Власть подвала

о обязательно. Вначале было трудно, но потом привык. Теперь этот запах даже вызывает у меня отвращение.

Он подробно рассказывал о своей жизни и, в частности, как раз о том, что мне было нужно: о взаимоотношениях с соседом из сорок шестой. Как то было и нужно, они сразу невзлюбили друг друга. Несколько раз были легкие столкновения, а вчера дошло до того, что Дина (или Диана) чуть было не бросилась на обидчика.

– Он не испугался? – спросил я.

– Еще как испугался. Он просто позеленел.

– Значит, так ему и надо.

– Еще бы! Он постоянно подстраивает мне разные гадости. Но Дина защищает.

– Кстати, где она?

– Спит на кухне. Умирает от жары, а кухня все-таки на теневую сторону.

Положила голову на подоконник и спит.

– Она даже не вышла посмотреть, кто пришел.

– Да она и так знает.

Мы поболтали еще немного и я вдруг заметил в нем необычную перемену. Будто нашло облако.

– Что случилось?

– Ничего. Пропало настроение.

– На тебя непохоже.

– Не знаю. Как будто что-то случилось. Как будто пролетел печальный ангел, и махнул крылом.

– Печальных ангелов не бывает.

– Может быть. Но я же романтик, мне так чудится. Крыло у него белое и пушистое, к нему не прилипает грязь.

– А когда он дышит на стекло, стекло становится мокрым? – спросил я.

– Не надо шутить, я ведь серьезно. Я пишу стихи. Хотите прочитать?

Он протянул мне тетрадь.

– Может быть, не надо? Это все-таки личное.

– Поэт не может быть личным. Пишут всегда для кого-то. Я пока уйду, чтобы вам не мешать. Вы потом скажете как понравилось, ладно?

– Я ничего в этом не понимаю.

– Все равно, так даже лучше.

Он ушел на кухню, а я стал читать. Я добросовестно пытался найти хотя бы одну хорошую строку. Так и не удалось. Рифмы сбивались, размер прыгал, а некоторые, особо модернистские строфы звучали так, что правильно произнести их мог бы только паралитик, бьющийся в судорогах. Это напоминало попытки немого заговорить. Всего стихов было сто сорок шесть. Ни один из них не поддавался ремонту.

– Ну, как вам понравилось? – спросил он.

– Отдельные строки ничего. Но в целом, еще надо много работать.

– Я так и думал. Но это хорошо, работать я люблю. Я мечтаю написать стихотворение, которое бы состояло только из ударных слогов. Как вы думаете, это возможно?

– Возможно, – ответил я. – Есть, например, такое: «Бег дев на луг был быстр и дик». Мне пора идти.

Я положил тетрадь на стол. Обычная общая тетрадь неопределенного серо-красно-зеленого цвета. Девяноста шесть листов, исписаны почти все. Кто бы мог подумать тогда, что из-за этой тетрадки случится столько неприятностей?

26

Устройство действительно было готово к вечеру следующего дня. Правда, пришлось раскошелиться, на несколько лишних приборов. Теперь я имел дома маленький медицинский центр. Нашелся даже человек, предлагавший мне хороший энцефалограф и всего за две тысячи долларов. От энцефалографа я отказался, потому что не умею им пользоваться и слышал, что он бьется током. Компьютерный