Дредноут

— Значит, вот что мы сейчас сделаем, — продолжил рейнджер, жестом подозвав проводников ближе. Люди сгрудились посреди прохода, где и места-то толком не было, так что все касались друг друга плечами и чувствовали запах чужого дыхания. — Вы, парни, можете запереть эти двери изнутри? Я знаю, все они открываются наружу, но должен же быть какой-то способ позакрывать их.

Проводники закивали, и Сол сказал:

— Там, справа, засов. Я могу его задвинуть.

Словно понимая, к чему это приведет, Джаспер предложил:

— Их можно зафиксировать и снаружи, если вы серьезно намерены не впустить этих людей в вагон.

— Отлично. Просчитывать на будущее — люблю эту черту в людях. Вы двое, как думаете, сумеете отгородить этот вагон от соседнего пассажирского, ресторана и последнего вагона?

— Да, сэр. Это всего минута.

— Тогда приступайте тотчас же. Я пойду вперед. Нужно потолковать с капитаном, — сказал он, мрачно скривившись.

Проводники, рассыпаясь в извинениях, протиснулись мимо Мерси и рейнджера, который буквально пополз к передней двери. Мерси последовала за ним — и схватила техасца за ногу, привлекая к себе внимание.

— Корман, капитан и близко не подпустит вас к переднему вагону.

— А что, они укрылись там? Не в первом спальном?

— Да, — поспешно ответила она, все еще держась за подъем его сапога. — В первом пассажирском вообще никого. Но они никогда не впустят вас внутрь своего маленького форта. Черт, я попала туда только потому, что капитана ранили.

Рейнджер потянулся к засову, ухватился за него и оглянулся на девушку:

— Они позволили тебе? Дали увидеть, что там внутри?

— А вам какое дело? Сами говорили не раз, что вас абсолютно не волнует, что происходит сейчас между синими и серыми.

— Говорил, что думаю, и мнения не изменил. Но тут дело другое.

— То есть?

Он потянул засов, и дверь открылась, впустив поток обжигающего холода. Воздух взъерошил усы мужчины и сбил набекрень его шляпу; мистер Корман даже повысил голос, иначе его было бы не слышно;

— Потому что пока ты не сказала то, что сказала, я собирался предложить тебе остаться здесь. Но теперь, думаю, лучше будет, если ты пойдешь со мной. Мне нужен кто-то, у кого меньше вероятность быть пристреленным.

— Проклятие, мистер Корман!

— Сами проговорились, мэм. — Рейнджер, придерживая дверь, приподнялся, оставаясь в полусогнутом положении, сделал бросок к следующей двери и распахнул и ее. Мерси, не переставая ругаться, двинулась за ним.

И снова назад, через переполненные пассажирские вагоны, с ноющей спиной и на подгибающихся ногах, спотыкаясь о сумки и напуганных людей. Наконец они добрались до первого пассажирского, по-прежнему пустого. Только ветер, зловеще завывая, врывался сюда, проникая в несколько дыр, пробитых пулями в окнах.

Горацио Корман вполз в спальное купе и втащил за собой Мерси.

— Сюрпризы мне не нужны, — заявил он. — Говори, что у них там, в соседнем вагоне. Что они охраняют?

— Вы правда считаете, что Сайрес Берри был шпионом? — спросила девушка, словно и не услышав его.

— Да, но не думаю, что его убили именно за это. Похоже, Пардью решил, что мальчишка узнал, что там, сзади, и не хотел, чтобы об этом прослышал кто-либо еще. Ну а теперь скажите мне, что происходит впереди?

Она направила палец на его нос:

— Мне придется вам довериться.

— Чертова дура! Ты же знаешь, я и сам мог бы пристрелить Берри.

— Но если бы вы это сделали, — она подалась вперед, стараясь перекричать ветер, — доктор или проводник сказали бы что-нибудь, а они промолчали. — Она заглянула ему в глаза еще раз и выпалила: — Там золото! Золото! Они везут золото, тонны золота.

— За каким чертом? Уж точно не затем, чтобы оказать поддержку южанам?

— Зачем — не знаю! — Мерси откинулась на спинку сиденья, услышала, как зашуршала в ее кармане бумага, и извлекла комок, путешествовавший с ней уже полтора часа.

— Что это?

— Не знаю, нашла в том вагоне, — призналась она. — Но не читала. У вас есть огонь?

— Погоди. — Рейнджер распахнул плащ, под которым оказались жилет со множеством карманов и кобура с огромным, тускло блестящим шестизарядником.

— Мне показалось, проводник сказал, что у вас отобрали оружие, — заметила Мерси.

— Малверин Пардью идиот, — буркнул Корман. — Забрал две пушки, которые я носил спереди, а обыскать не удосужился. Может, он и великий ученый, но ни черта не смыслит в самозащите.

— Не знаю, — протянула Мерси, кажется, в сотый раз за день. — Он убил Сайреса Берри. Это чего-то да стоит.

— Нет, — мотнул головой рейнджер. — Потому что он защищал не себя. Он защищал то, что в последнем вагоне. И что бы там ни было, он думает, что оно стоит того, чтобы умереть самому или убить другого, и стреляет, как человек, убежденный, что закон на его стороне.

— О, он так считает?

— Я понял это, когда увидел. — Из бокового кармашка рейнджер извлек устройство размером с ладонь. Формой оно напоминало огурец, наполовину металлический, наполовину стеклянный. Корман нажал какую-то кнопку, и стекло вспыхнуло красным.

— Что… что это такое?

— Это свет — для того, кому нужен свет, который не увидят другие, — объяснил он, беря из ее рук бумагу. Разгладив листок на колене, рейнджер помахал над ним своим приспособлением, как кондукторским жезлом. — Красный свет не слишком ярок, издалека его и не разглядеть.

— Прекрасно, но о чем говорится в документе?

— Это свидетельство.

— Вроде свидетельства о собственности?

— Угу. Отпечатано Дядюшкой Сэмом.

— Чье же оно?

— Пока ничье. Просто бланк. Дарственная на пахотные земли на территории Айовы.

Мерси повернула бумагу к себе и пригнулась почти к самому колену техасца, чтобы прочесть самой.

— Мистер Корман, там были сотни таких бумажек, они летали по всему вагону.

— Что?

— Там… — Она резко взмахнула руками. — Кто-то вскрыл ящик, случайно. Окна были разбиты, и ветер разбросал бумаги — прошелся по помещению, как торнадо. Этот листок просто прилип ко мне, вот и все.

— И все они выглядели одинаково?

— Ну, по размеру и форме — да.

Рейнджер вертел бумагу, задумчиво складывая и расправляя ее.

— Они везут золото и дарственные на землю за запад. Но зачем? Полагаю, вам не удалось подлизаться к нашему капитану и выведать у него полезную информацию.

— Нет, конечно. Разве что, — после паузы сказала девушка, — он и сам не знает, что в последнем вагоне. Что бы ни творил там Пардью, он подчиняется кому-то, кто выше капитана, и все делается через голову Макградера.

— Похоже на то. Капитан показался мне принципиальным офицером, а принципиальным офицерам никогда не предоставляют всей информации. Хорошо, вот как мы поступим сейчас: ты отправишься в следующий вагон и вытащишь капитана сюда. Скажешь ему, что Берри мертв и я знаю, что случилось, и хочу поговорить с ним.

— Я думала, вы собирались ворваться в вагон под грохот выстрелов и все такое.

— Когда ж я такое сказал? Я собирался к ним постучаться, но теперь возникла идея получше, и эта идея — ты. Ну, иди. Доставишь его сюда.

— А я не затащу его в ловушку, а? — серьезно спросила Мерси, ловя взгляд мужчины над красным огоньком, все еще горящим в его руке.

— Нет, ты не затащишь его в ловушку. Ради бога, женщина. Просто приведи его.

Она встала, но, едва шагнула к двери, новый шквал треска и звона напомнил девушке о том, что снаружи стреляют и надо держать голову как можно ниже. Сгорбившись, она ухватила задвижку и толкнула створку, придерживая ее собственным телом, и выбросила вперед руки в попытке дотянуться до соседней двери. Наткнувшись на искомое, Мерси преодолела брешь, с тоской вспоминая об услужливом проводнике. Потом постучала — и распахнула дверь.

Нырнув внутрь и позволив створке захлопнуться за спиной, медсестра обнаружила, что на нее в упор смотрят дула трех винтовок и одного пистолета, которые опустились, едва военные узнали гостью.