Миры Айзека Азимова. Книга 2

— Как вас зовут?

— Байрон Мелейн, Ваша милость.

Она задумчиво посмотрела на него.

— С Земли? Вы можете управлять космическим кораблем?

Байрон сдержал улыбку. Его испытывали. Она прекрасно знает, что космическая навигация — запретное искусство в подвластных тиранитам мирах.

— Да, Ваша милость, — ответил он.

Он мог бы доказать это на деле, если только проживет достаточно долго. Космическая навигация на Земле не запрещена, а за четыре года можно изучить многое.

— Очень хорошо, — сказала она. — А теперь рассказывайте.

Он неожиданно принял решение. Со стражником он бы на такое не решился, но эта девушка, если она действительно дочь Правителя, может выступить в его защиту.

— Никакого заговора нет, Ваша милость, — выпалил он.

Девушка нахмурилась и нетерпеливо повернулась к своему спутнику:

— Займитесь им, лейтенант. Выбейте из него всю правду.

Байрон сделал шаг вперед и наткнулся на холодный ствол бластера.

— Подождите, Ваша милость! — воскликнул он. — Выслушайте меня! Это был единственный способ увидеться с Правителем. Неужели вы не понимаете?

Видя, что она все-таки уходит, он крикнул ей вдогонку:

— По крайней мере скажите Его превосходительству, что я Байрон Фаррил и заявляю свои священные права на убежище.

Он хватался за последнюю соломинку. Старые феодальные обычаи начали утрачивать силу еще за поколение до прихода тиранитов и давно уже стали архаизмом, но у него не было в запасе ничего другого. Ничего.

Девушка обернулась и подняла брови:

— Вы утверждаете, что принадлежите к аристократическому роду? Только что вас звали Мелейн…

Неожиданно прозвучал новый голос:

— Точно, но второе имя более верно. Вы действительно Байрон Фаррил, сэр! Сходство несомненное.

В дверях стоял маленький улыбающийся человечек. Глаза его, яркие, широко расставленные, с интересом рассматривали Байрона. Он запрокинул голову, разглядывая высокого юношу, и спросил:

— Разве ты не узнаешь его, Арта?

Артемизия торопливо подошла к нему:

— Дядя Джил, что ты здесь делаешь?

— Забочусь о своих интересах, Артемизия. Вспомни: если произойдет убийство, я буду наиболее вероятным преемником Хинрика. — Джилберт Хинриад подмигнул и добавил: — Я тебя прошу, убери отсюда этого лейтенанта. Никакой опасности нет.

Не обращая внимания на его слова, она спросила:

— Ты опять прослушиваешь коммутатор?

— Да. А ты хочешь лишить меня этой забавы? Так приятно подслушивать их.

— Но если они поймают тебя?

— Опасность — это часть игры, моя дорогая. Причем самая забавная часть. В конце концов, тираниты не задумываясь прослушивают Дворец. Мы и шагу не можем ступить, чтобы они тотчас не прознали об этом. Почему бы и нам не узнать об их намерениях? Ты не хочешь представить меня?

— Нет, — отрезала она. — Это не твое дело.

— Тогда я представлю тебе нашего гостя. Услышав его имя, я бросил подслушивать и побежал сюда. — Он подошел к Байрону, осмотрел его с неопределенной улыбкой и подтвердил: — Это Байрон Фаррил.

— Я уже сам представился, — ответил Байрон, не спуская глаз с лейтенанта, который по-прежнему держал бластер наготове.

— Но вы не добавили, что вы сын Ранчера Вайдемоса.

— Я сделал бы это, если бы не ваше вмешательство. Вы слышали все, что я сказал. Но я должен уйти от тиранитов, не выдавая им своего настоящего имени.

Байрон ждал. Если не последует немедленного ареста, значит, у него еще есть шанс.

— Ясно, — сказала Артемизия. — Но это действительно должен решать Правитель. Вы уверены, что заговора нет?

— Уверен, Ваша милость.

— Хорошо. Дядя Джил, побудь с мистером Фаррилом. Лейтенант, идемте со мной.

Байрон почувствовал слабость. Ему хотелось сесть, но Джилберт, по-прежнему рассматривая его с почти циничным любопытством, не предложил ему кресла.

— Сын Ранчера! Забавно.

Байрон взглянул на него. Он устал от осторожных восклицаний и обдуманных фраз.

— Да, сын Ранчера. Очень смешно, не так ли? Чем еще я могу вас развлечь?

Джилберт не обиделся. Наоборот, его улыбка стала еще шире.

— Вы можете удовлетворить мое любопытство. Вы действительно явились в поисках убежища? Сюда?

— Этот вопрос я буду обсуждать с Правителем, сэр.

— Оставьте, молодой человек! Вы увидите сами, что с Правителем мало что можно обсуждать. Как вы считаете, почему сейчас вы разговаривали с его дочерью? Вам это не показалось забавным?

— А вы все на свете считаете забавным?

— Почему бы и нет? Жизнь вообще забавна. Это единственное прилагательное, которое ей соответствует полностью. Взгляните на мир, молодой человек. И если вы не увидите, что в нем все забавно, можете тут же перерезать себе горло, поскольку в нем не останется ничего хорошего. Кстати, я не представился. Я двоюродный брат Правителя.

— Примите мои поздравления, — холодно сказал Байрон.

— Вы правы, — пожал плечами Джилберт. — Это не впечатляет. Но я готов оставаться в таком положении бесконечно, тем более что убийства не предвидится, насколько я понимаю.

— Если только вы не состряпаете заговор сами.

— Мой дорогой сэр, где ваше чувство юмора? Вам придется привыкать к тому, что никто не принимает меня всерьез. Мои замечания — лишь проявление свойственного мне цинизма. Вы считаете, что Директорат чего-нибудь стоит в наши дни? Конечно, Хинрик не всегда был таким. Он, правда, и раньше был не очень умен, но с каждым годом становится все невыносимее. Ах да, я и забыл! Вы же его еще не видели. Ничего, сейчас увидите! Я слышу, он идет. Когда будете разговаривать с ним, помните, что перед вами Правитель величайшего из Затуманных королевств. Это вас позабавит.

Хинрик нес свой высокий сан с непринужденностью, выработанной многолетней практикой. Он снисходительно принял церемонный поклон Байрона и спросил:

— У вас к нам дело, сэр?

Артемизия стояла рядом с отцом, и Байрон с удивлением заметил, что она очень хороша собой.

— Ваше превосходительство, — сказал он. — Я пришел по поводу своего отца. Вы должны знать, что казнь его была несправедливой.

Хинрик отвел взгляд.

— Я немного знал вашего отца. Он пару раз бывал на Родии… — Он помолчал и продолжил слегка дрожащим голосом: — Вы очень похожи на него. Очень. Но его судили, знаете ли. По крайней мере, я так думаю. И в соответствии с законом… Честно говоря, подробностей я не знаю.

— Вот именно, Ваше превосходительство! А я хотел бы узнать эти подробности. Я уверен, что мой отец не предатель…

Хинрик нетерпеливо прервал его:

— Как сын вы, конечно, должны защищать отца, но сейчас не время обсуждать этот вопрос. Почему бы вам не увидеться с Аратапом?

— Я не знаю его, Ваше превосходительство.

— Аратапа? Наместника тиранитов?

— Я видел его, и он послал меня сюда. Вы понимаете, я не мог сказать тираниту…

Хинрик вдруг застыл, потом поднес руку к губам, как бы унимая дрожь. Слова зазвучали приглушенно:

— Вы говорите, вас сюда прислал Аратап?

— Я счел необходимым сообщить ему…

— Не повторяйте того, что вы ему сказали. Я знаю. Я ничего не могу сделать для вас, Ранчер… э-э… мистер Фаррил. Это не только моя юрисдикция. Исполнительный Совет… Перестань дергать меня, Арта! Как я могу заниматься делами, когда ты отвлекаешь меня? Исполнительный Совет должен быть поставлен в известность. Джилберт, позаботьтесь пока о мистере Фарриле! Я посмотрю, что можно сделать. Да, я проконсультируюсь с Исполнительным Советом. Таков закон, видите ли. Это важно, очень важно.

Он отвернулся, продолжая что-то бормотать, и вышел.

Артемизия задержалась и коснулась рукава Байрона.

— Минутку. Вы правду сказали, что можете управлять космическим кораблем?

— Совершенную правду, — улыбнулся Байрон.

После мгновенного колебания она тоже улыбнулась ему в ответ.

— Джилберт, — сказала она, — мне надо будет с тобой поговорить.

И вышла. Байрон смотрел ей вслед, пока Джилберт не дернул его за рукав.