Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса

Никто нас не встречал. Настал странный миг неопределенности. Марена направилась к дальнему концу комнаты. Я за ней. Лифтер остался у дверей, которые начали медленно закрываться, замерли на мгновение перед тем, как закрыться окончательно — дело обычное, — а потом сошлись, герметично закупорив кабину.

Я отвернулся от окна и попытался сосредоточиться на полках. Ух ты. Я представлял себе Линдси Уоррена этаким деревенщиной, негодяем из романов о Джеймсе Бонде. Но дело в том, что, по крайней мере, в тех фильмах, в которых работал Кен Адам, [334]у негодяев очень неплохой вкус. У доктора Ноу был Гойя, у Скараманги [335]холл украшала желтовато-зеленая теотиуаканская маска… Но интерьер кабинета Линдси выглядел столь невзрачно, что тут кто угодно смотрелся бы как Палладио. [336]Большую часть декора составляли спортивные сувениры — футбольные мячи с автографами, клюшки, футболки, биты, шайбы. Я обратил внимание на пару старых потрескавшихся боксерских перчаток, подписанных «Джек Демпси», [337]затем на фотографию в рамочке — эпизод позорного «долгого счета». [338]На стене висела дощечка с надписью, уведомлявшей, что все дерево здесь — это останки кораблей, затонувших в проливе Гондурас, а дощечка на полу гласила, что плитки розового гранита здесь из холла «Уан Либерти Плаза», [339]выгоревшего 11 сентября. У северной стены комнаты стоял стол, вероятно не рабочий, потому что на нем не было высокотехнологических штучек, одни сувениры. Мы подошли поближе и увидели модель самолета «F-17 Хорнет», старинный приз, полученный «Набиско» [340]в виде увеличительного стекла и компаса в пластмассе, отделанной золотом, и кубок из синтетического полимера с вытравленными на нем словами 

и маленьким роем настоящих пчел, подвешенных внутри. Рядом находился бейсбольный мяч от «Роулингса» [341]в стеклянной пирамиде. «Марк Макгвайр 70» [342] — кричала пирамидка жирным «брэдли холдом». [343]Это был тот самый cagado [344]бейсбольный мяч стоимостью в три миллиона долларов. На деньги, которые заплачены за него, можно спасти тридцать тысяч детишек, больных СПИДом. Стены пестрели гуманитарными наградами, почетными степенями и забранными в рамочки статьями из «Файнэншиал таймс». В одной публикации бросался в глаза гигантский семейный портрет — громадный клан счастливых, здоровых, настоящих американцев с белозубыми улыбками. Они выстроились перед знакомым мне фасадом. «Громадный грант. Исследователи Юты смогут заняться болезнями мозга» — провозглашал заголовок. Я прочел текст под снимком:

Здесь были фотографии Линдси Уоррена с Джеральдом Фордом, Майклом Джорданом, Бушем-старшим, Бушем-младшим, Тайгером Вудсом, семейством Осмонд, Глэдис Найт, Джеймсом Вулси и Боно. [345]А вот Линдси в молодости — стоит перед грузовиком «Юнайтед сервис организейшнс» [346]вместе с Джоном Уэйном, Вики Карр [347]и Рональдом Рейганом. После всего этого я не удивился бы, увидев его на фото рядом с Дж. Гувером, Иисусом Христом и пятью братьями Маркс. [348]Под фотографиями находилась полка, забитая кольтами «писмейкер», 1911, [349]и другим старым патриотическим оружием. Все, кроме одного, должным образом оснащались предохранителями. Исключение составлял скорострельный пневматический пистолет «Биман/FWBC8822-CO ₂», который покоился на бархатной подушечке цвета морской волны в открытой коробочке из японского кедра. В ручку пистолета был вделан золотой олимпийский медальон с надписью, сработанной методом пирографии: «С глубокой благодарностью от его превосходительства Хуана Антонио Самаранча, 24/2/02». Я посмотрел на дальнюю стену комнаты, и точно: у двери, через которую мы вошли, висела металлопластиковая мишень с кучной группой отверстий калибра 0,177 в районе десятки. Ковбои. Мужланы с планеты Колоб. [350]Кому в наши дни нужно мастерство снайпера? Даже у водяных пистолетов есть лазерные прицелы.

— Они находятся в видеоконференц-зале, — произнес женский голос.

Голос принадлежал женщине — то ли секретарше, то ли помощнице, которая материализовалась неизвестно откуда и оказалась Эшли-1. Мы с Мареной и Бойлом отправились за ней, обогнули стол и вошли в дверь слева. Коридор, отделанный деревянными панелями, вел в сторону от поля в глубины охватывающего его гипербублика. В дальнем конце виднелся вход в зал. Он представлял собой большое, тускло освещенное помещение в форме куба. Окон здесь не было, но повсюду висели большие шторы белого бархата. По кремовым стенам спускались прозрачные пластиковые полотнища.

— Извините за кавардак, — сказал Лоуренс. — Когда мы закончим все работы и наймем команду встречающих, тут будет красота.

Он открыл очередную дверь и провел нас во второй зал для заседаний, больше первого. Его украшали нарисованные на стенах сцены плейстоценовой жизни — благодатные долины, кишащие мегатериями, глиптодонтами, фороракосами и зачаточными семьями ранних гоминидов подозрительно европеоидного типа. Я увидел здесь подделанную под старину карту Западного полушария, на которой золотой линией был показан, как я догадался, маршрут йаредийцев, [351]проложенный от залива Чесапик до Центральной Америки. Мы пробрались к следующей двери. Она вела в другой конференц-куб.

Его площадь составляла около тысячи квадратных футов — явно меньше, чем у предыдущих залов. «Необычный интерьер», — отметил я про себя. Ага, вот в чем дело. Потолок, стены, мягкий пол, квадратный стол и даже пустующие в основном «аэроновские» кресла — полупрозрачные, словно сделанные из темноватого матового стекла. Должно быть, что-то вроде оберточной видеопленки. Если на громадные плазменные экраны, образовавшие стены, потолок и пол, вывести специально обработанное изображение виртуальной реальности, то поверхности предметов мебели настроятся на него и практически исчезнут, чтобы вы могли почувствовать, будто без страха летите сквозь солнечный закат, или плывете по подводной ледяной пещере, или участвуете в любимом эпизоде «Бухты Доусона»… [352]В настоящий момент на трех экранах светилась заставка для успокоения нервов — нечеткая рябь синевато-серого дымка над темной зеленью, а на стене, обращенной к нам, были открыты четыре окна. На самом маленьком слева шли новости о продолжающихся беспорядках на субконтиненте. Во втором окне, побольше, демонстрировалось выполненное в компьютерной графике вращающееся изображение скользовок, модерновой спортивной обувки с необычно толстой гладкой подошвой. Третье представляло собой цифровую трехмерную диораму. Она напоминала настоящее окно, выходящее на неестественно замерший лес. Слева над деревьями парили два мерцающих ангела, а по центру спиной к зрителям стоял коленопреклоненно человек в черном одеянии: пророк Джозеф Смит.