Последний шанс

— Ну и повыпендриваться что ли совсем нельзя? Скучный ты, Кальянов! — Старс сделала обиженную гримасу.

— Скучный не скучный, а подарки мои принимаешь? — усмехнулся уже далеко не молодой кавалер.

— То подарки, — Старс задумчиво подняла глаза к ярко светившемуся потолку кабины лифта и отстранилась от Кальянова.

Немного подумав, она прижалась к встроенному зеркалу лифта и высоко задрала ногу на противоположную стенку кабины, рассчитывая своими действиями произвести на самца должный эффект. Но худоба измождённого бесконечными тренировками и диетами тела сыграла с ней дурную шутку. Кальянов поморщился и отвернулся, чтобы не насиловать своё мужское воображение.

Звонок оповестил о прибытии лифта на подземную парковку, заполненную под завязку самыми дорогими моделями автомобилей гостей Старс. «Звезда» вызывающе оглядела Кальянова с ног до головы и направилась вихляющей походкой к ярко красной в тон её помаде спортивной машине, которая сумела выделиться даже среди такого великолепия железных коней. «Звезда» оперлась тощим задом о переднюю дверцу машины и лениво, двумя пальчиками провела чипом по стеклу, машина отозвалась приглашающей музыкой. Старс двусмысленно посмотрела в глаза Кальянова и взяв его за галстук и притянув к своему лицу открыла рот и с придыханием, наполняя воздух не только словами, но и перегаром, спросила: «Ко мне или к тебе?». Кальянов явно поморщился и ничего не говоря забрал у Старс чип от машины. Затем молча кивнул наблюдающему за этой сценой из окна представительской машины шоферу — охраннику и так же, не проронив ни слова, сел за руль ярко — красного спорткара Старс и показал ей рукой на свободное место рядом с собой. Старс усмехнувшись и в очередной раз вильнув задом, молча села в машину рядом с Кальяновым.

— Дорогу, надеюсь, не забыл, — закрыв дверь и продолжая усмехаться произнесла Старс.

— Нет, не забыл! — осклабившись ответил Кальянов и нажал на кнопку «Пуск». Рёв взбесившегося от резкого нажатия на акселератор двигателя и визг холодных шин разорвал тишину огромной подземной стоянки.

— А давай как раньше! Двести км и по разделительной! Что, слабо? — Старс усмехаясь посмотрела в глаза Кальянову.

— Да нисколько! Таким как я ничто в мире не слабо! — ответил, усмехаясь в ответ Кальянов и резко утопил педаль газа в пол.

Машина как арбалетный болт, выпущенный с тугой тетивы вылетела из подземной стоянки и распугивая неторопливых одиноких водителей понеслась по широким, полупустым, ночным московским улицам. Кальянов добавил газу и резко повернул на разделительную полосу, но не рассчитал мощь форсированного двигателя и машину занесло. Суперкар завихлял хвостом на слегка обледеневшей дороге, но водителю удалось быстро выровнять автомобиль, и машина вновь уверенно понеслась по ярко освещенной ночной, зимней дороге, непрерывно ускоряя свой ход.

Ярко — красная машина агрессивно догоняла редкие попутные автомобили и вплотную пристраивалась за ними в хвост. Не отпуская клаксон и включив на всю мощь свет дальних фар, Кальянов резко выворачивал, обгонял страдальца, мгновенно уходя вперёд, чтобы теперь уже выскочить перед встречной машиной. Их водители усиленно мигали фарами и сигналили, но Кальянов только хохотал от наслаждения. Он упивался скоростью и мощью машины, полностью ассоциируя себя с ней. Адреналин лез из всех щелей его здорового организма.

— А знаешь, как называется ресторан, где я отмечала свой день рождения? — наклонившись к уху Кальянова и восторженно хохоча, прокричала Старс.

— Меня шофера по Москве возят, я им деньги за это плачу, и я не обязан всё знать, — повернувшись к Старс в ответ прокричал Кальянов.

— Прикольно тебе, ничего знать не надо, только пальцем тыкай куда везти и «нате пожалуйте, господин хороший». А я старалась, думала сегодня вечером посмотришь в какой ресторан тебя пригласила, шутку мою оценишь. Ресторан то «Кальян» называется. Прям по твоей фамилии. Если бы там не заведовал мой знакомый кавказец подумала бы, что это твой ресторан.

— Доживешь до моих лет и моего положения, тоже ничего знать не надо будет! — хохотнул в ответ Кальянов. — А ты, что, тоже с ним спишь?

— Так ради дела я согласна переспать и с саудовским шейхом, — вызывающе оттопырив декольте и глядя в глаза Кальянову, засмеялась Старс.

— А со мной то как? — Кальнов испытующе поглядел на «звезду».

— Так я же сказала, что, если ради дела надо, — усмехнулась в ответ Старс.

— Так я и думал, — отвечая ей такой же усмешкой, Кальянов поглядел в перекрашенные в голубой цвет глаза «звезды». Неживые, искусственные глаза ничего не выражали, только одни губы продолжали держать колкую усмешку.

— Чёрт, а, по — моему, за нами «квадрополи» несутся! Оторвемся от «вшивых»? У моей тачке как раз только вчера знакомые механики «стопкран» вырубили. Так, что нас ни один полицейский не остановит. Надорвётся тормозить! — прокричала Старс и открыв окно машины, показала квадрополю средний палец.

— Твоя машина, тебе и штраф платить, — пожав плечами, ответил Кальянов.

— Ну, и чёрт с ними, с фараонами! Что — то я в жёлтых информационных листках давно не светилась, народ, поди, уже совсем подзабыл своих героев. Проклятые правительственные информационные каналы, из — за них я работаю не на нормальном канале, а в хрен его знает какой помойке, где и подписчиков то полтора человека, да и те старые пердуны — интеллигенты. Мать их всех! — раскрасневшаяся от злости Старс стукнула наотмашь по стеклу дверцы машины.

— Ну, а народ на твоих именинах был от тебя вроде как в восторге? — примирительно сказал Кальянов.

— Это все свои были, да ещё некоторая кучка прикормленных мной журналистов. Они все не в счёт, не на них мой рейтинг строится, а он сволочь катится вниз и не останавливается вот уже целых полгода. Так, что просто надо было пригласить журналюг, чтобы в очередной раз засветиться в листках. Ладно, пусть пожрут нахаляву, чай не обеднею.

— Ну, не бесплатно же ты работаешь? На хлеб с икоркой поди хватает. Вон тачку совсем новую отхватила.

— Да гонорары то зависят от числа подписчиков, а их то как раз раз — два и обчёлся. А кто эти оппозиционные информационные каналы смотрит? Долбанная офисная и домашняя интеллигенция, которым что не пикни поперек власти, всё их в неописуемый экстаз вводит. Вот мол какие мы крутые, никого не боимся, правду матку режем прям в глаза! А где эта правда? Нетути! Тошно от таких камерных импотентов! Дела хочется настоящего, а не пустобрёхства и чтобы действительно толк был от этого дела. А то полтора десятка тупоголовых, ни черта не понимающих, даже в своих семейных отношениях не в состоянии разобраться, а лезут учить как надо правильно жить, пытаются на митингах умно рассуждать о том, как они обустроят родное государство, а кучка купленных демонстрантов с криками и транспарантами им поддакивают и всё это происходит только, когда им власти разрешат поорать. Наорутся и по домам: водку на кухне пить, да власть всласть материть! Толковая идея нужна и серьёзное дело! А то так будем как белка в колесе бегать, а толку пшик!

— Есть одно дело и очень даже настоящее дело, — поглядывая в монитор заднего вида на отстающий квадрополь, начал Кальянов, но резко перешёл на другую тему. — Кажется оторвались, а полицмены наш номер срисовали на все сто. Жди почту или они теперь автоматом штраф со счёта снимают. Я не в курсе, у меня служебная с шофёром и мигалками.

— Ну, и чёрт с ним со штрафами. Заплачу за поездку с ветерком этим крохоборам. Вот только в толк не могу взять. Как же ты смог себе машину с мигалкой оставить и от суда отвертеться? На тебя же в прошлом году уголовное дело вроде открыли? Ах, да, ты же у нас сейчас кандидат в пенсионеры. Тьфу, ты — в президенты и у тебя теперь неприкосновенность до оглашения результатов выборов! Здорово живешь, однако, президентом можешь стать! Мне что ли какой — нибудь кандидаткой куда — нибудь поступить, так, на всякий случай? Ну, да ладно, давай выкладывай, что это за серьёзное дело у тебя намечается? — от нетерпения Старс заёрзала на сиденье автомобиля.