Кровь артефакта

Второй провёл над грецким орехом руками, слегка касаясь пальцами некоторых выступов, и у наших ног появилось пять брусков характерного цвета. И всё, никаких тебе спецэффектов. Я даже немного расстроился, хотел понаблюдать за очередной тайной, и ничего не узнал.

Мы с Сонькой одновременно наклонились к слиткам и встретились глазами. Золото мной сразу было забыто.

— Есть ещё одна проблема. — Я выпрямился и в упор посмотрел на Второго.

— Ну что ещё? — Устало произнёс он, кажется уже сожалея, что вообще связался с нами. Впрочем, он намекал, что у него выбора не было, так что пусть терпит.

— Глаза. — Просто произнёс я, и Сонька, сообразив, тоже выпрямилась и встала рядом со мной.

— Фу! Тоже мне, проблема! — Облегчённо выдохнул Второй. — Положите руки на меня. Да нет, на Артефакт меня.

Мы сложили руки на грецкий орех, точнее на него мы положили только по одной руке, а вторые легли друг на друга. Второй вновь что-то поколдовал над артефактом и нажал на единственный свободный от наших рук участок. По глазам остро резануло и я, вскрикнув, интуитивно зажмурился и, отдёрнув руки от артефакта, прижал их к лицу. Когда я разучусь безоговорочно верить людям, а особенно нелюдям?

— Всё. — Донёсся до меня голос Второго. — Теперь, наконец, можем отправляться?

Я осторожно приоткрыл сперва один глаз, затем второй. Рядом так же неуверенно оглядывалась Сонька. Мы встретились взглядами, и я улыбнулся:

— У тебя с глазами всё в порядке.

— У тебя тоже. — Улыбнулась она в ответ.

Мы сложили золото в рюкзаки, выкинули кое-какие лишние вещи и встали перед Вторым, с чувством выполненного дела сидящем на диване.

— Мы готовы. Винтовки пускай здесь полежат, хорошо?

— Пускай. — Согласился Второй и улыбнулся. — Удачи!

— Пока. — Произнёс я, но меня услышала только Сонька, да птицы в ближайших деревьях.

Тунгусский кризис

Мы стояли посреди просёлочной дороги, глубокими ухабами петляющей между кряжистых сосен. Да, до машин и асфальтовых магистралей этому месту ещё ой как далеко. Совсем недавно прошёл дождь, и сосновые иголки влажно блестели на просвечиваемом сквозь редкие облака солнце. В выбитой деревянными колёсами телег колее скопилась вода с желтоватыми разводами пыльцы по краям. Дышалось легко и свободно, да и присущий таким местам гнус ещё не обсушил крылья и не досаждал гудением вокруг головы. Идиллия.

Я огляделся. Края дороги устилал ковёр из желтоватой прошлогодней хвои, сухих веток и шишек. Ни одна пустая бутылка или пачка сигарет не нарушала девственно чистую природную красоту. В паре метров вглубь леса солнце уже не могло пробиться сквозь густую крону и от влажных густых теней нетронутого леса веяло холодом. А еще там начинался бурелом, виднелись поваленные и заросшие мхом деревья, корявые пни и высокий папоротник. Что-то я сомневаюсь, что пробираться по такой тайге будет хоть немного проще, чем по испещренной аномалиями Зоне. Нет, конечно, если угодить куда-нибудь в район четвёртого энергоблока ЧАЭС или восточные болота, то приключений на наши шеи будет выше крыши, но все остальные места ведь вполне проходимы. А здесь получается по такому вот бурелому надо будет продираться километров триста, чтобы выйти к секретному входу в лабиринт. Хрен редьки не слаще.

— Как думаешь, — Сонька наклонилась и провела пальцами по опавшей хвое, собирая её в небольшую кучку. — Это действительно 1909 год?

— Не знаю, но, судя по колее, эта дорога машин не видела.

— Это ещё не показатель. — Поднялась Сонька и отряхнула руки. — И в наше время полно таких вот глухих мест.

— Полно. — Согласился я. — Только вот Второму не выгодно ошибаться. Это ведь ему надо, а ни нам, так что думаю, всё точно и мы примерно в десяти километрах от Киренска.

— Как ты думаешь, какое оно? — Сонька мечтательно прижалась к моему плечу.

— Кто? — Не понял я.

— Прошлое. — Отстранилась Кулачок и укоризненно поглядела на меня. — Представляешь, больше ста лет!

— Грязное. — Не разделил я её восхищения. — Нищее и грязное.

— Ну, Максим! — Сонька надула губки и стукнула меня по плечу. — Нет в тебе романтизма.

— Нет. — Подтвердил я. — Да и откуда ему взяться, если здесь даже водопровода с канализацией ещё не провели. Впрочем, к этому мы с тобой привыкшие.

— Да уж. — Вздохнула Сонька и огляделась. — А нам в какую сторону?

— В ту! — Уверенно ткнул я пальцем на север. — И судя по солнцу нам с тобой надо поторопиться, в тайге ночь наступает быстро и неожиданно.

— Пошли. — Согласилась Сонька и, подпрыгнув, поправила лямки сбившегося рюкзака.

Мы шли в окружении нескончаемой какофонии звуков: дятлы, сороки и прочие птахи наполняли лес постоянным стуком, криком и писком. Дорога причудливо петляла меж сосен, и мы петляли вслед за ней, стараясь не угодить ногой в глубокую колею.

— Хорошо, что автомат всё же взяли. — Заявила Сонька в ответ на подозрительный треск кустарника метрах в тридцати от дороги. — А то вдруг это медведь.

— Будем надеяться, что это лось. — Пожал я плечами, но пистолет переложил из-за спины в карман куртки. — А вообще Второй конечно хитрец, пока мы ещё что-нибудь не придумали он нас по быстрому сплавил сюда. Тоже мне подготовка к заданию, ни плана толкового, ни имён конкретных.

— Мне казалось, у тебя есть план — Недоумённо посмотрела на меня Кулачок. — И именно согласно ему мы оказались в четырехстах километрах от нужного места.

— Это камень в мой огород? — Не понял я. — Впрочем, ты права, далековато. А под планом я имел ввиду детализацию. Я вот, например, абсолютно не знаю, где искать этих плохих парней, у которых можно купить поддельные документы. Как вести торговлю, какие расценки? А ты?

— А я откуда? — Удивилась Сонька. — Да что-нибудь придумаем!

— Вот именно, что нам только и остаётся, что «что-нибудь» выдумывать, а Второй сейчас сидит себе в тепле и чужими руками жар загребает.

— Что-то я не поняла. — Кулачок остановилась и, повернув меня к себе, заглянула в глаза. — Ты чего скис? Сам сюда рвался, а теперь ноешь. Не узнаю тебя.

— Сам себя не узнаю. — Буркнул я. — Просто находясь на месте, теперь понимаю, как много нюансов мы не учли. Покупаем документы, чтобы не входить в конфликт с властями, а сами пока будем вертеться около бандитов наверняка попадём в поле зрения полиции. Пока не купим документы, вообще будем по лезвию ножа ходить — первый же полицейский патруль нас заберёт для выяснения личности. Городок маленький, сама понимаешь, новые лица всегда на виду.

— Давай дождёмся какой-нибудь подводы и войдём в город с ними. — Предложила довольно дельную мысль Сонька. — Глядишь, поменьше будут на нас внимания обращать.

— Тогда надо здесь остаться. — Согласился я. — Чтобы пока доедем до города, успеть познакомиться с возницей и войти в доверие. Заодно и выспросим у него про гостиницу, да и вообще обстановку в городе прощупаем.

На том и порешили. Найдя не очень густой участок леса, мы углубились на двадцать метров от дороги и развели небольшой костерок. Персики персиками, но хочется и нормальной пищи.

Ждать пришлось часа полтора. Мы успели и поесть спокойно, и разработать более-менее правдоподобную легенду об отставших членах экспедиции, когда до нас донёсся приглушенный расстоянием скрип ползущей по колдобинам телеги. Признаться, я к тому времени начал уже сомневаться в правильности принятого решения — а вдруг этой дорогой вообще редко пользуются? Определять частоту использования дороги по разбитой древними телегами колее я не эксперт.

Мы быстро скидали вещи в свои рюкзаки и к моменту появления телеги из-за очередного изгиба, скрытого за деревьями, уже стояли на обочине и спокойно поджидали ползущий по ухабам гужевой транспорт.

Возница если и насторожился, то вида не подал и никаких телодвижений не предпринял, впрочем, чего ему здесь бояться? Мутантов здесь нет, золото тоже в округе вроде бы не добывают, так что и охочих до чужого добра людей быть не должно. Остаётся только дикий зверь: медведь или волк, так мы на них не похожи. Я дёрнулся было по привычке надеть очки, но вспомнил, что Второй нам выправил роговицу, и расслабился. Даже постарался улыбнуться приближающемуся на телеге человеку.