До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)

Но, несмотря на все усилия наших войск, к концу 30го июня 20я танковая уже прорвала нашу оборону, подошла вплотную к Дзержинску и напоролась на "бетонную стенку" из десятка КВ (В РИ - в итоговом донесении группы армий за 30 июня говорилось: "Использование 55-тонных танков и продвижение их друг за другом в 8--10 рядов показывает, что противник через Слоним намерен выйти из окружения по наилучшим дорогам в направлении на юго-восток"; в АИ эти танки не шарахались вправо-влево в поисках выхода из окружения, а прямым ходом шли на восток, к Минску). 20я танковая, и так сильно потрепанная в боях за Минск (в РИ - потеря 300 единиц техники; в АИ чуть больше из-за того, что к северу были переброшены подразделения и 108й сд в помощь 64й), потом - в попытках прорваться на юг на Слуцк, где она столкнулась с 20м мехкорпусом, и на юго-запад на Дзержинск, где она воевала с частями 108й и 64й стрелковых дивизий, а также подразделениями, выходившими из белостокского выступа, на этом "сломалась" - потеря за три часа еще трех десятков танков, пытавшихся вступить в перестрелку с русскими монстрами, доконала ударную мощь дивизии. Она встала, даже не пытаясь нащупать слабые места, и начала "подтягивать тылы".

Особо немецких танкистов деморализовала стрельба трех КВ-2 - их 152-мм снаряды оставляли от чешских 38-рок большую воронку с рассыпанными вокруг мелкими стальными ошметками, а ведь это были основные танки в 20й тд - в начале войны их было в дивизии 121 штука. Да и четверки разносились 15-см снарядами в невнятные слюни - шасси с кусками корпуса еще может оставалось на месте, а вот все остальное лежало рядышком живописными обломками. Причем четверок изначально было немного - 31 штука. Сейчас стало еще меньше. Единички в количестве 44 штук были хлипче даже "чешек" - воевать против русских монстров было нечем. Попытка немцев вывести на прямую наводку батарею ахт-ахтов закончилась накрытием батареи - сначала сосредоточенным огнем нескольких танков - ну не любили наши танкисты эти орудия - а затем подлетела еще советская бомбардировочная авиация - она гналась за колонной бронетехники, но не нашла ее, поэтому высыпала груз на передовые позиции немцев - тоже хлеб, особенно учитывая, что те готовились или уже шли в атаку, поэтому были так называемыми открытыми целями - для бомбардировки самое оно. Так что Гот разрешил двадцатке временно встать в оборону для подтягивания тылов, тем более что дивизия самостоятельно влезла в оперативное окружение - с трех сторон были советские войска - с запада - те, кто выходил из белостокского котла, с востока - отошедший из-под Минска 2й стрелковый корпус, и с юга - 20й мехкорпус. Так ведь можно и под раздачу попасть. Хотя наши в атаку тоже не рвались - имея в танках два-три-семь выстрелов, уже не до атак - отбиться бы - и то хорошо.

ГЛАВА 29.

1го июля новогрудский мешок схлопнулся - наши основными силами вышли к югу от линии Барановичи-Минск и стали оттягиваться на восток. Арьергарды еще вели бои с передовыми отрядами немецких танковых дивизий, наступавших с севера и запада, постоянно устраивая им засады и оттягиваясь на новый рубеж, но в общем и целом челюсти танковых клиньев щелкнули в пустоте. Да, в трех котлах еще оставалось порядка тридцати тысяч человек, но вышло-то не менее ста тысяч, да еще прихватив с собой какую-то технику - танки, орудия, автомобили. (в РИ Новогрудок был занят немцами только 4го июля, бои в Новогрудском котле продолжались еще несколько дней, хотя Фон Бок записал 2 июля в своем дневнике: "Ситуация с восточным "котлом" значительно отличается от той, которая сложилась с малым "котлом" на западе. Находящиеся в окружении русские части до сих пор серьезных скоординированных попыток прорыва не предпринимали. Остается надеяться, что у них не хватит для этого сил и в будущем. Конечно, существует опасность просачивания противника через наши позиции, особенно в юго-западном секторе фронта, где наши войска чрезмерно растянуты, но этого, как видно, не избежать...")

Кроме того, наши мало того что всунули в колеса блицкрига хороший лом, так еще нанесли немцам чувствительные потери, а, самое главное, хоть как-то научились воевать в современной войне с сильным противником. А то ведь еще до войны народный комиссар обороны, оценивая подготовку сформированных в 1941 году армейских управлений, отмечал: "Научившись организовывать взаимодействие родов войск и управлять войсками в стабильном положении, штабы теряли управление в ходе операции и не умели его быстро восстанавливать". Начиная с третьего дня наши и получили такое стабильное положение под Слонимом и Волковыском, что позволило им прийти в чувство и хоть как-то наладить управление войсками, которые выполняли две непростые и непривычные задачи - оборону и отход, тогда как до войны основной упор делался на наступление и преодоление водных преград. Ну, навыки преодоления преград пригодились и в отступлении, когда за небольшое время сооружалось несколько переправ, по которым массы войск перетекали через реки и заболоченные участки. Да и наступления и тут тоже требовались, в тех же контратаках или прорывах через заслоны, разве что первые попытки атаковать в лоб приводили к слишком большим потерям. Нам бы сейчас не атаковать, а уйти в глухую, пусть и подвижную, оборону. Но Павлов издал приказ проводить атакующие действия с целью освобождения Минска - хотел отмыться от неудачного начала войны. Хорошо хоть его приказ пришел с опозданием.

В итоге к востоку и югу от Минска собрались штабы и части четырех советских армий - 4й, отходившей с боями от Бреста (РИ), 10й, отходившей из-под Белостока (в РИ - окружена, прорывалась на восток мелкими частями), 3й, отходившей из-под Гродно (в РИ - то же самое), 13й (в РИ - частично отошла, частично окружена и выходила мелкими частями).

Командующие, получив бесценный опыт, резво взялись организовывать оборону и приводить свои части в порядок. В подразделения вливались отходившие группы бойцов, причем уже не смотрели, кто из какой части - кому попался, там и будет служить. Со складов выгребалось вооружение, топливо, боеприпасы, продовольствие и обмундирование - что сохранилось после бомбежек. Крепко получив в первую декаду войны, теперь мы готовились драться всерьез. Русские не сдаются.

Правда, много осталось и в котлах, в основном - стрелковые дивизии, вступившие в войну у самой границы:

2я сд - с 26го июня отходила от Осовца (то есть от самой границы, причем - дальнего выступа), к 3му июля остатки были в 40 км к западу от Минска (прошли 300 км !!!), затем выходили мелкими группами (в РИ 25 августа отряд в 250 бойцов вместе с прибившимися из других частей вышел к своим).

8я сд также отходила от Осовца, но заметных сил этой дивизии на восток не вышли (в РИ - отдельные группы продолжали сопротивление до конца июля).

13я сд воевала у границы, 24го отошла за Нарев, километров на сорок к востоку от границы, но в боях почему-то не участвовала и стояла на Нареве пару дней, 26го отходила в Супрасльскую пущу (к северо-востоку от Белостока), в большинстве попала в Белостокский котел.

86я сд была у самой границы и частично попала в белостокский, частично - в слонимский котлы, частично - успела выйти (в РИ - не пробилась через Зельвянку (севернее Слонима)).

27я и 85я сд воевали под Гродно и вовремя получили приказ на отход, поэтому успели выбраться из всех котлов и мешков (в РИ - 27я стояла насмерть на Свислочи, прикрывая отход, в августе немногочисленные остатки вышли вместе с группой Болдина; 85я - отходила на Мосты, Новогрудок, небольшие остатки вышли 15го июля к Могилеву).

49я, воевавшая уже к северу от Бреста, также в основном избежала мешков, включившись в группу Ахлюстина (в РИ - с ним же была блокирована в Беловежской пуще. Командир дивизии Васильев К.Ф попал в плен 30 июня в Минске или в начале июля 1941 года у Барановичей. Из плена бежал на следующий день после пленения, 11 июля 1941 года вышел к своим в районе Полоцка. 11 ноября 1942 года "за антисоветскую агитацию и преступную нераспорядительность по руководству воинской частью в боевой обстановке" приговорён к 10 годам заключения в ИТЛ. 11 октября 1944 года умер, отбывая наказание).