Журнал «Если», 2000 № 10

— Один? — переспросил Фабио, глянув на Элизабет.

— Рисковать нельзя, — вмешался Дмитрий. — А вдруг он не справится? Исчезнет мир, и мы вместе с ним. Мы должны помочь Фабио.

— К сожалению, вы правы, — согласился Уолтер. — Тогда — вперед! Прочь из этой дыры! — он рванулся было, но Ладжози остановил его:

— Одну минуту, синьор! — Фабио снял картину с мольберта, свернул ее и уложил в сумку с кистями и красками. — Без нее у Перуцци ничего не получится! Впрочем, и у нас тоже.

Вместе они бросились по лестнице вверх. Массивная дверь темницы была заперта. Уолтер, бормоча проклятия, приставил к замочной скважине карабин. Передергивая затвор, он сделал несколько выстрелов. Фабио в испуге заткнул уши. Когда дверь под натиском Дмитрия и Уолтера тяжело, с гулким скрипом открылась, Ладжози с величайшим интересом указал на карабин в руках Уолтера.

— Кто это изобрел?

— Порох — китайцы, а оружие сделано Смитом и Вессоном, — просветил его Уолтер.

— Они, очевидно, великие ученые! — восхищенно отметил Ладжози.

— Не думаю, — усмехнулся Уолтер. — Кто они по сравнению с изобретателями периодической системы или электрической лампочки…

— Вы должны мне рассказать! — Похоже, Фабио всерьез собрался прослушать лекцию обо всех научных открытиях минувших четырехсот лет. Он опустил на пол сумку и даже забыл об Элизабет.

— Ну что же вы?! — окликнула она, возвращаясь. — Мы ведь собирались бежать!

— Отличный план! Об открытиях мы поговорим попозже, — Ладжози схватил сумку и первым поднялся вверх по лестнице. Остальные проследовали вслед за ним, стараясь производить как можно меньше шума.

Но уйти незамеченными беглецам не удалось. Дорогу преградили четверо монахов в лиловых фесках и со шпагами. Дмитрий, Уолтер и Фабио беспомощно посмотрели друг на друга. Кинув на мужчин презрительный взгляд, Элизабет достала из-за корсажа свой перочинный ножичек и, тоненько визжа, ринулась на монахов. Те, ожидавшие чего угодно, только не нападения женщины, отпрянули.

— А?! — торжествующе обернулась Элизабет к спутникам.

Но тут один из монахов, свирепо усмехнувшись, сделал шаг вперед и достал из-под сутаны огромный палаш. Элизабет, продолжая размахивать ножичком, отступила. А едва монах поднял палаш, Элизабет бросила ножик и с визгом спряталась за спины мужчин.

Уолтер выставил перед собой карабин и навел его на монаха. Тот с нескрываемым презрением смотрел на диковинную «шпагу». Раздался выстрел, и нападавший с изумленным выражением лица осел на пол. Уолтер демонстративно дунул в ствол карабина.

Спустя несколько минут Дмитрий, Уолтер и Фабио уже торопливо натягивали на себя балахоны плененных монахов. Те боязливо жались друг к другу, сидя на полу в исподнем.

— А я? — суетливо оглядывая себя, спросила Элизабет. — Фабио! Разве моя одежда не вызовет подозрений у ваших современников?

Ладжози остановился, оценивающе оглядел ее и сообщил:

— О нет, синьорита. Правда, вам придется выдавать себя за женщину особого сорта.

Элизабет возмущенно фыркнула и отвернулась.

— Не беспокойтесь, — продолжил Фабио. — Как и следовало ожидать, у служителей дьявола оказались полные карманы денег, и мы купим вам одежду. А те люди, к которым я поведу вас сейчас, не посмеют притронуться к знатной даме, чем бы она ни занималась.

В одежде монахов они беспрепятственно выбрались из темницы. Ладжози споро вел беглецов за собой, то и дело оборачиваясь назад и ища в толпе горожан лиловые фески. Погони не наблюдалось.

Дмитрий и Уолтер проснулись от приглушенного грохота выстрелов. Облаченные в одежду простолюдинов, они лежали в рыбацкой хижине при свете сального светильника. Тут же вповалку спали мужчины, женщины, дети и домашние животные.

Уолтер огляделся.

— Нет Фабио и Элизабет! — сообщил он, вскакивая. — И пропал мой карабин.

Они выбежали на берег реки как раз тогда, когда к нему подплыла лодка. Ладжози, тоже переодетый рыбаком, с карабином в руке, соскочил по колено в воду, привязал лодку к мостку, а затем галантно взял на руки одетую в длинный сарафан Элизабет. Перенеся ее на берег, он, словно не желая расставаться с прелестным грузом, сделал еще несколько шагов.

— Чем вы с ней занимались?! — вскричал Уолтер. Фабио, не обращая на него внимания, осторожно поставил Элизабет на землю и, склонившись, поцеловал ей руку.

— Я познал истинное наслаждение, — сообщил он.

— Если бы вы попросили Уолтера, он справился бы с моей задачей намного лучше, — ответила она жеманно.

Дмитрий с интересом покосился на Уолтера.

— Хм!.. — покрутил ус тот.

— Синьор Ладжози попросил меня показать, как работает карабин, — пояснила Элизабет остальным. — И чтобы не беспокоить поселок выстрелами, мы отплыли подальше в море.

— Это восхитительное оружие, — сообщил Фабио, протягивая карабин Уолтеру. — С ним мы в полной безопасности!

Уолтер взял карабин, оттянул затвор и заглянул внутрь. Затем, скривившись, заявил:

— Были в безопасности. Пока вы не расстреляли все патроны.

И, размахнувшись, бросил карабин в море.

Телега, запряженная волами, двигалась по загородной дороге. Элизабет, ойкая и извиняясь, брила уже постриженного Фабио. Уолтер, тяжело вздыхая, угрюмо на них поглядывал.

— Итак, мы отправляемся в вашу мастерскую? — уточнил Дмитрий.

— Да, в мои роскошные апартаменты, — мечтательно улыбнулся Фабио.

— Но что нам это даст?

— В молодости я построил летательный аппарат, — сообщил Ладжози. — Он поможет нам быстро и безопасно, аки ангелы по небу, перелететь через море в Валахию.

— Летательный аппарат? — поразился Дмитрий. — Первый летательный аппарат, если мне не изменяет память, был создан в девятнадцатом веке…

— А тот, что построил Леонардо Да Винчи, так и не взлетел, — мрачно добавил Уолтер.

— Леонардо?! — Ладжози отстранил руку Элизабет и разразился такой экспрессивной тирадой на итальянском, что нетрудно было догадаться — это отборная брань. Путники с нескрываемым интересом выслушали его. Наконец Фабио остановился и гневно бросил: — Он выкрал мои черновики!

— Значит, и мы не взлетим, — саркастически кивнул Уолтер, — раз у него по вашим чертежам ничего не вышло.

— У меня плохой почерк, — отозвался Фабио и многозначительно подмигнул.

— Все старинные мастера имели обыкновение зашифровывать свои записи, — пояснил Дмитрий.

— Неужели вы и вправду знакомы с Леонардо Да Винчи?! — восхищено смотрела на Ладжози: Элизабет.

— Знакомы?! — скривился Фабио. — Много лет назад его отец, синьор Да Винчи, привел ко мне этого несмышленого юношу. Если бы не деньги его отца, я никогда не взялся бы за обучение столь бестолкового отрока.

— Не смейте так говорить о величайшем ученом! — наконец-то нашел, за что обрушиться на соперника, Уолтер. — Он изобрел металлургическую печь, ткацкий станок и землеройную машину!

В приступе дикого хохота Фабио скорчился и рухнул на дно повозки. Затем резко замолчал, сел и с издевкой спросил:

— Может быть, и «Джоконду» он написал?

Перуцци сидел в карете и, приоткрыв дверцу, вслушивался в вопли женщин и детский плач. Всадники Ордена Дракона, спешившись, обыскивали рыбацкий поселок, грубо выволакивая жителей из хижин.

В одном из жилищ служители Ордена нашли три сутаны. Выведя из хижины хозяина, его дочь и подростка-сына, они, угрожая расправой, потребовали сказать, куда направились беглецы.

Рыбак испуганно указал направление. Но поселок это не спасло. Один из «монахов» подпалил хижину факелом. Огонь легко перебросился на соседние постройки и охватил поселок. Перуцци закрыл дверцу кареты, и она тронулась, а остальные служители Ордена поскакали в указанном направлении верхом.

Фабио шел впереди, Уолтер, Элизабет и Дмитрий — поодаль, в толпе, движущейся к городским воротам. Протиснувшись к стражнику, Ладжози что-то быстро сказал ему, затем, отдав пару монет, позвал остальных взмахом руки. Стражники, пропуская их, чему-то довольно ухмылялись, явно отдавая свои симпатии Элизабет и усиленно подмигивая ей.