Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона

— Давайте сначала посмотрим, что может представить это шоу.

Норден беспокойно заерзал, потом подался вперед.

— А не лучше ли пригласить юриста, чтобы он поработал над вопросом?

Ловкач вскинул голову, сердито взглянул на Нордена поверх листа и снова уткнулся в бумаги:

— Хм!

Арнхайм посмотрел на нуумианского посланника, сидевшего в кресле напротив. Накинутый на голову капюшон наполовину скрывал лицо нуумианца, но Арнхайм чувствовал на себе презрительный взгляд холодных глаз, смотревших на него как на букашку. Посланник вытянул руку в направлении Арнхайма, и серый рукав сдвинулся, обнажая голубовато-зеленую четырехпалую руку.

— Мистер Арнхайм, когда мы можем рассчитывать на получение транспорта?

— Через шесть дней, посланник Сум. Нужно еще смонтировать фитинги и провести полетные испытания. После этого он ваш. Команда готова?

Посланник утвердительно махнул рукой:

— Команда находится на одном из наших крейсеров, дожидающихся сигнала в нейтральном пространстве. Вы понимаете, мистер Арнхайм, именно ваш экипаж должен вывести корабль за границу Солнечной Контрольной Зоны?

— Да…

Дверь кабинета с легким шипением открылась, и в комнату вбежала секретарша. Пылающие щеки и насупленные брови выдавали ее смятение.

— Мистер Арнхайм…

Арнхайм поднялся из-за стола:

— Что, Джанис?

Секретарша кивнула нуумианцу и повернулась к своему боссу:

— Извините, но вам нужно незамедлительно взглянуть вот на это.

Арнхайм склонил голову перед посланником Сумом:

— Пожалуйста, извините меня.

Он взял из дрожащих пальцев Джанис листок и начал читать. Брови его поползли на лоб после первых же слов.

— Чья-то глупая шутка?..

Посланник Сум встал:

— Если вам нужно побыть одному, мистер Арнхайм…

Арнхайм остановил его.

— Нет… нет, посланник Сум. Это касается также и вас. О'Хара… предъявил мне чек на восемьдесят миллионов кредитов. — Он помахал листком. — О'Хара получил документы на право собственности. — Арнхайм повернулся к секретарше. — Печать на чеке… она еще влажная!

Посланник Сум убрал руки в широкие рукава.

— Мне показалось, вы говорили, что этот О'Хара не успеет найти деньги за столь короткое время.

Арнхайм нахмурился:

— Разумеется! Посмотрите, чек выписан Первым национальным банком «Города Барабу». Это же название корабля!

Он протянул руку и нажал кнопку коммуникатора. В этот же момент ожил экран, на котором появилось лицо суперинтенданта орбитальной верфи.

— Йетс! Вы-то мне и нужны. Насчет корабля…

Мужчина на экране покачал головой:

— Его уже нет, мистер Арнхайм.

— Нет?

— Нет.

— То есть как? Куда он мог подеваться?

— Один из шаттлов, посланных нами два дня назад за топливом и продовольствием, вернулся несколько часов назад. С ним прилетел мужчина — его фамилия Веллингтон, высокий, худой, одет в черное, — который предъявил должным образом оформленные регистрационные документы. Потом его команда разгрузила корабль и получила разрешение покинуть верфь. Они пристыковали шаттл, взяли на борт экипаж и рабочих с верфи и улетели.

— Рабочих с верфи? Вы хотите сказать, что он забрал мою рабочую бригаду?

— Да, мистер Арнхайм. Я бы связался с вами раньше, но возникли какие-то странные помехи…

— Заткнитесь, Йетс! — Арнхайм нахмурился, на секунду опустил глаза, потом снова взглянул на экран. — Йетс, остальные девять шаттлов… где они?

Человек на экране пожал плечами:

— Насколько знаю, мистер Арнхайм, они еще под погрузкой.

Не говоря ни слова, Арнхайм отключил связь, спокойно набрал какой-то код и стал ждать ответа. Теперь на экране возникло моложавое улыбающееся лицо.

— Восточный региональный космопорт. Чем могу помочь вам?

— Дайте мне грузовой терминал. — Арнхайм повернулся к посланнику. — О'Хара и его банда находятся в отеле возле Восточного…

— Грузовой терминал.

— Мне нужен управляющий.

— К вашим услугам.

— Я Карл Арнхайм. Шаттлы с верфи «АиБКЭ»…

— О, так вы Карл Арнхайм! — Управляющий улыбнулся. — Что ж, сэр, скажу вам, я никогда не видел столь четкой работы. Шаттлы только пристыковались, как их тут же загрузили. На все ушло полтора часа. Эти ребята из цирка определенно знают свое дело и…

— Где шаттлы?

— Как… улетели более часа назад…

Арнхайм нажал кнопку и набрал очередной код. Ожидая ответа, он повернулся к нуумианцу.

— Посланник Сум, ваш корабль готов преследовать «Город Барабу»?

— Да.

Экран вспыхнул.

— Офис Адмиралтейства Девятого Квадранта.

— Говорит Карл Арнхайм. У меня захватили корабль. Мне нужен судебный исполнитель. Через десять минут он должен быть в Восточном региональном терминале. О транспорте я позаботился.

— Да, мистер Арнхайм. Вам потребуется рота усиления?

Арнхайм бросил взгляд на посланника. Нуумианец жестом попросил убрать звук. Когда Арнхайм сделал это, Сум сказал:

— Так будет лучше, мистер Арнхайм, если дело дойдет до убийства, пусть ответственность ляжет на власти Квадранта.

Арнхайм повернулся к экрану и включил звук.

— Да. Все необходимые документы у меня с собой. — Он отключил коммуникатор и снова обратился к посланнику: — Половина людей О'Хары все еще на Ангаре. Именно туда он и направится.

— Вы тоже летите, мистер Арнхайм?

Арнхайм усмехнулся:

— Никто — а когда я говорю «никто», я именно это и имею в виду — не смеет совать мне липовый чек на восемьдесят миллионов кредитов! Я лечу!

Когда шаттл пошел на сближение с «Барабу», Ловкач и Джон Норден, только что получивший кличку Пират, перешли в пилотскую кабину. Хозяин сидел в кресле второго пилота, глядя в крошечный иллюминатор. Услышав шипение двери, он повернулся навстречу входящим.

Обратив внимание, что глаза Хозяина покраснели от усталости и напряжения, Ловкач нахмурился:

— Что-то не так, Джон?

О'Хара кивнул на иллюминатор, в котором виднелась Земля:

— Перед погрузкой я совершил небольшую прогулку туда, где когда-то стоял старый Мэдисон-сквер-гарден [Нью-йоркский концертно-спортивный комплекс]. Знаете, почему некоторые артисты называют главный вход на цирковую площадку Восьмой авеню, а другие входы — названиями улиц? Старый Гарден находился между Восьмой и Девятой авеню и Пятидесятой и Сорок девятой. Главный вход был со стороны Восьмой авеню. «БР» и «ББ» обычно начинали свои сезоны именно там, а уже потом пускались в путь. Люди, работавшие в цирке, привыкли называть входы на площадку в память об улицах, окружавших Гарден. — Хозяин покачал головой. — Того цирка уже нет, нет и Гардена. — Он печально посмотрел на Веллингтона и Нордена. — Улицы на месте, но это все, что осталось.

О'Хара снова повернулся к иллюминатору:

— Когда я был мальчишкой, а цирком управлял мой отец, он всегда приказывал выгружать лошадей и фургоны милях в десяти от места стоянки. Хозяин ехал дальше в легкой коляске, за ним на первом фургоне главный конюх вез в клетке Тихоню Данна, Дикаря из Джунглей и красивого, огромного сибирского тигра, который обычно спал с Тихоней. Но в клетке Тихоня Данн всегда усаживался в одном углу, а тигр сворачивался в другом. Они шипели, рычали друг на друга, а иногда даже дрались.

Дальше следовали другие повозки с клетками, каждую тянули по восемь лошадей. Потом шли остальные фургоны. На них стояли зеркала, стены были разрисованы изображениями клоунов и животных, а по краям — золотыми листьями. Дальше располагались фургоны со всем багажом, которые тащили быки, их иногда впрягали до двадцати. Потом опять фургоны с артистами, а замыкала процессию повозка с так называемым лошадиным фортепьяно.

За караваном всегда бежали дети. Как будто… как будто само прохождение цирка заставляло землю извергать из себя целый парад детей. Где мы были — не имело никакого значения. Зачастую фургоны снимали с платформ в какой-то пустоши, но уже несколько минут спустя на дороге появлялись люди. Они махали руками, смеялись, а их глаза сияли от радости…