Феникс в полете (Империя тысячи солнц - 1)

Он снова посмотрел на экраны.

"Ты поплатишься за это собственной шкурой, Фазо!"

- Дясил, Эрби, - произнес он вслух. - Выясните, что происходит внизу. - Голос его звучал ровно, почти без эмоций, и оба поспешно углубились в работу. - Метиджи, санитары, уберите их отсюда. - Он махнул стволом лучемета в сторону мертвых и раненых.

По мере того как на мостик поступали доклады из разных точек корабля нападавшие и там потерпели поражение, - жизнь на нем постепенно возвращалась в нормальное русло. Однако когда новая смена пришла заступать на вахту, им пришлось обходить Хрима - тот так и стоял у люка с лучеметом в руке, тупо глядя на разгромленный корабль.

- Внимание, Бикара! - Танри ткнул пальцем в главный экран. Стрелки курсоров сошлись на точке в левом верхнем его углу, и из этой точки протянулась к зависшему в центре экрана "Эстилу" светло-голубая линия. Изображение уменьшилось - в нижней части экрана открылись три окна, на которых виднелись все три зависших над планетой рифтерских эсминца.

- Сближение с целью номер один под прикрытием славного мусорного рифа Банн-Утуло.

Танри даже улыбнулся, столько гордости было в её голосе. Даже прожив внизу, на планете двадцать лет, она до сих пор считала орбитальное поселение Банн-Утуло своей родиной. В свое время её преданность вместе с поддержкой клана Утуло оказали совсем еще молодому Архону неоценимую услугу. Танри улыбнулся про себя, вспомнив слова того репортажа двадцатилетней давности по поводу его вступления в должность: "Верность высокожителя по отношению к нижнестороннему Архону..."

"Впрочем, я давно уже не тот".

Да, он действительно сильно изменился по сравнению с тем последовательным геоцентриком, каким был когда-то; это он видел хотя бы по недоумению на лице Себастьяна. Его друг верно и с толком служил Панарху на посту регата, преодолел за свою карьеру много тысяч световых лет, но так и остался нижнесторонним до мозга костей. Во всяком случае, жаргон высокожителей оставался для него бессмысленной тарабарщиной.

- Древняя разновидность инфоснаряда, - пояснил Танри. - Не такая хитроумная, как нынешние, конечно, но вполне эффективная. Она таилась в скоплении обломков, выпущенных с синка Банн-Утуло.

- Последний из тех сюрпризов, о которых вы говорили сегодня, - из числа заготовленных вашими недоверчивым предшественником? Ирония и паранойя в равных пропорциях? - Уголки губ Себастьяна чуть изогнулись в улыбке.

- Именно так! - усмехнулся Танри. - Возможно, поэтому он до сих пор известен как Глефин Угрюмый - единственный из всей династии Фазо, начисто лишенный чувства юмора. Этой своей каверзой он, например, очень гордился.

Еще один беззвучный удар сотряс штабное помещение, и на этот раз он сопровождался волной тошноты. Танри поднял глаза на Себастьяна и увидел по его лицу, что тому тоже дурно.

Танри повернулся к экрану - там загорелся огонек, означающий, что компьютер подстраивается. Краешком сознания он отметил про себя, что задержка сигнала составляет почти шесть секунд. Напряжение Щита сказывалось на работе компьютеров.

- Жаль только, мы не можем подарить остальным их эсминцам ничего серьезнее булавочного укола, - продолжал он, помолчав немного. - Впрочем, рядом с ними и обломков меньше.

Внезапно рядом с одним из двух оставшихся рифтерских кораблей сверкнула вспышка, и маленькое светлое пятнышко стремительно рванулось из этой точки к нему. Два пятна - большое и крошечное - слились в одно, и техники за пультами встретили это восторженными криками.

- Попадание абордажной шлюпки в "Цветок Лит". - Голос Бикары почти не выдавал её возбуждения, а руки продолжали неторопливо, но уверенно порхать над клавишами. - Никаких радиосигналов не перехвачено.

- Им сейчас хватает хлопот и без того, чтобы предупреждать других рифтеров, - заметил Танри.

Омилов снова не услышал в его голосе и тени раздражения, и в который раз восхитился выдержкой своего друга. Они помолчали еще немного; тишину нарушали только редкие доклады Бикары о тактической обстановке. От морской пехоты не было ни слова. "Как мы узнаем, если они потерпят неудачу? подумал Омилов, но тут же вспомнил лицо рифтера. - Уж он-то, несомненно, известит нас об этом - вместе с ультиматумом",

- Леггем Филд докладывает о готовности к старту, - сообщила Бикара.

- Отлично, - кивнул Танри.

Спустя несколько секунд рядом с третьим рифтерским эсминцем сверкнула маленькая искорка, но прежде чем Омилов успел спросить у Архона, что это, окно на экране, показывавшее корабль, вспыхнуло яростным светом и на минуту померкло. "Эстил", - вспомнил Омилов, и испытал вдруг удовольствие от того, что Может понять хотя бы часть того потока информации, в котором так свободно ориентировался Архон. Когда окно включилось снова, от эсминца не оставалось уже ничего, кроме бесформенного светлого клубка.

- Глефин Угрюмый смеется последним! - воскликнул Омилов. - Что это было? Танри довольно ухмыльнулся.

- Это, мой друг, была гигатонная атомная бомба четырехсотпятидесятилетней давности. Как видишь, его старое завещание исполнилось. Старину Глефина до слез огорчало то, что ему так не доведется увидеть свои ловушки в действии, так что он завещал забальзамировать себя после смерти и замуровать в это оружие - по его словам, он вложил в эту штуку так много труда, что хочет присутствовать при том, когда она сработает. Собственно, мой пра-пра-прадед только поэтому и оставил ее, когда очищал ближний космос в правление Берджесса II.

Омилов от души рассмеялся - скорее от облегчения, чем от забавности ситуации. Танри подмигнул ему и тоже рассмеялся, когда на экране высветилась надпись: "ГЛЕФИН - 1; РИФТЕРЫ - 0", - встреченная радостными криками и улюлюканьем с рабочих пультов.

Узкое лицо Бикары на мгновение осветилось улыбкой, потом она кивнула на экран:

- Щит отворяется.

Они увидели на экране светящуюся воронку с маленькой зеленой черточкой стартующего бустера посередине. Потом зеленая нить оборвалась и отверстие в Щите дернулось и исчезло - за секунду до того, как комната содрогнулась от нового толчка. Все затаили дыхание, следя за крошечной точкой - рвущимся на свободу бустером.