Фракс и эльфские острова

Я бросил на Макри сердитый взгляд. Еще в Турае мне казалось, что она экспериментирует с "дивом", и мне это крайне не нравилось.

- Даже не думай о конфискации. Мы и без того успели создать себе репутацию аморальных существ. Лорд Калит прямо обвинял меня в злоупотреблении фазисом и алкоголем, и это было даже до того, как я вторично побил его в ниарит. После проигрыша он чувствует себя несчастным, как ниожская шлюха, и готов обрушиться на нас, словно скверное заклятие, если мы предоставим ему такую возможность.

Если Элит-ир-Мефет рассказала бы обо всем, что происходило между ней и Гуласом, я мог бы добраться до самых корней. Я мог бы попытаться выявить поставщиков "дива" на Авулу, но у меня здесь так мало связей, что мне не хватит времени для полного расследования. Я хочу предложить Джир-ар-Эту провести тщательное магическое обследование гавани. Возможно, ему что-то удастся выявить. И мне хочется, чтобы кто-нибудь попытался припомнить все передвижения Горит-ар-Дела за несколько последних месяцев. Этот эльф вызывает у меня серьезные подозрения. Он бросил свою работу и частенько болтается без дела рядом с Древом Хесуни.

- Ты считаешь, что те, кто доставляет "диво" на остров, и устроили на нас нападение?

- Да. В Турае у меня бы в этом не было никакого сомнения. Но здесь все, может быть, обстоит гораздо сложнее.

Макри высказала предположение о том, что Элит молчит потому, что не хочет опозорить себя, рассказав о своей связи со жрецом Древа.

- Подобная связь у эльфов считается каланиф из каланиф, - сказал я.

- Но неужели внебрачная связь со жрецом более позорна для семьи, чем публичная казнь? - удивилась Макри.

- Всякое табу кажется весьма странной штукой, если оно тебя не касается. Я, честно говоря, не знаю, что они здесь считают более важным. И никто не хочет со мной сотрудничать.

И в этот момент на меня накатило озарение.

- Я знаю эльфа, на которого можно слегка надавить. Это приятель Дру. Насколько помню, его зовут Литий. Юное поэтическое дарование, оказавшееся в тюрьме Древесного дворца. Судя по его поведению, он входит в круг мятежной молодежи, весьма близко знакомой с импортной субстанцией. Возможно, Дру сумеет убедить его рассказать всю правду, что, в свою очередь, даст мне возможность оказать помощь Элит.

- Согласится ли Дру тебе помочь?

- Не исключено. Мне кажется, что я ей понравился. Постараюсь внушить ей, что только этим она сможет лучше всего облегчить участь своего дружка. Обычно такой довод помогает, хотя он не всегда соответствует истине.

Так и получилось, когда мы обнаружили Дру в её доме, неподалеку от жилища Карита. Строго говоря, мы обнаружили Дру не в доме, а на тоненькой ветке. Она сидела высоко над землей, словно курица на насесте. Страдания Лития погрузили её в глубокую печаль, и она не слезала с дерева вот уже целые сутки. Родители юной поэтессы настолько разволновались, что очень обрадовались, увидев Макри и меня карабкающимися к их жилью. И это несмотря на то, что эти достойные эльфы, как и большинство обитателей Авулы, относились к нам не только с недоверчивым интересом, но даже и с некоторым подозрением. Макри пользовалась у них особым вниманием, и многие жители Авулы при виде её продолжали широко открывать рот, хотя и не так широко, как сразу после нашего появления на острове. Мать юной поэтессы пребывала в слезах, а папаша - в ярости. И они оба кляли злую судьбу, заставившую их дочь втюриться в такого отпетого бездельника, как Литий.

- Ну почему она не могла полюбить воина? - выла мамаша. - Или в крайнем случае сына ювелира?

- Надеюсь, у тебя нет намерения сигануть вниз? - крикнул я, стоя у дома.

- Еще не решила, - ответила Дру.

- Все не так уж и плохо. Литий не совершил серьезного преступления, и лорд Калит его через день-другой отпустит. Мы собираемся навестить его в заключении, чтобы кое-что выяснить. У тебя нет настроения составить нам компанию?

- Вы действительно хотите его увидеть? - спросила Дру, поднимая на нас глаза.

- Естественно. Благодаря леди Йестар мы имеем постоянный доступ во дворец.

Дру поднялась на ноги и легко спрыгнула с ветки. Не выказав никаких намерений слушать нотации отца, она побежала в дом, заявив на бегу, что прежде, чем встретиться с Литием, ей надо причесаться и вообще привести себя в порядок.

- Литий - дурак, - произнес папаша и, обратившись к Макри, добавил: А ваше кольцо в ноздре - просто отвратительно.

- Пожалуй, нам пора, - поспешил сказать я.

- А вы, как я слышал, сыщик? - продолжил папаша, одарив меня суровым взглядом. - Странно... Судя по вашей внешности, вы не способны найти большое дерево посередине маленькой лужайки.

Еще один грубиян. Я начал понимать, почему юная Дру так скверно себя чувствует в родительском доме.

- Лучше бы она осталась торчать на ветке, - буркнул он и отбыл в дом.

В тот же миг в дверях возникла Дру. Ее коротко стриженные желтые волосы торчали во все стороны. Весьма экстравагантная прическа даже для продвинутого молодого эльфа.

- Вы знаете, за что арестовали Лития? - без задержки начала она. Лишь за то, что он подрался с кузнецом из-за стихов. Нелепость какая-то. Все последнее время он вел себя очень странно. Все время совершал какие-то иррациональные поступки.

По дороге в Древесный дворец Дру внимательно изучала Макри.

- А ногти на ногах у вас действительно золотые? - поинтересовалась она, будучи не силах сдержать любопытство.

- Конечно, нет. Я их просто выкрасила.

Концепция окрашивания ногтей, видимо, оказалась для Дру чем-то новым, и слова Макри произвели на неё сильное впечатление.

- Скажите, а это очень больно, когда протыкаешь ноздри?

- Не очень. Но было больно, когда во время схватки какой-то орк вырвал кольцо из моего носа.

- Я хотела проткнуть себе уши, но отец не позволил. Сознательное повреждение своего тела считается у эльфов каланиф.

Я поспешил сменить тему беседы, поскольку у Макри развилась привычка вслух размышлять о том, стоит ли ей протыкать соски, чтобы вставить фенички. Услышать в очередной раз рассуждения на эту тему мне почему-то не хотелось.

- И когда же Литий начал вести себя странно? - спросил я.