Королевство пустых зеркал (СИ)

Он промолчал.

Гудрун вернулась из ванны, куда прошла, с маленьким графином в руке – она, только войдя, сразу сгребла его со стола. Алексей не мог не поразиться одухотворённому выражению на её лице, когда она, кажется, по-норвейски, стала что-то приговаривать, поливая понемногу. И ожидая, пока впитается очередная порция.

– Это я просить мой маленький не сердить на мой! – короткий взгляд на Алексея, – Он один стоять тут… О-о, почти неделя! Хорошо, он привыкать долго быть без вода. И я.

Алексей сглотнул. У Гудрун есть, оказывается, хоть один друг в этом равнодушно-потребительском мире… Который терпеливо ждёт и… молчит. Но хотя бы своим присутствием помогает преодолеть…

Проблемы. Тоску. Одиночество.

А у него?

У него такого друга не было даже дома… Он – одиночка. Боится длительных связей. Ответственности за других. Предательства. «Разборок» в стиле Патлаховских…

Да много чего ещё.

– Гудрун. Если хочешь – мы можем взять твой Фрауэ ко мне. Тогда легче будет ухаживать.

Только через полминуты до неё дошло. Дошло, что означают его слова.

На глаза девушки навернулись слёзы, голос звучал неуверенно:

– Алексейс! Ты правда это хотеть?

– Да. Да, чёрт возьми!..

Цветок назывался «Рэу», и нести его оказалось неудобно. Алексею пятикилограммовый горшок отдавил и оттянул все руки, Гудрун же тащила корытце-подставку, что-то легкомысленно щебеча всю дорогу. Алексей помалкивал.

Хоть его портье посмотрел на него как на идиота, Алексей затаскивал Флауэ в лифт не без чувства самодовольства и гордости.

Вечером они снова нежно любили друг друга.

Всё воскресенье Гудрун отлёживалась. Алексей…

Подумал, что если не хочет выкидыша, надо сбавить обороты. Поэтому и еду заказал без острых специй, которые любил сам. И покалорийней. Весь день он ходил из угла в угол по гостиной, сказав Гудрун, что ему надо обдумать детали кроя.

Собственно, это была правда. Обдумать надо бы.

Но почему-то лезли в голову совсем другие вещи.

Если он наймёт частный самолёт, (Должны же здесь быть такие!) и их даже доставят в самое сердце Сиберии… Сможет ли он, чёртов горожанин, добыть пищи на них троих… Да и потом – когда его «племя» увеличится? И можно ли так возродить целую Нацию?

Обсосав идею со всех сторон, он с сожалением оказался вынужден признать: бред.

Никто ему не даст «возрождать» чего бы то ни было в глуши радиоактивной тайги… Просто отследят и пристрелят. Разве что вырезать чёртов маячок в икре…

Он невольно опустил взгляд вниз: да, он догадался, ещё когда пришёл в себя там, в бело-хромированном кабинете, после «сканнера», что на икре – вовсе не комариный укус. А вбитый ему в тело передатчик. Чтобы всегда можно было легко отследить его перемещения в этом мире, где нет чёртовых предательских мобильников, делающих жизнь своих обладателей абсолютно прозрачной для спецслужб любой державы…

Нет, так не пойдёт.

– Солнце моё, подожди меня пару часов, ладно? Только не волнуйся. И никуда не уходи. Мне нужно кое-что уладить! Вернусь – поужинаем!

Гудрун… Даже не сопротивлялась! В-смысле, не задавала дурацких вопросов, и не порывалась пойти с ним. А уж что такое «воинствующее» женское любопытство, он испытал на собственной шкуре неоднократно.

Хм-м… А старик-то Моргант…

Может, и не такая свинья!

Трубку Аарон снял после первого же сигнала – догадался, наверное. Ну, он же как-то получает видео– и аудио всего, происходящего в номере!..

– Здравствуйте, хэрр Алексей!.. Встретиться?.. Разумеется… Я заеду за вами – если подождёте минут пять.

Ждать пришлось, конечно, десять, но Алексей потратил время не впустую: сформулировал вопросы конкретней.

– Куда поедем, хэрр Алексей? – в тоне резидента не было и следа обычной весёлой беззаботности. Только глаза… Лучились привычной хитрецой.

– К вам, в операторскую, если не возражаете. Я хотел бы наконец увидеть, как выглядит моя спальня на ваших чёртовых мониторах.

Хэрр Аарон даже не сделал попытки попротестовать. Ну правильно – Алексей давно дал понять, что знает о наблюдении. Только что язык в камеры не показывал…

Операторская представляла собой огромную комнату в подвале не то склада, не то бывшего маленького завода. За пультами сидело трое молодых и крепких парней в серых костюмах. И ещё трое – в чёрном трико. Ага, подумал Алексей – «отряд оперативного реагирования». Если что, такие и голову свернут нарушителю режима работы. Если другие способы и средства воздействия окажутся… недейственными.

Но до этого (пока, во всяком случае) не хотелось бы доводить.

Да, здесь были и мониторы на огромной стене напротив пультов, за которыми сидели дюжие «хлопцы», и огромная карта Омстердама с точечками огоньков в разных углах. Алексей насчитал пять.

Один из них – почти на окраине города. Как раз там, куда они и приехали, как нетрудно догадаться, на быстрой спортивной машине Аарона.

Его огонёк.

– Идёмте в кабинет. Пусть дежурная смена работает. – Аарон впервые не напускал бодрости и оптимизма в голос, а держался как и Алексей – спокойно и деловито.

В кабинете оба сели за стол: Аарон в кресле у сейфа – вот уж без этого оборудования никуда! – Алексей напротив.

– Выпьете чего-нибудь? – Аарон показал на несколько бутылок в маленьком баре.

– Благодарю. Нет. – хотя в горле несколько пересохло, затуманивать мозг Алексей не хотел.

– Прошу. – Аарон слегка откинулся в кресле, предоставив Алексею возможность удовлетворить своё любопытство. Или – выразить свой гнев.

– Что будет с моим… Нашим ребёнком?

– О-о! Хм-м… Я мог бы догадаться. – Аарон откинулся ещё дальше, (так что Алексей заопасался, как бы тот не грохнулся на спину) и сцепил руки за затылком:

– Алексей. (Ого! Он впервые назвал его имя чётко, без «налёта» акцента! А это что-то, да значит!) Вы для кутюрье как-то уж чересчур умны! Вы, случаем, не умело внедрённый к нам агент? – Аарон беззлобно рассмеялся. Затем опять посерьёзнел.

– Да, я понимаю, сейчас, когда у вас… намечаются, скажем так: определённые перемены в жизни, вы просто обязаны… Хм. Позаботиться о будущем.

Порадую. Разумеется, вашего ребёнка в «Дом» здесь не заберут. И «прокол», разумеется, не сделают. Это было бы… Слишком непрактично. Расточительно!

Политика Корпорации состоит в том, чтобы постепенно, после гигантских глупостей, пусть неумышленно, но совершённых здесь, методично вернуть всё на свои места. В частности, нам очень нужны люди с врождённой способностью к творческому мышлению. И целеустремлённостью в достижении намеченных целей.

Экспортировать их из того, основного, мира, как вы, наверное, уже догадались – крайне дорого. И опасно. Камера работает уже около восьмидесяти лет. А как чинить её, если, не дай бог, что случится… К сожалению, никому не известно. Конечно, может, наши умники со временем и смогут разобраться… Но пока она такая – единственная.

Так что мы стремимся организовать производство креативных людей, так сказать, на месте. Для этого, как вы, возможно, уже догадались, мы всех… Детей, полученных от таких вот, как вы, специалистов, отбираем. Из всех оставшихся стран.

И переправляем в БША. В тамошние Интернаты.

Они – совсем не такие, как здесь. То есть – там ребёнок имеет возможность – да, сам выбрать будущую профессию. Поле деятельности. Место, или область, где захочет проявить свои наследственные… Или какие-то другие, таланты. Разумеется, если его отец окажется устойчивым к стрессам.

Так как Аарон замолчал, дав возможность Алексею обдумать сказанное, тот быстро понял, какого вопроса от него ждут:

– То есть, если отец сделает какую-нибудь глупость… Вроде самоубийства… Или сопьётся… Или – не дай Моргант! – выступит против «политики Корпорации»…

– Совершенно верно. – хищной улыбки его визави теперь не скрывал, впрочем, быстро вернув лицу непроницаемое выражение, – Вся генерация его отпрысков, вне зависимости от её талантов и способностей, будет признана «рискованной», и соответственно, подвергнется…