Выше времени

Костер весело потрескивал. В ночное небо летели быстрые, юркие искры. Сковорода стояла на двух камнях. В ней шипело масло, и жарились бананы.

— Долго их жарить? — поинтересовалась Инна.

— Не знаю. Вряд ли дольше, чем картошку. Это зависит от того, что мы хотим получить. Попробуй кусочек.

Девушка алюминиевой ложкой выудила кусок банана, аккуратно положила его в рот.

— Ничего, — сообщила она через некоторое время. — Но пожалуй, следует пожарить еще. Чтобы получилась корочка.

Хрустящей банановой корочки мы так и не получили, но новое блюдо разнообразило наше меню. На сытый желудок спать было гораздо веселее.

С утра пораньше я предложил:

— Построим на берегу пирамиду из камней. Хорошо бы воткнуть в нее что-то вроде флага.

Инна покачала головой.

— Я смотрела «Последнего героя»… Они, когда им дали задание привлечь внимание пилота, выложили на желтом берегу какое-то слово зелеными листьями. С воздуха отлично смотрелось.

— Хорошо придумала. То есть вспомнила… Только ведь листья завянут.

— Их можно будет менять, когда они высохнут. А что твоя пирамида с флагом? Она никому ничего не скажет.

Спустя два часа мы выложили на берегу международный символ SOS. Не знаю, как он смотрелся с воздуха, а с земли — просто отлично. Пожалуй, дня на два листьев хватит. Потом заменим.

Экскурсию вокруг острова мы отложили. Близилось время ливня, а его лучше переждать в хижине, в теплом спальном мешке. Дыру в крыше я худо-бедно залатал, набросав на нее сверху жесткой травы. Вода внутрь теперь не лилась сплошным потоком, а тихо капала. Все же я не кровельщик…

Вечером мы снова жгли костер, смотрели на звезды. Если бы не легкое чувство голода и стойкое ощущение тревоги, было бы просто прекрасно. Огонь, теплая ночь, свежий воздух, красивая девушка рядом. И никого вокруг. Что еще нужно для счастья?

На следующее утро нас разбудил гул работающего вдалеке мощного мотора.

— Самолет, — предположила Инна.

— Может быть, катер. Пойдем, посмотрим. Не спеши высовываться и звать наших спасителей. Надо сначала рассмотреть, кто это такие.

Мы быстро спустились к берегу. Над водой, точнее, над берегом с нашей надписью, которая оказалась слегка поврежденной вчерашним ливнем, кружил большой гидросамолет.

— Что будем делать? — спросила девушка.

— Махать им, конечно, — пожал плечами я. — Другого случая может не представиться.

Инна выскочила на песок и подняла руки над головой. Я тоже выбежал на берег.

Самолет сделал вираж и пошел на посадку.

Волнения на море почти не было, и крылатая машина без проблем опустилась на воду, оставив за собой длинную белую полосу пены. Своим ходом самолет добрался до берега, ткнулся одним из поплавков в песок. Распахнулся люк, и прямо в воду выскочили трое русоволосых мужчин с автоматическими винтовками. Один — бородатый, два — просто заросшие щетиной.

Впрочем, я со стороны, наверное, выглядел не лучше. Тоже оброс за несколько дней. Инна жаловалась, что щетина ее колет.

Появление вооруженных бородатых незнакомцев меня совсем не обрадовало. Зачем им винтовки? Я беспокоился за Инну. Да и за себя тоже. Меня просто застрелят, а ее возьмут в рабство, будут мучить. Красивая женщина — желанная добыча…

— Ду ю спик инглиш? — закричал я издалека.

Если не вступят в разговор, лучше, наверное, убегать в лес. Хотя, они могут улыбаться, а уже оказавшись рядом, заломить нам руки и затолкать в самолет. Или расправиться на берегу.

— Ес, ви ду, — хмуро ответил один из бородачей.

Инна вдруг побледнела и прошептала:

— Я боюсь… Они мне не нравятся.

— Мне тоже не сильно нравятся. Но боюсь, поздно каяться…

— Убежим?

Что уж теперь убегать…

— Ви а ве ситезен оф Раша! — зачем-то заявил я. Потом подумал, что артикль the в этой фразе лишний. Или нет? Совсем уж глупый вопрос. От волнения я забыл ставший почти родным язык.

— Ты бы по-русски говорил, Никита Евгеньевич, — заявил один из мужиков, самый крепкий на вид. — И тебе проще, и, главное, нам понятнее. А то «ситизен», «ви», «ве»…

Было от чего опешить! Потом я расслабился. Если они меня знают — ничего страшного не произойдет. Или напротив? А вот Инна повела себя более чем странно. Услышав обращенную ко мне фразу, она взвизгнула и метнулась в лес.

Я хотел было бежать следом, но бородатый, который прежде изъяснялся на английском, крикнул:

— Погодь, Никита! Найдем мы ее, чего сейчас бегать? И допросим с пристрастием.

Этого я уже совсем не понял.

— Вы кто такие?

— Кто, кто… Кони в пальто, — буркнул самый худой мужчина с жидкой щетиной. — Отец твой нас послал. Третий день по морям рыщем… И горло промочить некогда.

— Ага, — тупо кивнул я.

Мне уже ничего не было понятно.

— Ты, типа, не дергайся, — продолжал худой. — Еще не хватало тебя по лесам ловить.

— Да зачем же меня ловить? — осведомился я.

— Слухи дошли, приболел ты, — объяснил бородач.

— Нет, все нормально. Только с корабля в воду упал.

— Ну да, ясен пень, — хмыкнул худой. На лице его был написан глубокий скептицизм.

Тем временем мужики дошлепали до берега.

— Ахеец, — представился бородатый.

— Меня Жлобом кличут, — похвастался крепкий. — А это — Шмыга. — Он кивнул в сторону худого.

— Мы из личной охраны твоего отца, — объяснил Ахеец.

— Ясно, — кивнул я.

— Ничего тебе не ясно, — пробурчал Шмыга. — Проводи разъяснительную работу, Жлоб.

— Ты не командуй, — обиделся Жлоб. — Над нами Ахеец начальник.

— Действуй, — кивнул бородатый.

Я приготовился слушать объяснения, но Жлоб молчал. Молча он вытащил из нагрудного кармана полиэтиленовый пакет, в который была упакована какая-то тряпка. Сосредоточенно разорвал пакет, извлек тряпку и резко схватил меня за шиворот, другой рукой прижимая тряпку к моему лицу.

«Влип», — пронеслась быстрая мысль. Но сознание я не терял, плохо мне не становилось. Хотя какие-то изменения в сознании и в физическом самочувствии, несомненно, происходили. Будто разом навалилось тяжелое, мрачное похмелье.

— Это что значит? — спросил я спустя полминуты, когда Жлоб убрал тряпку от моего лица.

— Извини, Никита Евгеньевич. Прививка. Тебя враги нашего отца опоить хотели. Запрограммировать.

— Опоить? Запрограммировать?

— Ну да. Ведьма рыжая, что с тобой была, постоянно в еду наркотики подмешивала.

Я покачал головой.

— Быть этого не может. Я и познакомился с ней случайно. Да и вообще — вы-то откуда такие вещи знаете?

— Работа требует, — буркнул Шмыга.

Я пристальнее вгляделся в лица нашедших меня людей. В физиономии Ахейца, несомненно, было что-то знакомое. Да и Шмыгу я прежде видел. Правда, память на лица у меня так себе, и в России я не появлялся уже года три… Но с Ахейцем, кажется, приезжал в Англию отец, когда я еще учился в Кембридже.

— От отца знак какой-нибудь есть? — спросил я. — Или на слово вам верить?

— Какие уж знаки, — хмыкнул Ахеец, доставая из кармана прорезиненный спутниковый телефон в титановом корпусе. — Позвони отцу, если не веришь. Мы с ним разговаривали, когда остров с вашим знаком нашли. Хорошо, что раньше, чем вражеские «спасатели» успели.

— Какие «вражеские»?

— Те, что работают на врагов наших, которые тебя похитили.

— Да никто меня не похищал…

— Тонко сработали, — криво усмехнулся Шмыга. — Ты даже не заметил. В том и соль… Будешь звонить?

— Да ладно… Что его зря беспокоить?

Общаться лишний раз с отцом мне в самом деле не хотелось. Тем более, ничего, кроме очередной взбучки, ждать от него не приходилось.

— Смотри, — усмехнулся худой порученец отца, видимо, тоже хорошо знавший его характер. И рассказал мне о том, как они, собственно, появились здесь.

Структурам, отвечающим в нашей корпорации за разведку, стало известно, что на меня началась охота. Конкуренты наняли девушку, отправили ее в круиз вместе со мной. Чтобы я ничего не заподозрил, да и для надежности с ней послали сообщника — специалиста по психологии и наркотическим веществам. То-то я подумал, что толстый Вася не слишком-то похож на боевика…