Отель «Танатос» (сборник)

Зная мстительный и совершенно беспощадный нрав ссвисов, я прежде всего подумал об изолированных американских фермах, расположенных вдоль границы. Что там будет через несколько часов! Немедленно к Взлику вылетел геликоптер с моим письмом, в котором я просил подождать один день, а сам я вместе с остальными членами Совета бросился на радиостанцию, чтобы связаться с Нью-Вашингтоном.

События между тем нарастали. На станции радист встретил меня с новой радиограммой в руках: американский эсминец обстреливал Западный порт. «Темерер» и «Сюркуф» завязали с ним артиллерийскую дуэль.

На всякий случай Совет отдал приказ о всеобщей мобилизации. Самолеты с полными баками и боекомплектом были готовы взлететь по первому сигналу.

Установив связь, мы обратились по радио к американскому правительству с просьбой приостановить военные действия и начать переговоры. Американцы согласились. Обстрел нашего порта прекратился. Кстати, эсминец рад был убраться восвояси, потому что радиоуправляемая ракета с «Сюркуфа» разворотила ему всю носовую часть.

Мишель, мой дядя и я, не теряя времени, сели на самолет и через полчаса были уже в Нью-Вашингтоне.

Переговоры начались бурно. Американцы вели себя так заносчиво, что Мишель вынужден был им напомнить, что без нас они давно бы уже были съедены морскими чудовищами или умерли от голода на своих лишенных горючего кораблях. В конце концов была создана комиссия для расследования, в которую вошли Джейнс, Смит, мой дядя, я и брат Взлика, Иссци. Оба американца проявили достаточно благородства и признали вину своих соотечественников, которые были приговорены к десяти годам заключения каждый. Ссвисы в виде компенсации получили десять тысяч стальных наконечников для стрел.

Любопытно отметить, что после этой стычки, едва не кончившейся трагически, отношения между нами сразу улучшились. К концу 10 года они стали настолько дружественными, что появилась реальная возможность объединения в Союз Свободных Республик Теллуса.

7 января 11 года собралась конференция представителей американцев, канадцев, аргентинцев, норвежцев и французов. Была выработана и принята федеральная конституция. Она предоставляла каждой республике широкую автономию, но предусматривала одно общее правительство, резиденцией которого стал новый город Унион, выстроенный при слиянии Дордони с Дронной, как раз в том месте, где мы когда-то убили первого тигрозавра. Окружающая территория площадью двести квадратных километров была объявлена федеральной землей.

Самым сложным оказался вопрос об охотничьих угодьях ссвисов. Тут американцы показали всю свою несговорчивость! Лишь после долгих споров был принят закон о неприкосновенности земель наших союзников, а также других племен, которые примкнут к нам в течение ближайших ста лет. Все будущие колонии, основанные на новых местах, будут считаться федеральными землями, пока их население не достигнет пятидесяти тысяч человек, после этого они переходят в разряд Свободных Республик с правом установления своих собственных законов.

25 августа 12 года состоялось первое заседание федерального парламента, на котором мой дядя был избран первым президентом Союза Свободных Республик Теллуса. Впервые развернулось наше государственное знамя — бело-синее полотнище с пятью белыми звездами (по числу республик: Нью-Америка, Новая Франция, Аргентина, Теллусийская Канада и Норвегия). Два языка были объявлены государственными — английский и французский.

Я не стану входить в подробности принятых тогда законов, они действуют до сих пор, и вы их прекрасно знаете. Скажу только, что армия, флот, авиация и производство оружия были целиком переданы в ведение федерального правительства. Заглядывая далеко вперед, ему передали также атомную энергию, ибо настанет день, когда мы и на Теллусе овладеем этой могучей силой.

Начертанный путь

С тех пор прошло пятьдесят с лишним лет. Да, Теллус крутится, не зная устали!

Все первые семь лет, пока президентом был мой дядя, ушли на организационные работы. Мы расширяли железнодорожную сеть, скорее для потомков, чем для себя, потому что наше население не достигало и двадцати пяти тысяч. Впрочем, оно росло быстро. Природные запасы были неисчерпаемы, поля давали богатейшие урожаи, и семьи становились все многочисленнее. У меня одиннадцать детей, и все они живы; у Мишеля — восемь. Средняя семья в первом поколении состояла из шести человек, а во втором — уже из семи. Одновременно мы отметили поразительное увеличение человеческого роста. На нашей старушке Земле, согласно статистике, средним считался рост сто шестьдесят пять сантиметров. Примерно таким же был средний рост французов. А сегодня для Новой Франции эта цифра поднялась до ста семидесяти восьми сантиметров, для Нью-Америки — до ста восьмидесяти двух, а для Норвегии — до ста восьмидесяти шести! Только аргентинцы и их чистокровные потомки отстали со средним ростом — сто семьдесят один сантиметр.

При следующих президентах, американце Кроуфорде и норвежце Хансене, главные наши усилия были направлены на развитие промышленности. Мы построили авиационный завод. Помимо выпуска уже освоенных самолетов там разрабатывали и новые модели. Здесь, на Теллусе, американскому инженеру Стоуну удалось осуществить одну идею, которую он вынашивал еще на Земле, и его самолет «Комета» побил все рекорды высоты.

Одновременно мы продолжали исследовать планету. Остаток своей жизни я провел в бесконечных экспедициях, составляя геологические и топографические карты. Иногда я работал один, иногда — с моими американскими коллегами, а потом — со своими тремя старшими сыновьями: Бернаром, Мартином и Жаком.

Я облетел всю планету, плавал почти на всех океанах, вел раскопки на всех материках и бесчисленных островах. Какие открытия выпали на нашу долю!

Впрочем, и техника у нас была такая, о какой ни Христофор Колумб, ни Васко да Гама не могли даже мечтать!

В шестидесятиградусную жару я задыхался на экваторе, замерзал на обоих полюсах, сражался или заключал союзы с красными, черными и желтыми ссвисами, еще не раз вступал в бой с «кальмарами» и гидрами, которые по-прежнему внушали мне непреодолимый страх. И всегда со мной рядом был Мишель, а Мартина ждала меня, иной раз долгими месяцами.

Я не могу приписать славу сделанных мной открытий себе одному. Без мужества и находчивости моряков или летчиков, которые участвовали в экспедициях, я немногого бы достиг! О неоценимой помощи Мишеля не стоит и говорить, да и самоотверженность моей жены сыграла немалую роль: по возвращении из третьей экспедиции я свалился в жестокой болотной лихорадке, приковавшей меня к постели на целых полгода, и если бы не Мартина, я, наверное, отдал бы Богу душу. Моя верная Мартина трижды сопровождала меня, без единой жалобы разделяя со мной все тяготы и опасности путешествий.

И таких исследователей, как я, было много! Все услышали манящий зов неведомого. Что сказать, допустим, о беспримерном подвиге Поля Бренже и Натаниэля Готорна? Вдвоем на автомашине они отправились на юг, объехали по побережью весь Старый Материк, разбили автомобиль за семь с лишним тысяч километров от Новой Франции и все-таки вернувшись пешком, пройдя все эти тысячи километров среди голиафов, тигрозавров и враждебных племен! А что сказать о приключениях капитана Унсета, свояка Мишеля, который со своим сыном Эриком и тринадцатью матросами за семь месяцев двадцать один день совершил первое кругосветное плавание на борту «Темерера»?

Двадцать лет спустя мы с Мишелем еще раз посетили остров Тайны. Там все осталось по-прежнему, только песок еще больше занес обломки странного аппарата. Мы снова вошли в кабину, где высохшая черная рука все еще сжимала рычаг управления, и увидели на полу свои собственные следы, сохранившиеся в закрытом помещении.

На обратном пути мы посетили Город Башен. Теперь с нами был сын Взлика, Ссиу, и с его помощью нам удалось вступить в переговоры со ссвисами, знающими сталь. Их вождь показал примитивные домны, где ее выплавляли, и после долгих расспросов рассказал нам легенду.