Вычисление Бога (ЛП)

Затем я взял бумажный пакет с приготовленными для меня сандвичами и спустился на станцию — длинный эскалатор повёз меня в подземный мир.

Ронда Вейр и Хэнк Ли получили описания Фолзи и Эуэлла от Калипедеса. Управляющий не мог сказать, кто из них кто, но одному было лет двадцать пять, он был сухощавым блондином, быть может, в пять футов восемь дюймов ростом, с глубоким прикусом и «ёжиком» на голове; второй был лет на десять старше и на три-четыре дюйма выше, у него было узкое лицо и коричневые волосы. Оба говорили с акцентом уроженцев южных штатов. И, разумеется, один из них мог иметь при себе пистолет-пулемёт «Tec-9», возможно спрятанный под плащом. Хотя по воскресеньям в музее полно народу — он был излюбленным местом для прогулок разведённых отцов с детьми, — имелся неплохой шанс на то, что Ронда или Хэнк могут увидеть подозреваемых.

Детективы припарковали машину на маленькой стоянке у Юридической библиотеки имени Боры Ласкин, с южной стороны здания планетария, а затем пешком дошли до КМО, в который вошли через главный вход, после чего направились прямиком к Рагубиру Синху.

Ронда сверкнула полицейским значком и описала тех двоих, которых они с Хэнком пытались разыскать.

— Я их видел, — сказал Рагубир. — Здесь, несколько дней назад. Двое американцев с южным акцентом. Я их запомнил, потому что они назвали сланцы Бёрджесс «засланцами». Я рассказал об этом жене — шутку она оценила.

Ронда вздохнула:

— Тогда маловероятно, что они сюда вернулись. И всё же это наша единственная зацепка. Мы прогуляемся по музею, если вы не возражаете.

— Нисколько, — сказал Рагубир.

Он по радио связался с другими охранниками, чтобы те тоже подключились к поиску.

Ронда вновь достала сотовый:

— Вейр, — произнесла она. — Подозреваемые на этой неделе были в КМО; мы попробуем их поискать, на случай если они вернулись, но я бы сконцентрировалась на «Скайдоме» и Си-Би-Си.

Я добрался до музея около 16:30, вошёл через служебный вход и поднялся до выставочного зала сланцев Бёрджесс, чтобы ещё раз осмотреть экспонаты и убедиться, что к прибытию Холлуса и его команды всё готово.

Ронда Вейр, Хэнк Ли и Рагубир Синх встретились в Ротунде в 16:45.

— У меня ничего, — сказала Ронда. — Что у вас?

Хэнк покачал головой:

— Я и забыл, какой он огромный. Даже если Фолзи и Кутер вернулись, они могут быть где угодно.

— Мои люди тоже их не нашли, — сказал Рагубир. — Многие посетители ходят по залам в плащах. Раньше у нас работал бесплатный гардероб, но это было до бюджетных сокращений. — И, пожав плечами, добавил: — Люди не любят платить.

Ронда взглянула на часы:

— Уже почти закрытие.

— Вход для школьных групп по выходным закрыт, — заметил Рагубир. Он указал на ряд стеклянных дверей под мозаичными окнами. — Им придётся выйти через главный вход.

Ронда нахмурилась:

— По всей видимости, их здесь и нет. Но мы всё-таки подождём снаружи, посмотрим, вдруг они выйдут.

Хэнк кивнул, и напарники двинулись к стеклянным дверям вестибюля. Было похоже, что сейчас польётся дождь. Ронда снова позвонила по сотовому:

— Новости есть? — спросила она.

Из динамика послышался скрипучий голос сержанта:

— Определённо, в телецентре Си-Би-Си их нет.

— Ставлю на «Скайдом», — сказала Ронда в трубку.

— Мы тоже.

— Едем туда, — сказала она и убрала телефон.

Хэнк бросил взгляд на тёмное небо:

— Надеюсь, успеем увидеть, как стадион накрывают крышей, — сказал он.

Джей-Ди Эуэлл и Кутер Фолзи прислонились к окрашенной в бордовый цвет стене в Нижней Ротунде; на Фолзи была надета бейсбольная кепка «Голубых соек», которую он купил на матче в «Скайдоме» за день до этого. В помещении зазвучала запись мужского голоса с ямайским акцентом: «Дамы и господа, музей закрыт. Просим всех посетителей немедленно проследовать к главному выходу. Большое спасибо за визит, надеемся увидеть вас снова. Дамы и господа, музей закрыт. Просим всех посетителей…»

Фолзи одарил Эуэлла довольной ухмылкой.

В Театр КМО вели четыре двойные двери, которые часто оставались незапертыми. Любопытные посетители время от времени просовывали в них головы, но, если никаких репетиций не было, взору открывался лишь огромный тёмный зал.

Эуэлл и Фолзи подождали, пока Нижняя Ротунда опустеет, после чего по девяти ступенькам спустились в театр. Какое-то время они простояли неподвижно, привыкая к темноте. Хотя театр не имел окон, немного света здесь всё же было: светились красные буквы «ВЫХОД», наружное освещение проникало в щели под дверьми, светились большие часы на стене поверх дверей, горели красным светодиоды датчиков пожарной сигнализации, сквозь пять маленьких окошек прожекторной будки над сценой в зал проникал мягкий свет от пульта управления или другого оборудования.

Немногим раньше Фолзи и Эуэлл высидели здесь показавшийся им бесконечным фильм о выделке небольшого каноэ аборигеном-канадцем, который плавал на нём по разным водоёмам. Но американцев заботил не фильм. Вместо этого они изучали строение помещения: наличие сцены перед экраном, число рядов кресел, расположение проходов и ступенек, ведущих на сцену.

Сейчас, привыкнув к тусклому освещению, Фолзи и Эуэлл быстро спустились по левому проходу, нашли ведущую на сцену лестницу, поднялись по ступенькам и проскользнули за свисающий с потолка огромный экран. Они оказались за кулисами.

Здесь света было побольше. Сбоку располагалась небольшая умывальная комнатка, в которой кто-то оставил свет включённым, а дверь приоткрытой. За экраном стояли несколько некомплектных кресел и обычная мешанина из светового оборудования, микрофонов, свисающих с потолка канатов, напоминающих анаконду. Всё покрывал толстый слой пыли.

Эуэлл сбросил куртку, открывая взгляду скрытый под нею небольшой пистолет-пулемёт. Притомившись таскать его с собой, он опустил оружие на пол и уселся в одно из кресел.

Фолзи, в свою очередь, устроился в соседнем, сплёл руки за затылком и откинулся на спинку, терпеливо выжидая.

28

Пробило десять, и уличное движение здесь, в центре города, сошло на нет. Челнок Холлус неслышно упал с неба, но, в отличие от первого приземления, сейчас он опустился не у планетария, а скорее за музеем — у «тропы философов», на травянистой лужайке, протянувшейся от стадиона «Вэрсити» к студенческому центру «Харт Хаус». Но, пусть момент приземления наверняка кто-нибудь заметил, по крайней мере, теперь челнок не было видно со стороны улицы.

Кристина Дорати настояла на том, чтобы встретить инопланетян лично. Мы обсудили, как лучше обеспечить безопасность, и решили, что разумнее будет просто ничего никому не сообщать: запросив помощь у полиции или военных, мы бы лишь собрали целые толпы. Но сейчас, в столь позднее время, у стен музея находилась лишь горстка сумасбродов, которых даже не было заметно: все знали, что мы с Холлусом бываем здесь лишь в рабочее время.

С тех пор, как Кристина попыталась выдавить меня из музея, отношения между нами оставались натянутыми. Впрочем, хорошенько себя осмотрев, я был склонен подозревать, что она знает: конец близок. Я по-прежнему старательно избегал зеркал, но замечал реакцию людей, с которыми встречался: принуждённые, неискренние фразы о том, что я хорошо выгляжу, что я в форме; легчайшие рукопожатия, чтобы не сломать мне кости; непроизвольные, еле заметные, покачивания головой у тех, с кем я не встречался несколько недель. Скоро, очень скоро Кристине предстояло получить то, чего она так хотела.

Мы наблюдали за приземлением челнока с аллеи между КМО и планетарием; «тропа философов» — не то место, где следует болтаться после заката. Из чёрного конусообразного корабля показались Холлус, второй форхильнорец и два врида. Холлус была замотана в то же ярко-синее одеяние, которое было на ней при нашей первой встрече; другой форхильнорец был облачён в чёрное с золотом. У каждого из четырёх пришельцев было при себе какое-то высокотехнологичное на вид оборудование. Я подошёл к ним, чтобы поздороваться, после чего аллеей торопливо провёл группу к служебному входу. Этот ход располагался на уровне земли, то есть, в сущности, вёл на цокольный этаж музея (ступеньки, ведущие к главному входу, возвышались над улицей почти на целый этаж). У входа сидел охранник. Вместо того, чтобы всматриваться в непрестанно сменяющие друг друга чёрно-белые изображения с видеокамер, он с головой ушёл в чтение журнала.