Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.

— Это что ёще такое, а? — строго поинтересовался мужчина, поднимая с пола мятую пачку от сигарет. — А! Мой одног-горбый верблю-юдик! Он такой же одино-окий, как и я! Лети, мой друг! Своб-бода!

Гарик с трудом запустил в угол мятую пачку от сигарет «Кэмэл», которую Вовка подобрал в траве у дома, и развязно спросил:

— Ну, ты… Это! Го-отов отправиться в да-альний путь, а?

— Конечно, Гарик! Уже пора?

— Да, Нид, по-ора! Садись-ка рядом, на дорожку! Обыч-чай у нас такой…

Скрипнул диван и Вовке почудилось, будто что-то звякнуло.

— Я тут тебе под-дарок приг-готовил, на… Надень на шею! У меня точно  такой же. Будет тебе память о смелых дел-лах, обо мне и-и нашей кре-епкой дружбе! И-ик! — захрипел Гарик, икая и протягивая Ниду толстую золотую цепочку.

— Спасибо, Гарик! А как это надевается? Я не знаю…

— Ладно-о, давай я са-ам…

Зазвенела, зашипела и затряслась цепочка в пьяных руках Гарика. Будто в ответ этому змеиному звуку где-то над сосновым бором снова шарахнул гром и покатился невидимой грудой камней над посёлком.

— Так больно, Гарик… — едва расслышал Вовка в затихающем гуле.

— А та-ак? Ги-ги… — засмеялся Гарик.

— Ай, так не надо! Ой, хр-р-а… — умоляюще захрипел, дёргаясь, Нид и Вовку словно молнией пронзило. Неужели этот гнусный Гарик решил задушить доверчивого Нида,? Но, за что? Зачем???

Вовка осторожно выглянул из-за шкафа и смутно разглядел во мраке жуткую картину: Нид лежал на диване ничком, а Гарик, упираясь коленом меж худых мальчишеских лопаток, тянул обеими руками за цепочку! Вспышки молний, проникая сквозь узкие щели ставней, отбрасывали на патлатое и небритое лицо Гарика, длинные голубые шрамы…

В Вовкином теле забурлила горячая кровь прародственника Нида, готового отдать собственную жизнь во имя спасения невинного потомка. Вовка сжал в руках свой гвоздодёр и смело вышел из укрытия. Три шага, разделяющих его от Гарика, Вовка преодолел в мгновение ока и, что было мочи, обрушил своё мирное орудие на затылок убийцы. Гарик сдавленно икнул и обмяк. Бросив под ноги гвоздодёр, Вовка, испытавший от нервного шока мощный прилив сил, ловким движением рук стянул зловонное тело Гарика на пол. Затем, словно цирковой силач, мальчишка ухватился руками за цепочку на шее стонущего Нида. Лёгким движением он разодрал звенящую змею и бросил её дёргающееся золотое тельце на неподвижного Гарика…

Отыскав при помощи своего электрического фонарика выключатель, Вовка, тяжело посапывая, зажёг свет. От неимоверных психофизических усилий, а может от крепкого водочного перегара и пыльного застоянного воздуха в этом угрюмом помещении, ему стало дурно. Вовка подошёл к окну и, отбросив в сторону ставни, распахнул его. В горячее лицо мальчишки хлынул свежий и влажный поток целебного лесного воздуха, играя мокрыми прядями волос на лбу и ушах.

Испуганный Нид, постанывая и болезненно сплёвывая на пол, сидел на диване и мял руками шею. Вовка, сбросив с мокрых плеч рюкзак, извлёк оттуда верёвку и принялся связывать её руки Гарика, влюблёно уткнувшегося носом в пол.

— Помоги, Нид! Как ты себя чувствуешь? — спросил Вовка, подтягивая к рукам Гарика его тяжёлую ногу.

— Больно… Но уже лучше. Тьфу-у! — виновато сплюнул Нид и, покачиваясь, подошёл к Вовке.

— Держи ногу! Вот так, сейчас я её привяжу к рукам… Хорошо!

— Вовка, так же нельзя, это какое-то зверство!

— Помолчи, дурачина доверчивый! Если бы не я, то ты бы уже не дышал!

Вторую давай, да не мнись, а то он сейчас придёт в себя! Это ж каким тупым нужно быть, чтобы с этим типом водиться… По нему тюрьма давно плачет! Что у вас с ним общего? Давай, выкладывай! Ну…

— Мы деньги собирали… Чтобы тебя и Яну выкупить у бандитов!

— Чего? У каких ещё бандитов?!

— Мне Гарик сказал, что они вас похитили! А Зинаида у них за атаманшу…

— Ох, и глупый же ты, внучёк! Давай-ка с самого начала да поподробнее…

Тяжело вздохнув, Нид повёл свой рассказ. Вовка молча слушал, откинувшись на диванную спинку и обхватив руками голову. Пьяный Гарик, похоже, пришёл в себя и что-то бессвязно забормотал. Вовка, уложив его на правый бок, запихнул ему в рот свой носовой платок. В конце длинного повествования Нида, связанный Гарик уже громко и заливисто храпел сквозь нос.

— Да-а, Нид! Наломал ты дровишек под руководством этого прохиндея…

— Понимаешь, Вовка, мне очень хотелось вас спасти. Эх, если бы я знал, что это всё неправда от начала до конца…

— На это ушлый Гарик, собственно говоря, и рассчитывал.

— Что же теперь делать?

— Сухари сушить, дружище Нид! В тюрьму тебя посадят вместе с этим злодеем! Какой позор! Мой потомок — вор!

— Я не хочу в тюрьму, Вовка! Мои родители с ума сойдут, если я…

— Ладно, не хнычь… Значит так, сначала нужно вернуть деньги, притом срочно. Пока ты этим будешь заниматься, я постараюсь отремонтировать твой нейрошлем.

— Помилуй, Вовка, но как их правильно вернуть? Я же не помню кому и сколько…

— Прокурор тебе поможет, всё вспомнишь, ворюга из будущего!

— Ну, Вовка, не злись, лучше посоветуй!

— И то, правда, ведь ты ещё, чего доброго, на улицу всё сгрузишь! Потом ищи-свищи… Знаешь, сколько у нас таких ловких людишек, как твой компаньон? Мигом растащат!

— А если я всё этой ночью свезу во двор какого-нибудь банка?

— Валяй! Только я тебе не помощник, понял?

— Конечно, сам управлюсь. А с Гариком что делать?

— Пускай отоспится здесь, а утром что-нибудь придумаем. Может, Зинаиду поставить в известность?

— Вовка, ты только ей обо мне ничего не рассказывай, хорошо?

— Забоялся? Как топить невинную женщину, так ты был смелым…

— Так мне же Гарик сказал, что атаманшей она у тех бандитов была…

— Зинаида, к твоему сведению, оказалась толковым врачом и хорошей женщиной.

— Ага, хорошей… Знаешь, как она меня обработала, когда обнаружила на чердаке у Гарика? А потом ещё и утопить собиралась!

— Поделом тебе! Нечего было в девушку рядиться. Любит Зинаида Васильевна вот этого подлеца, поэтому и ревнует его к каждой юбке… Придётся мне её поставить в известность, иначе этот гад так всё перекрутит, что виноватыми в итоге окажемся мы.

— Я вспомнил, Вовка! Ой, какой же я невнимательный и забывчивый! Прости, но Зинаида Васильевна Образцова тоже… моя родственница! Так что ей можно будет обо всём рассказать…

— Постой, постой… Какая ещё Образцова да ещё и родственница?

— Она выйдет замуж за твоего дядю Романа!

— Не может быть! Ты же сам рассказывал, что она вот за этого гнусного Гарика собирается замуж выйти!

— Собиралась, кто спорит?… Но, когда она узнает всю правду о нём, то сто раз передумает, а то и всю тысячу!

— Ты прав, дружище!

— Кстати, от союза Зинаиды и Романа Образцовых образуется родственное ответвление в сторону профессора Тада!

— Вот как! Да у тебя, Нид, оказывается, куча родственников имеется!

— Не веришь? Тогда сам просмотришь их семейный архив, он у меня в бортовой памяти капсулы записан!

— Ладно, непременно посмотрю, потом. А сейчас мне пора идти. Как только управишься, возвращайся на лужайку к нам, понял? И никаких больше тайных историй и операций, договорились?

— Хорошо, Вовка, до встречи…

Глава 42

Оставив детей на попечение Зинаиды Васильевны и Романа Романовича, родители Вовки и Яны всё же отправились в дунайский круиз по странам Европы. Яна уже окончательно выздоровела, но Зинаида Васильевна решила, что ещё денёк-другой полежать в постели ей не помешает. На время круиза родителей девочки Зинаида Васильевна, по их настоятельному приглашению, поселилась в соседней комнате. Она бегала по утрам, купалась в озере, собирала целебные растения, полевые цветы и наслаждалась дачной жизнью, словно ребёнок. Гарик ей почему-то не звонил, дома не бывал, а его мобильный телефон упрямо не отвечал на звонки обеспокоенной возлюбленной. Почему же не будущей супруги? Потому, что на счастье Гарика, или самой Зинаиды, её отец куда-то срочно улетел по важным делам. Естественно, что просить её руки было не у кого. Наблюдательная женщина заметила тогда радостные огоньки в плутоватых глазах Гарика, и ей стало не по себе. Она вдруг окончательно прочувствовала, что для безвольного и корыстного Гарика их будущая семейная жизнь вовсе не такая, как она представлялась самой влюблённой Зинаиде…