Бронзовый топор (Ричард Блейд - странствие 1)

Голос Ярла звучал то затихая, то усиливаясь, будто ветер, гудевший в каминной трубе. Блейд едва понимал смысл слов -- но то, что удалось расслышать, было ясным. Он должен умереть.

-- Ольг -- сын Краснобородого -- кинжал отравлен -- мы не знаем противоядия, господин. Но мы попытаемся -- попытаемся -- попытаемся... Тут есть жрица -- жрица друсов -- о которой ты говорил -- возможно, она... она... она...

Голос Ярла исчез, лицо его потускнело, исчезая во мраке. Блейд усмехнулся, удивляясь, что вызвало эту улыбку. Он ведет себя как последний глупец! Ему всегда была ненавистна мысль о смерти и, в глубине души, он боялся ее... почему же теперь он улыбается?.. Сейчас, когда уже слышит поступь вечности... чувствует ее ледяную ладонь на лбу...

Талин... Сильво, бедняга... Что будет с ними?

Затем он провалился во тьму. Глава 13

Десять дней упрямый и буйный ветер задувал с северовостока, разбросав пиратские суда, словно осенние листья, по Западному морю.

Ричарду Блейду, в дневном полусне-полубреду и в ночных кошмарах, чудилось, что он находится в колыбели, которую раскачивает гигантская рука. Рана его воспалилась, и жизнь Блейда висела на волоске, поддерживаемая только горьковатым отваром, что давала ему среброволосая жрица друсов -- та, которую он в своих снах звал Друзиллой.

Ее настоящее имя было Канаки. Она назвала его Блейду в одну из редких минут бодрствования, перед тем, как он в очередной раз выпил теплую горькую жидкость, погружавшую его в состояние полусна. В каком-то дальнем уголке сознания билась мысль о том, что лекарственное питье, которое дает ему жрица, борется с ядом, спасая его жизнь. Он походил сейчас на корабль в бурном море -- такой же, как уносившее его вдаль судно, беспомощное перед морскими волнами, слишком слабое, чтобы сопротивляться урагану. Блейд тоже не мог сопротивляться. И -- не хотел; таким, по-видимому, было действие коварного зелья. Мозг его словно погрузился в спячку, воля и разум дремали, могучие мускулы казались бессильными, словно тело было набито ватой.

То был первый день на борту корабля или, возможно, пятый -- Блейд потерял чувство времени, -- когда он смутно ощутил ее присутствие. Жрица регулярно навещала его, всегда с кувшином горьковатого отвара, наблюдая за тем, чтобы сознание не вернулось к нему полностью. Блейд, одиноко блуждавший в океане боли, каждый раз приветствовал ее появление. Горькое зелье означало, что жжение в боку и ужасные судороги, сотрясавшие его тело, на время отступят.

Прохладная ладонь на лбу. Нежные, гладкие, как шелк, пальцы.

Горьковатый вкус на губах, тряпка, отжатая в кувшине с холодной водой, умеряющая жар горящую плоть... Потом она сидела рядом с неуклюжей койкой, держа его за руку и рассматривая своими топазовыми глазами, в которых вспыхивали золотистые искорки. Белый капюшон был откинут назад, волосы серебряным водопадом спадали на плечи, и Блейд не мог отвести взгляд от ее прекрасного лица. В такие моменты ему было все равно: жить или умереть.

Белое одеяние скрывало ее груди, однако раненый, вспоминая свой сон среди сарумвилских болот, знал, как они тверды и холодны. Но он был слишком слаб, чтобы коснуться их рукой.

Из ложбинки между грудями она доставала золотой медальон с резным изображением лунного серпа, заключенного в орнамент из дубовых листьев. Он свисал с ее молочно-белой шеи на тонкой цепочке из золота. Длинные пальцы с окрашенными голубым ногтями играли с медальоном, мягко раскачивая его взад и вперед над лицом Блейда. Он следил глазами за маленьким блестящим диском, словно за маятником часов, отсчитывающих секунды его жизни.

Она всегда начинала одинаково, одними и теми же словами, низким звучным голосом.

-- Я -- Друзилла, повелитель Блейд. Это -- мой титул, не имя. Меня зовут Канаки. Друзилла -- глава над всеми друсами в этой стране и в тех странах, что лежат за морем...

В первый раз на этом месте Блейд шевельнул губами, пытаясь что-то произнести. Но прохладная, надушенная рука коснулась его рта, и больше он не делал таких попыток. Теперь уже он не хотел говорить; он жаждал лишь слушать этот журчащий хрустальный голос, похожий на отзвуки небесного хорала -голос, который перечислял его грехи и отпускал их, обещал в будущем счастье, покой и наслаждение -- самое величайшее наслаждение, которое он когда-либо испытывал. Блейд жил ради этого наслаждения и с трепетом ждал его; и оно приходило -- каждый раз перед тем, как Друзилла удалялась к себе на долгие ночные часы.

В тот день -- он не знал, что пошли уже десятые сутки странствий, и что шторм начал стихать -- она начала в обычной манере. Она произносила те же самые слова, никогда не меняющиеся, словно хотела навечно запечатлеть их в памяти раненого. Золотой медальон раскачивался перед глазами, и зрачки Блейда безучастно следили за ним. Внезапно смутное воспоминание кольнуло его; он почти понял, что жрица делает с ним. Это называлось...

Усилие разума было слишком тяжелым, и Блейд утомленно прикрыл глаза. Тонкий палец с голубым ногтем коснулся его век, приказывая им подняться. Она продолжала говорить тихим, монотонным голосом, словно читала привычную молитву:

-- Ты убил жрицу друсов, повелитель Блейд. Доказательств нет, но они не нужны, когда обвиняет Друзилла. Но я не обвиняю, хотя уверена, что ты виновен. Ты убил старую жрицу в лесу, около священной поляны. За это ты заслужил смерть -- смерть после мучительной пытки. Никто не спасет тебя, никто не поможет тебе, никто не укроет тебя -- потому что никто не смеет бросить вызов друсам.

Но это останется нашим секретом, повелитель Блейд. Только нашим -- и принцессы Талин, но она еще ребенок и не собирается вредить тебе. Никто не узнает, что ты убил жрицу друсов, и тебе не грозит ужасная кара -- до тех пор, пока мы понимаем друг друга.

Блейд снова прикрыл глаза, и опять она легким касанием пальцев заставила его приподнять веки. Маленький блестящий медальон продолжал раскачиваться, притягивая его взгляд, подчиняя волю. Боль исчезла, и сейчас он плыл на волнах эйфории, предчувствуя наслаждение. Скоро... совсем скоро она кончит говорить и сделает ЭТО!

-- Последнее время в Альбе были большие волнения... во всех королевствах, в доменах Беаты и Ликанто, и за проливом... А теперь в землях Вота... Нашлись люди, которые осмеливаются, впервые от начала мира, открыто поносить друсов... выступать против них. Ужасный грех, повелитель Блейд! Его нужно вытоптать с корнем!