Дюна (шесть романов)

— Но оно и должно тебя устрашать, — согласилась с девочкой Тараза.

— Ты поняла, что было тебе сказано, Шиана? — спросила Одраде.

— Верховная Мать желает знать, полностью ли я предана делу Общины Сестер, — ответила Шиана.

Одраде посмотрела на Таразу и пожала плечами. Им троим было больше нечего обсуждать. Такое бывает между членами семьи, а Бене Гессерит и был одной большой семьей.

Тараза продолжала молча изучать Шиану. Взгляд Верховной Матери был тяжелым, лишающим Шиану энергии, но девочка понимала, что надо терпеть, молчать и не реагировать на этот беспощадный осмотр.

Одраде не испытывала сочувствия. Шиана вела себя очень естественно, как и должна вести себя юная девушка. У нее был всеобъемлющий интеллект, который, расширяясь, занимал всю возможную поверхность, как надутый воздушный шар. Одраде вспомнила, как этим свойством в свое время восхищались ее учителя. Но следовало проявлять настороженность в той же мере, в какой Тараза казалась беспечной. Одраде проявляла такую настороженность, когда была даже моложе, чем Шиана. Не было сомнения, что Шиана все понимает. Ее интеллект нашел себе достойное применение.

— Мм-м-м, — неопределенно протянула Тараза.

Одраде слышала этот нечленораздельный звук и поняла, что Верховная Мать находится сейчас в параллельных потоках сознания. Память Одраде перенесла ее в прошлое. Когда она, будучи послушницей, допоздна засиживалась в учебной комнате, Сестры, приносившие ей еду, имели обыкновение задерживаться и наблюдать за ней точно так же, как сейчас Тараза наблюдала за Шианой. Одраде познакомилась с этой системой наблюдения в раннем возрасте. Именно это и было главной приманкой Бене Гессерит. Тебе тоже хотелось обладать такими эзотерическими способностями. И у Шианы тоже есть это желание. Такова мечта каждого неофита.

Все это когда-нибудь смогу и я!

После долгого молчания Тараза заговорила:

— Так как ты думаешь, дитя, чего ты хочешь от нас?

— Того же, чего, как мне кажется, хотели в моем возрасте вы, Верховная Мать.

Одраде с трудом подавила улыбку. Независимость Шианы в этот момент почти дошла до степени недопустимой дерзости, и Тараза определенно заметила это.

— Ты думаешь, что для этого можно пожертвовать даром жизни? — спросила она.

— Это единственная цель, которая мне известна, Верховная Мать.

— Твоя самоотверженность похвальна, но я хочу предупредить тебя: будь осторожна в использовании этого дара, — сказала Тараза.

— Хорошо, Верховная Мать.

— Ты сильно восхищаешься нами и будешь восхищаться еще больше, — пообещала Тараза. — Помни это. Наши дарования стоят очень и очень недешево.

Шиана не имеет ни малейшего представления о том, чем ей придется расплачиваться за наши дары, подумала Одраде.

Община Сестер никогда не скрывала от неофитов, что они становятся должниками и должны будут дорого платить. Воздаяние несовместимо с любовью. Любовь опасна, и Шиана уже знала это. Дар жизни?По телу Одраде пробежала дрожь, и она откашлялась, чтобы унять волнение.

Я еще жива? Наверное, я умерла, когда меня отобрали у мамы Сибии. Я была жива, когда жила там, в ее доме, но умерла, когда меня взяли Сестры.

— Теперь ты можешь оставить нас, Шиана, — сказала Тараза.

Девочка круто развернулась и пошла к двери, но прежде чем она вышла, Одраде успела заметить натянутую улыбку на лице девочки. Шиана поняла, что первый экзамен сдан.

Когда дверь закрылась, Тараза заговорила:

— Ты говорила о ее естественной способности модулировать Голосом. Я, конечно, услышала. Это просто замечательно.

— Она смиряет себя и старается не применять его в разговорах с нами.

— Итак, что мы здесь имеем, Дар?

— Возможно, со временем из нее получится Верховная Мать с необычайными способностями.

— Не слишком ли необычайны эти способности?

— Нам придется подождать, чтобы это увидеть.

— Как ты думаешь, ради нас она способна на убийство?

Одраде была ошеломлена и не пыталась это скрыть.

— Сейчас?

— Да, конечно.

— Гхола?

— Тег не станет этого делать, — сказала Тараза. — Я сомневаюсь даже в Луцилле. Их доклады говорят о том, что он способен выковывать узы привязанности и некоего родства душ.

— Так же, как я?

— Даже Швандью не избежала этого обаяния.

— Но где благородная цель такого акта? — спросила Одраде. — Разве не об этом предупреждал Тиран…

— Гм, он сам убивал много раз!

— И платил за это.

— Мы тоже платим за все, что берем, Дар.

— Даже за жизнь?

— Никогда не забывай о том, что ради выживания Общины Сестер Верховная Мать может принять любое, я подчеркиваю, любое решение.

— Да будет так, — произнесла Одраде. — Итак, что ты хочешь сделать и за что заплатить?

Это был правильный ответ, но он одновременно укрепил новые силы в Одраде, ту свободу отвечать на вызовы по-своему, завоевывая новую, незнакомую вселенную. Откуда взялась такая твердость? Явилась ли она результатом жесткого кондиционирования Бене Гессерит? Было ли это наследием Атрейдесов? Она даже не пыталась дурачить себя байками о том, что отныне будет руководствоваться в своих действиях только своей моралью, а не чужой. Внутренняя стабильность, на которую она теперь опиралась, не была чисто моральной. Это была и не бравада — ее одной всегда оказывается недостаточно.

— Ты очень похожа на своего отца, — сказала Тараза. — Обычно мужество получают от матери, но в данном случае это не так. Думаю, что свое мужество ты получила от отца.

— Майлс Тег очень мужественный человек, но думаю, что ты слишком упрощаешь, — возразила Одраде.

— Возможно. Но я всегда верно судила о тебе, даже тогда, когда мы с тобой обе были послушницами.

Она все знает,подумала Одраде.

—  Нам не надо этого объяснять, — сказала Одраде, подумав: Причина в том, какой я родилась, как меня воспитывали и обучали, какой я была… какими мы были обе: Дар и Тар.

— В Атрейдесах есть что-то, не поддающееся нашему анализу, — сказала Тараза.

— Это не может быть генетической случайностью?

— Иногда мне кажется, что после Тирана с нами вообще не происходит никаких случайностей, — сказала Тараза.

— Мог ли он тысячи лет назад прозреть все, что произойдет вплоть до нынешнего момента, сидя в своей Цитадели?

— Как далеко ты можешь проследить свои корни? — спросила Тараза.

— Что в действительности происходит, когда Верховная Мать приказывает Селекционным Куртизанкам: «Скрестите этих двух человек», — вопросом на вопрос ответила Одраде.

Тараза холодно улыбнулась.

Одраде внезапно ощутила себя на гребне волны, несущей ее в неизведанное. Тараза хочет моего мятежа! Она желает, чтобы я стала ее противником!

— Ты не хочешь встретиться с Ваффом? — спросила она.

— Сначала я хочу выслушать твою оценку.

— Он рассматривает нас как инструмент «Возвышения Тлейлаксу». Ты — Божий дар для его народа.

— Долго же они этого ждали, — сказала Тараза. — Так искусно притворяться столько тысячелетий!

— Они смотрят на время так же, как мы, — согласилась Одраде. — Самое трудное было убедить его в том, что мы разделяем их Великую Веру.

— Но почему они притворяются такими неуклюжими? — спросила Тараза. — Они ведь вовсе не глупы.

— Это отвлекало наше внимание от истинных целей изготовления гхола, — ответила Одраде. — Кто же поверит, что такие вещи могут делать тупицы?

— А что они создали? — поинтересовалась Тараза. — Только имидж злобности и тупости?

— Если долго притворяться тупым, то в конце концов действительно станешь глупцом, — сказала Одраде. — Усовершенствуй мимикрию лицеделов и…

— Как бы то ни было, но мы должны их наказать, — решила Тараза. — Я отчетливо это вижу. Пусть его сейчас же доставят сюда.

Одраде отдала распоряжение, пока они ждали, Тараза сказала:

— Последовательность, которой мы придерживались в обучении гхола, стала негодной еще до того, как они скрылись из Убежища на Гамму. Он шел впереди своих учителей, схватывая на лету то, о чем не должен был даже догадываться. Он делал это с потрясающей скоростью. Это тревожный знак. Интересно, каким он стал сейчас?