Цитадель бога смерти

Когда они поднимались на последний перевал, на них обрушилась новая волна чудовищ и иллюзий. Возможно это был последний и самый опасный барьер. Тирус, однако, действовал с полной уверенностью в себе: он уничтожал творения Врадуира, а создания Бога Смерти держал под покрывалом. Помощь Эрейзана прошлой ночью помогла ему сохранить запас сил, и теперь он уже чувствовал, что приближается к тому пределу, дальше которого он не мог зайти. Этот предел должен был быть достигнуть во время открытого столкновения, когда их охота будет закончена.

Тирус приложил свою энергию, чтобы успокоить стихию и облегчить им спуск. Он был особенно труден для лошадей. Отряд остановился в относительно закрытом от врага месте, чтобы закрепить разболтавшиеся грузы. Трех лошадей пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий. Разбойники, как обычно, чуть-чуть отдохнув, начинали жаловаться и хныкать. Роф переносил тяготы лучше своих людей, но он должен бы быть их рупором, если желал оставаться их лидером. Он покачал головой, глядя на убитых лошадей, так как теперь им приходилось ехать по двое. Он пробормотал:

- Я не уверен, что какая-нибудь награда сможет нас удовлетворить после таких мучений.

Джателла сверкнула в его сторону глазами.

- Ни слова больше! Я уже предупреждала, никаких разговоров о плате, пока Илисса не будет на свободе.

Раздраженный Роф нашел другую мишень, на которую он мог излить свою злость. Он обратился к Эрейзану:

- Ты не хочешь поесть мертвую лошадь? Правда, нет огня, чтобы ее сварить или изжарить, но ведь для тебя это не имеет особого значения.

Тирус помогал упаковывать груз, большая часть его мозга обдумывала возможность новой атаки Врадуира. Он расслышал слова Рофа, но не ответил ему тотчас же. И тут же он почувствовал ярость Эрейзана и повернулся вовремя, чтобы увидеть его прыжок через огромное пространство на Рофа. Роф был сбит и покатился по льду и снегу.

Нападение застало Рофа врасплох. Он и Эрейзан покатились в яростной схватке. Хотя Эрейзан и был охвачен гневом, но он управлял своим превращением. Поэтому он оставался человеком. Задыхаясь, Роф попытался достать нож. Эрейзан крепко держал его за горло. Они отчаянно били друг друга руками и ногами.

Тирус бросился в самую гущу схватки. Он оттащил Эрейзана от бандита, освободив его горло от железной хватки акробата. Люди Рофа были готовы вмешаться, но Тирус повелительным жестом остановил их, а затем и Роф присоединился к его предупреждению, опасаясь колдовства Тируса. Эрейзан все еще бился в руках Тируса, пытаясь броситься на обидчика, но Тирус оттащил его и прижал к скале.

- Остановись! Этим ты только помогаешь Врадуиру! - кричал он.

Эрейзан бился, стараясь вырваться.

- Он все время задевает меня, старается разозлить...

- Слова! Ветер! Врадуир наш враг! Забудь о Рофе! Он кидает тебе крючок, чтобы позабавиться, а ты хватаешь его, как глупая рыбешка.

Роф наклонился и искал в снегу свой нож, который он выронил. Тирус сказал ему зловещим тоном:

- Помни, вы - союзники.

Нарочито небрежно Роф достал свой нож и сунул его в ножны. Его улыбка была зловещей.

- Конечно, колдун. Делай свою магию. Я не принесу вреда никому. Этот парень просто очень горяч.

Люди собирались вокруг них, расспрашивая, что произошло. Тирус, как будто вокруг и не было никого, кроме Рофа, сказал, пристально глядя на него:

- Союзник, ты слышишь меня? Если мы выживем, то все. Ссоры только на руку врагу. Помни: тот, кто оскорбляет моего друга, будет моей жертвой.

Роф поспешно сказал:

- Никаких оскорблений. Я только...

Эрейзан опять рванулся из рук Тируса в ярости и Тирус прокричал:

- Мы знает, что ты хотел сказать. Больше ни слова, если тебе дорога твоя шкура.

Джателла смотрела на все это молча, а когда случайно встречалась глазами с Тирусом, то в них вспыхивали теплота и понимание. Ссора уже начала затихать, когда Обаж спросил:

- В чем тут у вас дело?

Тирус обратился к Эрейзану, не обращая внимания на дворянина:

- Он придержит свой язык, а ты придержи свой гнев. Согласен?

Акробат неохотно кивнул. Тирус отпустил его и направь подальше от Рофа.

- Я спросил, что здесь произошло? - настаивал Обаж. - Если мы союзники, то я имею право знать.

Эрейзан вздрогнул, его кулаки сжались.

- Хочешь я покажу тебе, что здесь произошло?

Тирус вздохнул и встал между Эрейзаном и Обажем.

- Это личное дело, сэр Обаж. Какой бы ни была ссора между Рофом и Эрейзаном, она закончилась. Пусть они остынут оба. Нам пора двигаться.

Он махнул другу и его друг повиновался, как и все остальные, хотя и ворча про себя.

Когда взволнованных и испуганных лошадей приготовили для похода, Джателла подошла к Тирусу и спросила:

- Почему ты не остановил их своей магией?

- В этом не было необходимости. Обаж, может быть, и дурак, но это не причина воздействия на него моим искусством.

- Ты опять доказал, что не похож на него, - сказала Джателла и Тирус понял, что она сравнивает его с Врадуиром. - Я не думаю, что он бы думал о том, как сохранить тайну друга от окружающих или не старался сохранить жизнь друга.

- У Врадуира нет друзей, - бей выражения сказал Тирус. - Он предал друзей и родных за власть. Другими словами, он убил всю любовь, которую мог дать или получить.

- Ты дал ему однажды любовь, - сказала Джателла. - И твоя любовь была отвергнута. Но твоя собственная любовь полностью разбита?

Этот вопрос был очень неприятен для Тируса.

- Мы... нам нужно торопиться. День и ночь неразличимы здесь, во владениях Бога Смерти, но время идет и время играет на руку Врадуиру.

К их удивлению спуск за хребтом был довольно плоским. Впереди не было крутых утесов, которые им пришлось преодолевать до этого. Даже ветер и снег стихли и их заменил влажный туман. Туман был очень странный: испарения льда, собравшиеся тут и там в плотные скопления, от которых отражались звуки. Сам холод тоже изменился: он стал сухим и спокойным. Это все принесло им некоторое облегчение, но этот спокойный холодный туман и неподвижный воздух беспокоили их больше, чем резкий порывистый ветер со снегом и льдом.

Туман не позволял им видеть далеко вперед и о скорости спуска они могли судить только по своему положению на седлах. Они чувствовали, что постепенно приближаются к равнине. Тирус взмахнул рукой, используя свою магию как нож, чтобы прорезать туман и во мраке полудня очистить дорогу от тумана. Все в изумлении остановились, гладя на невидимое лезвие колдуна, заставляющее отступать ледяную влажность. Туман клубился над ними, хотя ветра не было. Под этим призрачным покровом перед ними раскинулась огромная ледяная равнина, которая простиралась с востока на запад на сколько хватало взгляда.

- Гетания, защити нас! - воскликнула в изумлении Джателла. Ее слови прокатились многократным и усиленным эхом.

Все ледяное поле было покрыто костями и обломками различных вещей. Валялись старые корабли, повозки - все разломано на куски. Военные доспехи и колесницы лежали вперемежку с крестьянскими телегами. Пораженные путешественники смотрели в ужасе на эту ледяную арену конца человеческих надежд.

Невдалеке над грудами костей и обломков возвышалось огромное строение, доминировавшее над ледяной равниной. За ним больше не было ничего - только бесконечный лед и вечная чернота северного неба. Бастионы и башни были закрыты угрюмым туманом. Цитадель была огромна, больше, чем любые города, она была крепостью на краю света, она внушала благоговейный страх.

Навстречу путешественникам из тумана выплыли какие-то прозрачные создания. Некоторые из этих печальных существ были светло-серого цвета, у других вместо голов были оскаленные черепа, а кости завернуты в останки сгнившей одежды. Лошади хрипели и косили безумными глазами при приближении этих жутких созданий. Люди старались сдержать их. Им приходилось преодолевать свой собственный страх при виде этой картины.