь делать дальше? – спросил Бес. – Убьешь меня или возьмешь в плен? Ты читал Женевскую конвенцию?

– Я всего лишь вызову милицию.

– Ну и что? Двое мужиков подрались из-за бабы. Причем я защищал сестру. Это нормально, это все поймут. А приезжих у нас не любят, это тебе менты сразу расскажут. Тут тебе не столица, тут все свои, все родичи. А еще у меня есть справка о том, что я псих. Я приду завтра и повешу тебя на твоей же люстре. На той же самой веревке, которой ты меня связал. Но вначале выколю правый глаз.

– Допустим. А если я тебя отпущу?

– Тогда я сделаю то же самое, – сказал Бес. – Но только раньше. Выбирай!

И он начал орать песню о том, как пробегал по городу олень. Ложкин обошел его длинные ноги и стал подниматься по лестнице. Когда песня об олене оборвалась, он обернулся и увидел, что Бес старательно грызет веревку, которой связаны его руки.

Он стоял у телефона в нерешительности. Затем поднял трубку, но не стал набирать номер. Его взгляд упал на Собеседника, прикрытого черной тканью.

– Снимите с меня тряпку, – попросил Собеседник.

– Что мне делать?

– На вашем месте я бы пообещал ему два дня.

– В каком смысле?

– Я бы пообещал, что уеду через два дня. Он бы успокоился и ушел.

– Это сработает?

– Скорее всего, нет. Но можно попробовать.

– Я попробую.

Бес уже перегрыз веревку, и его руки были свободны. Он все еще продолжал сидеть в той же позе, как завороженный глядя на большую черную птицу, сидящую перед ним. В его глазах был истинный, неподдельный ужас. Так смотрят на синих демонов, которые мерещатся во время белой горячки. А Чижик спокойно чистил перышки.

– Я обещаю, что уеду через два дня, – сказал Ложкин.

– Оно живет у тебя в доме, – лунатически ответил Бес, не сводя глаз с птицы.

– Чижик? Да, уже давно.

– Значит, и ты тоже?..

– Что я тоже? – не понял Ложкин.

– Убери его от меня! – завопил Бес. – Путь оно