Миры Пола Андерсона. Том 19

Никто не пострадал. Все повреждения были поправимы. Но из строя вышла большая часть вспомогательного оборудования термо­ядерной энергоустановки. Запрограммированная на самоотключе­ние в аварийных ситуациях, ядерная реакция прекратилась. Зара­ботали батареи, но они могли поддерживать лишь внутреннюю электросистему, на ионный двигатель и защитный экран их энер­гии не хватало.

И корабль внезапно наполнился рентгенами.

В шлюпке не было места для противорадиационного генерато­ра, в ней можно было лишь спасаться бегством, пока экипаж не нахватал опасных доз. Покинутый «Рейнджер» по-прежнему дрей­фовал на орбите. Невидимые и неслышные смертоносные лучи пронзали его корпус.

— Понимаю, — кивнула Джудит. По волосам пробежала рябь. — Благодарю вас.

Во рту у Киви пересохло, хотя объяснение заняло всего лишь несколько минут.

— Всегда рад служить, — пробормотал он.

— Что вы теперь собираетесь делать?

— Я... — Киви сжал губы. — Ничего. Это неважно.

— Вы пришли проведать Яна? Я хотела устроиться где-нибудь на корабле, пока придет очередная ракета. Уверена, что Ян будет рад, если вы... — Она растерянно умолкла. Свобода был на ножах с капитаном, когда они работали в лагере.

— Да уж, не сомневаюсь, — едко усмехнулся Киви.

А про себя с удивлением подумал, что сам не знает, зачем сюда явился. Облегчить собственное горе, выплеснув его на раненого? Похоже, подсознательно он именно этого и хотел. Но почему? Свобода вспыльчив и характер у него не подарок, однако в общем он ничуть не хуже своих товарищей-землекопов. Как лидер консти­туционалистов он многое сделал для реализации колониального проекта. Конечно, ни один космолетчик от такого круиза в восторг не придет, но работа есть работа, и чем ругаться попусту, лучше выполнить ее, да и все.

— Я... Да, я хотел его проведать, — сказал капитан. — И... и посоветоваться с ним.

— Я к вашим услугам!

Резко крутанувшись вокруг опоры, за которую держался, Киви повернулся лицом к внутренней двери. Она была открыта. В про­еме висел Ян Свобода.

Одет он был в больничную пижаму; лицо почти целиком скры­валось под бинтами; грудь была обмотана широкой повязкой, а левая ключица зафиксирована шинами, позволявшими двигать ру­кой.

— Ян! — воскликнула Джудит. — Иди ложись в постель!

— Что такое постель в свободном падении? — проворчал Сво­бода. — Всего лишь ремни, не дающие воздуху сдуть тебя с мес­та. — Глаза из-под белой маски уставились на капитана. — Я вас слушаю. Что вы хотели сказать?

— Но врач... — запротестовал было Киви.

— Плевал я на его приказы, — сказал Свобода. — Я прекрасно знаю, в каких пределах могу передвигаться.

— Ян! — взмолилась жена. — Ну пожалуйста!

— Ты хочешь сказать, что мне нужно вести себя повежливее с человеком, который пытался меня убить?

— Довольно! — взорвался Киви.

Он представил себе саркастическую усмешку, скривившую губы под бинтами.

— Давайте, не стесняйтесь! — продолжал Свобода. — Я нынче не в форме, драться не стану. Вы же капитан — вы можете просто арестовать меня, и все дела. Давайте, делайте то, за чем пришли!

Джудит побелела.

— Прекрати, Ян! — сказала она. — Непорядочно обзывать чело­века громилой, если он на тебя нападает, и трусом, если он этого не делает.

Все трое умолкли. Только через минуту до Киви дошло, что он не сводит с нее глаз.

В конце концов Свобода натянуто проговорил:

— Ладно. Вопрос закрыт. Надеюсь, мы в состоянии обсудить практические проблемы без эмоций. Можно ли отремонтировать «Рейнджер»?

Киви оторвал взгляд от Джудит.

— Не думаю, — ответил он.

— Что ж... В таком случае когда мы начнем разгрузку? Я могу за ней понаблюдать, только желательно с помощником.

— Разгрузку? — Киви наконец отогнал от себя посторонние мыс­ли. — Что вы имеете в виду? «Рейнджер» в радиоактивном поясе. Его нельзя разгружать.

— Минуточку! — Свобода уцепился за дверной косяк. Костяш­ки пальцев у него побелели. — На судне полно оборудования, по­зарез необходимого колонии!

— Колонии придется обойтись без него, — сказал Киви. Он вновь почувствовал, как его охватывает ярость, холодная и не­укротимая.

— Что? Да вы... Нет, это невозможно! Должен быть какой-то способ вытащить груз из корабля!

— Мы обследуем его, конечно. — Капитан пожал плечами. — Но, по-моему, это безнадежно. Поверьте мне, Свобода, для меня потеря «Рейнджера» не менее тяжела, чем для вас — потеря груза.

Свобода изо всех сил замотал белой головой:

— Ничего подобного! Мы остаемся на Рустаме на всю жизнь. И недостаток оборудования нам здорово ее сократит. А вы возвра­щаетесь на Землю!

— До Земли далеко, — промолвил Киви.

Глава 3

«Мигрант» осторожно тронулся с орбиты; еле слышно урчали реактивные двигатели. Свобода ощутил слабый отзвук палубы у себя под ногами. Каким бы легким ни был вес, само существование «низа» показалось чудом.

Киви, сидевший перед пультом управления, взглянул на Яна.

— Вот он, — сказал капитан. — Полюбуйтесь, пока я подведу корабль поближе.

— С каким ускорением? — резко спросил Свобода.

В ответ послышался лающий смешок:

— Не больше половины силы тяжести. Пристегиваться не обя­зательно.

И капитан сосредоточился на управлении, щелкая переключа­телями и отдавая команды по внутренней связи. Судно в основном управлялось автоматически, даже во время сложных маневров. За­дача Киви сводилась к тому, чтобы приказать роботу подойти к такому-то объекту.

Удержавшись от ответной колкости, Свобода склонился над видеоэкраном. Несмотря на максимальное увеличение, «Рейн­джер» выглядел игрушечным, но рос в размерах прямо на глазах. Он вращался вокруг поперечной оси и, вихляя, двигался вдоль одной и той же плоскости. По уродливому корпусу гонялись друг за дружкой тени и яркие солнечные пятна. Инженер уже в который раз подумал, что даже челночные ракеты обтекаемой формы и те неприглядны на вид. Боже, скорее бы очутиться на Рустаме и про­водить глазами последнюю улетающую ракету!

Что же до пресловутой беспредельности космоса, то эмоции на этот счет казались Яну преувеличенными. Звезды, правда, выглядят эффектно — немигающие ледяные искорки на фоне кромешной тьмы. Но без атмосферы их видно чересчур много. Только профес­сионал способен различить какие-то созвездия в этой бессмыслен­ной каше. А здесь, на расстоянии в две трети астрономической единицы, эпсилон Эридана из звезды превратился в солнце, и, чтобы увидеть что-нибудь, кроме его полыхания, приходилось смотреть в другую сторону.

Голос Киви вывел Свободу из задумчивости.

— Вы не видите этот груз, из-за которого произошла авария? Он должен быть где-то на орбите рядом с судном.

— Нет, пока не вижу. В любом случае генератор наверняка по­врежден. — Свобода прищурился, вглядываясь в экран. Черт бы побрал эту нерассеянную безвоздушную иллюминацию! В глазах рябит: сплошь черные пятна да ослепительные вспышки света, ничего не разберешь. — Надеюсь, нам удастся спасти хоть часть. А потом, когда построим в лагере мастерские, доведем его до ума.

— Боюсь, вы настроены слишком оптимистично. Скорее всего он потерян для вас навсегда.

Свобода обернулся к капитану. До сих пор он не придавал особого значения пессимистическим высказываниям Киви. Быть может, оттого, что боялся вникнуть в их смысл. Объятый внезап­ным ужасом, он неуверенно проговорил:

— Не мелите ерунды. Что нам мешает взять груз на «Мигрант»? Или даже отремонтировать «Рейнджер»?

— Да то, что магнитное поле планеты концентрирует заряжен­ные частицы слоями, а «Рейнджер» находится на расстоянии 11 600 километров от центра Рустама, и так уж случилось, что там как раз самая интенсивная зона радиации. — Киви не скрывал сарказма. — Стоит поработать на борту двое суток или даже меньше, как схва­тишь смертельную дозу.

— Ради Бога! — не выдержал Ян. Взмахнул левой рукой, и сло­манную ключицу в металлическом каркасе пронзила острая боль. — Скажите мне прямо! Наш противорадиационный экран простира­ется на несколько километров от корпуса. Почему бы нам не лечь на орбиту борт о борт с «Рейнджером» и не накрыть его защитным полем?