Агент Тартара

— В нашем распоряжении... — Первый капитан деловито сверился с какими-то показаниями дисплея — В нашем распоряжении — около сорока минут. Будьте уверены; мы будем во всеоружии. Защитное поле уже включено. На полную.

— В любом случае, — Манцев подчеркнул эти слова голосом, — даже если вы будете на сто десять процентов уверены в нашей безопасности и в том, что лайнер действительно терпит бедствие, я советую вам не снимать с корпуса защитное поле. И тем более не производить полной стыковки с этим кораблем. Мы должны ограничиться необходимым минимумом: послать для стыковки абордажный бот с вооруженным экипажем. И придать им инженерную бригаду из специалистов по реакторам. С ремонтным оборудованием.

— Судя по всему, — тут хоо Тоох снова озабоченно сверился с текстом, выведенным на соседний дисплей, — прибегать к услугам ремонтников уже бесполезно... Реакторы у них поставлены на глушение, а плазма не гасится. Полный выход из режима. К тому же у них медленные нейтроны прут... просачиваются уже в командный и пассажирский отсеки. Растет наведенка... Есть пострадавшие — был неконтролируемый перепад ускорения... Скорее всего, у них на борту паника..

«В отсеках нарастает наведенная радиация, — разносился по всем закоулкам „Саратоги“ ставший от волнения звонким голос старпома. — Возможен взрыв одного из реакторов... Господа пассажиры, вы не должны терять самообладания. Не поддавайтесь панике... На помощь нам движется крейсер космических Вооруженных Сил Дружественной Цивилизации. Объявляется немедленная эвакуация пассажиров и экипажа. Повторяю: паника недопустима.. Всем пассажирам, всем членам экипажа — немедленно собраться в переходном отсеке. Офицерам экипажа — обеспечить подготовку к эвакуации, согласно служебным инструкциям и Уставу. Медицинский персонал обеспечивает немедленную помощь всем пострадавшим...»

— Кажется, ваши приятели с того света взялись за дело не на шутку, — мрачно заметил Ким, оборачиваясь к Кукану. — И начали прямо с реакторного отсека. Когда только успели пробраться?!

— Ничего не понимаю! — зло отозвался тот. — Вам, штатскому, этого не сообразить. «Саратога» — бывший эсминец. Боевой корабль. Реактор у него сверхнадежный. Дублированный. Восьмисотой серии... С ним в принципе ничего сделать нельзя. Вообще! И даже если... Да кто же так делает?! Да за такую эвакуацию ноги оторвать надо и в зад вставить! Наведенка у них полезла... Мать!... Раз так — катапультируй реакторы, урод, — обратился он к невидимому динамику, продолжавшему голосом Фила Звонарева извергать указания касательно порядка предстоящей эвакуации. — Реактор — за борт, а там — хоть год жди помощи. Бред какой-то!

— Так что? — Анна недоуменно посмотрела на мужчин. — Двигаемся в переходный? Где все?

— Стоп, стоп, стоп... — поднял руку Ким. — Тут, похоже, все не просто. Так мы можем снова залететь в ловушку...

Он запнулся, уставившись на Псов. Те, обнюхав тело убитого, неожиданно утратили к нему всякий интерес и теперь, ощетинясь и озверев, рвались куда-то в глубь отсека. Ган и Фор с трудом удерживали их. Валька, о чем-то задумавшись, присел на корточки и только лишь бросал встревоженные взгляды то на одного из своих спутников, то на другого

— Вот что, — определил порядок дальнейших действий Кэн. Он решил не дожидаться, пока господин шпик придет к каким-то своим высокоумным выводам. — Двигаем в рубку. Там Фил — мы с ним ладим. Уж тут точно никаких сюрпризов...

Ким подумал, что не мешало бы завернуть в свою каюту, чтобы прихватить хотя бы парализатор, но Псы не дали ему времени на размышления. Ни ему, ни кому-либо еще. Они, словно по команде, рванули с места, увлекая за собой своих подопечных. Всем остальным просто не оставалось ничего другого, как устремиться следом за ними. И устремиться — Ким не сразу сообразил это — именно по направлению к рубке командного управления «Саратоги».

Это, пожалуй, было серьезной ошибкой — сунуться именно в рубку управления. Ким сообразил это с большим опозданием, уже плутая вслед за Псами по отсеку экипажа. Он не без труда опередил этих свирепых поводырей и — уже на последнем повороте — попридержал их и шагнул в оставленную сдвинутой в сторону дверь. Внутреннее устройство служебных отсеков агент, как и все прочие граждане Федерации, представлял себе довольно смутно и несколько удивился, обнаружив, что, миновав дверь с суровой предупреждающей надписью, он оказался не прямо в рубке, а лишь в ведущем в нее колодце, оснащенном винтовой лестницей. Люк, блокирующий верхний торец колодезной шахты, был открыт, и, задрав голову, Ким мог заглянуть в таинственный сумрак святая святых управления полетом «Саратоги». Из сумрака этого доносился уже вполне натуральный, не искаженный усилителем голос старпома Звонарева.

«Дюран и Шнитке, — командовал старпом, — проверяют третий и второй уровни. Гросс — четвертый. Каневский и Форман — пересчитывают народ в переходном и докладывают мне...»

— Эй! — окликнул его Ким, начиная осторожно карабкаться по лестнице. — Господин Звонарев, у меня к вам разговор! Я должен сообщить вам кое-что. Кое-что важное!

— Если мне позволено высказать свое мнение, — задумчиво произнес капитан Манцев, разглядывая на экране внешнего наблюдения медленно надвигающуюся на «Цунами» тушу «Саратоги», — то я бы сказал, что использование корри в этой операции было верхом глупости. Глупости и непредусмотрительности.

Горский ответил ему пожатием плеч. А поскольку узреть эту его реакцию Федор Павлович не мог, так как не считал нужным отрываться от экрана, то чрезвычайный комиссар добавил вслух:

— Расчет был на то, что никаких этических проблем в ходе операции не возникнет. Непредвиденные обстоятельства иного э-э... технического, скажем, плана было бы даже удобнее решать с участием «тедди». Они порой способны на неожиданный ход мысли и решения.

— Нам теперь не отмазаться от этой истории, — не слушая его, продолжил Манцев. — Я вынужден действовать вопреки прямым указаниям первого капитана. Хотите не хотите, а имеем первый прецедент серьезного конфликта между людьми и корри. Причем именно люди проявляют неподчинение. Но не могу же я допустить, чтобы полсотни посторонних оказались на борту крейсера, идущего на выполнение секретного боевого задания?! Кэп Тоох не принял моего варианта с десантированием спасательной команды...

— И правильно, что не отмазаться, — зло отозвался Горский. — Не буду снимать вины ни с себя, ни с вас, Федор Павлович: это именно мы не смогли найти подхода к первому капитану, не смогли отговорить чертову блохастую летягу от выполнения маневра, полностью рассекречивающего операцию «Сикорски».

Капитанский селектор неожиданно залился сигналом.

— Полковник Йонг почтеннейше просит капитана Манцева немедленно принять его и профессора Лошмидта по делу чрезвычайной важности, — отрешенно сообщил голос автоматического секретаря.

— Что за дьявол?! — взорвался второй капитан. — Я же запретил кому-либо, кроме первого капитана Тооха...

— Господин Йонг предъявил полномочия Комитета по Чрезвычайным Поручениям, — бесстрастно парировал робот этот взрыв эмоций.

— Час от часу не легче!

Манцев повернулся к чрезвычайному комиссару:

— Это ваши контролеры, что ли? Нашли время, ей-богу...

Горский пожал плечами:

— Если и контролеры, то не мои, капитан... Я, конечно, предупрежден, что эти двое имеют какое-то свое, особое поручение. Но до сих пор полагал, что это никак не связано с нашей миссией...

— Я от этих секретов мадридского двора скоро умом тронусь, — желчно констатировал Манцев и надавил кнопку селектора. — Просите...

Они вполне стоили друг друга — капитан Манцев и полковник Йонг. Оба были крепко сбиты, матеры и основательно потрепанны жизнью, принесенной в жертву высшим интересам Федерации и Обитаемого Космоса вообще. Так что долгих подступов к сути дела в предстоящем разговоре не предвиделось. Второй капитан ограничился коротким приглашающим жестом, а оба посетителя тут же заняли два остававшихся свободными кресла, причем по всему было видно, что они это сделали бы и без капитанского приглашения. Дело обошлось даже без привычного «Чему обязан».