Квартирный вопрос (сборник)

«Скажу ей, что с такими выходками ей среди нормальных людей не место. Не так важно, что сказал Макаров: ее будет достаточно припугнуть. Ни криков, ни размахивания руками. Всё культурно: либо ты, старушка, прячешь свою хренотень куда подальше, перестаешь угрожать хозяину дома и пугать родных, либо отправляешься в уютное заведение с врачами. Вот так».

Собственно, он плохо отдавал себе отчет в том, почему хочет за неудачный день предъявить претензии теще (не считая, понятно, потерянного клока волос). То есть рассуждать надо так: суеверия и сглаз, конечно, бред, но если уж он, взрослый мужик, на миг испугался этого — значит, кто-то долго доводил его до ручки. И главное, бабка-то абсолютно уверена в своих паранормальных способностях! Значит, с умыслом старается испортить семье жизнь.

В таких размышлениях он зашел в прихожую и, разуваясь, упустил момент, когда Сашка радостно промчался по коридору в бабушкину комнату. Едва не сплюнув от досады, Игорь распрямился и направился было следом, но передумал: не хотелось начинать неприятный разговор в присутствии сына. Но тут Саня сам показался в дверях и с недовольным видом пошел к своей комнате.

— Что?

— Она спит.

Действительно, если прислушаться, даже из коридора можно было различить низкий храп. Игорь ушел к себе.

Позвонила Таня. У Игоря заколотилось сердце. Хотелось сразу высказать, что накипело за этот день, потребовать немедленного возвращения. Но, услышав: «Привет, как у вас дела?» — он неожиданно понял, что не знает, как всё передать.

— Тяжело у нас. Все перенервничали.

— Что такое?

Игорь вздохнул, оглядел комнату и прикрытую дверь.

«Уже боюсь подслушивания в своем доме!»

— Да ты же знаешь свою мать. Что еще сказать?

— Слушай! — в голосе Тани послышались нетерпеливые нотки, и до Игоря дошло, что ее тянет рассказать нечто важное. — Мы сегодня с Катей ездили на квартиру!

— Нашли что-нибудь? — почему-то спросил он.

— Откуда ты знаешь?

Промолчать, не ляпнуть ничего. Шум крови в ушах.

— В общем, там кто-то стены изрисовал. Если просто комнату осмотреть, вроде незаметно, а за зеркалом, например, на дверях шкафов изнутри — везде мелом, как будто школьник баловался. Не знаю, откуда это, но кто-то из покупателей вполне мог заметить. Даже стыдно теперь.

— Тебе что — не ты же продавала, не твоя квартира. Но… они же делали уборку, вещи переносили, осматривали… Как раньше не заметили?

— Говорю же тебе, я в растерянности! Катя клянется, что в некоторых местах еще вчера точно ничего не было. Если это мама сделала, — Игорь заметил, что Таня понизила голос, — тогда ничего не должно было остаться. А тут… Как какие-то мистические письмена, которые стираешь, а они опять проступают.

У Игоря будто колокол ударил в голове от внезапной догадки. Он встал с дивана, толкнул дверь, осмотрелся и на цыпочках проскочил в конец коридора.

— Причем или написано что-то непонятное, или как будто рисунки детские. А кое-где просто матом, как в школьном туалете, честное слово! — голос у Тани немного подрагивал, будто она была не уверена, стоит ли продолжать мысль.

— Ты видела такое раньше когда-нибудь?

В прихожей никакого знака не было. Даже следа размазанного мела на обоях не видно. Хотя уже стемнело, конечно.

— Я думала, что мама… Ладно, потом поговорим, не знаю, как сказать по телефону. Сашка дома? Я вечером позвоню ему.

— Погоди! И что Катя думает об этом? Всё стерла и продает?

— Нет, она пока не будет продавать! — Таня вновь повеселела. — Я же поэтому тебе и звоню, господи… В общем, она сама была в шоке от всего, и я сумела забросить ей мысль, что мама не очень-то хочет съезжать.

— Отсюда она тоже не торопится, — буркнул Игорь, вновь закрывая дверь к себе в комнату.

— Ну, не знаю. Но говорю тебе, скоро всё решится. У меня такое предчувствие. А теперь пока, меня обедать зовут. До связи!

Отец и сын ужинали вместе. Анна Ильинична не показалась с кастрюлькой на пороге кухни и вообще не подавала признаков жизнедеятельности, что не было на нее похоже: обычно по вечерам старуха словно ощущала прилив энергии.

«Может, и вовсе отбросит коньки во сне, тихо и мирно», — подумал Игорь и чуть не покраснел, глянув на сына.

Тот пускал пузырьки в стакан с молоком и явно скучал.

— Что не ешь? Ты уроки сегодня делал? — хорошая завязка разговора…

— Завтра же суббота, пап.

— Да? Точно, совсем забыл. Ну, значит, завтра мама приедет.

— Она точно приедет?

— Точно, — Игорь разозлился на себя за хриплую неуверенность, прозвучавшую в голосе. — Конечно, точно. Ты что, так соскучился уже?

Саня пожал плечами.

— Может, она решила переехать, — мальчик явно смутился и опять смотрел куда-то вглубь стакана.

— Так-так, — Игорь передвинул стул поближе. — А кто тебя надоумил, что она может переехать? Мы с твоей мамой даже не ссорились, главное… — он осекся. — Бабушка? Это бабушка тебе сказала?

Саня ответил себе под нос, не отнимая стакана от губ:

— Она говорила, что там, где нет уважения к старшим, в семье начинается раздор и разлад. И что в Библии тоже написано, что брат пойдет войной на брата, а дочь на…

— Так, стоп! Всё это глупости. То есть правильно: нужно уважать старших. Но у нас всё нормально. А если и разлад, то необязательно, что кто-то сразу бежит переезжать со всех ног.

Саня вдруг улыбнулся.

— Да ты не обращай внимания, пап! Бабушка вообще любит страшилки рассказывать.

— Страшилки! — фыркнул Игорь, начиная убирать со стола.

Перед сном он выпил рюмку водки, напомнив себе, что день был тяжелый. Позвонил сам жене (конечно, конечно, конечно, она приедет завтра, о чем разговор!). Дал трубку сыну, и оставил его, поцеловав на ночь, и плотно закрыл дверь, и почти машинально проверил, не нарисовано ли чего на обоях. Свою дверь закрыл так же плотно. На пороге не удержался и прислушался к звукам из комнаты напротив. Храп, да — гулкий и вибрирующий. Тоже переутомилась, поди. Игорь нехорошо хихикнул. Ничего, дай дожить до завтра!

Он лег и проснулся через час от какой-то неясной тревоги. Комнату заливала луна, а напротив окна белела маленькая фигурка. Игорь присел на постели, и человечек, всхлипывая, бросился к нему.

— Я… я испугался, — бормотал Саша.

«Я тоже», — подумал Игорь про себя.

— Что такое, Сань, что случилось? Приснилось что?

Сын замотал головой.

— Что тогда?

— Я проснулся, пошел в туалет. А когда возвращался, встретил бабушку, и… и…

— Что случилось? Она сделала тебе что-нибудь?

— Н-нет. Не знаю. Просто подошла, взяла за плечи двумя руками и сказала что-то.

— Что? Что сказала?

— Я не знаю, я ничего не понял. Но очень испугался. Мне показалось, она на непонятном языке что-то сказала. Но, может, она просто говорила непонятно, потому что зубы на ночь сняла и не вставила…

Саша постепенно успокаивался. Отец мимоходом подивился, как быстро и без подсказки он нашел логическое объяснение странному поведению бабки, и осторожно поднялся с кровати.

— Пойду спрошу.

— Папа?

— Что?

— Можно я с тобой посплю сегодня?

— Если хочешь. Ничего страшного, вообще-то. Может, бабушке дурной сон приснился.

Игорь сам, впрочем, хотел бы не оставлять сегодня сына. Что бы ни взбрело Анне Ильиничне в голову, такое поведение уже определенно надо пресекать. Либо она впала в маразм, либо сама всё понимает и откровенно травит ребенка. Надо поговорить.

«А ты сам ничего не боишься? Как сегодня днем?» — спросил надоедливый внутренний голос.

«Нет, — ответил себе Игорь. — Взрослый человек не должен давать волю эмоциям, когда речь идет о безопасности семьи».

Он толкнул дверь в неприятную комнату и даже сделал пару шагов к кровати тещи, когда понял, что вновь слышит храп. Анна Ильинична лежала под грудой одеял, словно и не весна была на дворе, и храпела, казалось, на весь дом. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел приоткрытый рот и распущенные седые волосы на подушке. И почувствовал запах. В комнате стоял душный, но не неприятный запах земли, смородинового листа и еще чего-то, напоминающего о лете, бане и деревне.