Обряд перехода

— Там должен дежурить один человек, — сказал Джимми. — Его кабинет сразу за дверью, справа.

Он показал на окно над нашими головами, оно слабо светилось, и на потолке комнаты маячила тень. Мы поднялись на крыльцо, бесшумно просочились в дверь и вытащили пистолеты. Холл был темен и тих, но дверь в комнату направо была открыта.

Джимми возник на пороге с пистолетом в руке.

— Руки вверх! — приказал он.

Сидевший за столом человек явно дремал, но, услышав голос Джимми, моментально проснулся и посмотрел на нас.

— Опять ты, — произнес он.

Дежурный офицер оказался маленьким кругленьким человечком, на вид совсем невзрачным, одетым в зеленую форму с красными нашивками и красными же, шнурованными эполетами на плечах. В просторной комнате стояло несколько столов. Лампа, чадящая на столе офицера, была в комнате единственным источником света.

— Советую не повышать голоса, — сказал Джимми. — Я вас застрелю, если понадобится. Мне нужно мое снаряжение. Где оно?

— Не знаю, — ответил офицер, но в голосе его особой уверенности не чувствовалось. Наверное, он еще не до конца проснулся или от удивления не очухался.

Джимми кивком показал, чтобы я обошла вокруг стола, — и вовремя. Офицер попытался было подняться со стула, но я толчком заставила его сесть обратно. Больше он не дергался, только проговорил грубовато:

— Потише, ты, щенок!..

Я вытащила нож и слегка кольнула его в ухо, чуть-чуть, даже кровь не показалась, просто для острастки.

— Где снаряжение, ну?!

Человечек кашлянул, прочищая горло, которое сжалось от страха (я так полагаю).

— В разных местах, — проговорил он. — Я не знаю, где что.

— Где мои седельные сумки? — спросил Джимми.

Офицер беспомощно пожал плечами.

— В конюшне, наверное.

— А их содержимое?

— Кое-кто развлекался с этим в офицерской столовой…

— Ведите нас туда.

— Я не могу, — сказал офицер. — Я не могу оставить свой пост.

Я потыкала ножом его эполет.

— Вам придется это сделать.

— Не порежь эполет, мальчик… — заволновался офицер.

— Веди нас в столовую! — Я подняла нож перед его лицом и с удовлетворением отметила, что он не сводит с него глаз.

— Ладно. Ваша взяла, — сказал он. — Это на втором этаже.

Я взяла со стола лампу, и Джимми тычком поднял офицера на ноги. Следом за ним мы прошли по коридору, затем поднялись на второй этаж и остановились у одной из дверей. Шаги наши эхом отдавались в пустынном здании.

— Вот, — произнес толстяк, отпирая дверь. — Рядом есть комната отдыха.

Свет лампы озарил длинный зал, в центре которого стоял почти столь же длинный стол, окруженный рядами стульев. Стол был накрыт белой скатертью. Пошли дальше, — велел Джимми.

В комнате отдыха были газеты, игры, а на одном из столов лежали…

Шахматы Джимми, та самая доска. Уж не знаю, с кем Джимми собирался здесь играть. Остальные его вещи были разбросаны вокруг.

— Джимми, — сказала я полным страха голосом, — я его не вижу…

Джимми быстро просмотрел все сам.

— Да, — сказал он и повернулся к офицеру. — Мы ищем маленький кубик. Примерно вот таких размеров. — Джимми показал на пальцах. — Вы его не видели?

— Нет. Я не занимался вашим добром.

Я ткнула его ножом.

— Вы в этом уверены?

— Уверен! — ответил он злобно. — Я не видел ничего подобного.

— Что же нам теперь делать? — спросила я Джимми.

— Не знаю. Оно должно быть где-то здесь, но где его искать? — Он пожал плечами.

Я здорово испугалась. Мы не могли оставаться тут слишком долго без риска попасться, но если мы не отыщем сигнальное устройство, то никогда больше не увидим дом.

Мы спустились обратно в дежурку, и тут меня осенило!

— Да ведь здесь есть разведкорабль! Мы его захватим! Если уж эти люди могут на нем летать, то мы и подавно сможем!

— Черта с два! — заявил вдруг коротышка офицер. — Вы, с Кораблей, думаете, что можете все на свете, но мы вам еще покажем! Вы не захватите наш корабль! Он наш, и мы теперь померяемся силами…

— Не нужен нам ваш корабль, — сказал вдруг Джимми, беря с одного из столов пресс-папье. И это было пропавшее сигнальное устройство! Джимми повернулся к офицеру. — Так, говорите, вы не видели ничего подобного? — спросил он с усмешкой.

— Вы эту штуку искали?! Я никогда не обращал на нее внимания…

Он очень удачно стоял ко мне спиной, и я аккуратно стукнула его рукояткой пистолета чуть ниже уха.

— Джимми, — сказала я, — раз сигнализатор у тебя, то уходим отсюда.

Мы выскочили в ночь. Но лишь только завернули за угол здания, как вдруг Джимми заставил меня остановиться и прошептал прямо в ухо:

— Часовой, видишь?

Скорчившись в тени, мы терпеливо ждали, пока часовой неторопливо шел вдоль ограды к другому концу здания. И тут, совершенно неожиданно, темноту прорезал вопль:

— Охрана!! Охрана!!

Крик доносился с крыльца. Часовой моментально обернулся, но как хороший солдат, он не покинул свой пост — тем самым отрезав нам путь к отступлению.

— Идем, — шепнул Джимми, и мы прошмыгнули вдоль какого-то домика, расположенного параллельно ограде. В углу плаца Джимми остановился. Отсюда нам была видна ограда в двух направлениях.

— Неужели ты не могла врезать этому толстяку посильнее? — спросил он. — Не хотела гробить человека.

Отовсюду доносились крики. Что происходит, видеть мы не могли, но зато могли слышать. Что-то надо было предпринимать.

— Джимми, ты знаешь, что это за дом? — спросила я.

— Нет.

— Это же склад боеприпасов. Видишь, знак опасности? Давай устроим диверсию? Давай взорвем разведкорабль?!

Джимми улыбнулся, протянул руку и на миг коснулся моих волос. Я не ошиблась!

Мы нашли вход, и Джимми сбил замок рукояткой пистолета. О соблюдении тишины мы больше не заботились: производимый нами шум никто не заметил бы в общем кавардаке. Мы ввалились внутрь и, заперев дверь, принялись наблюдать сквозь небольшие оконца, как бегают по плацу солдаты, зажигая лампы и факелы. В их резком свете разведкорабль с выпущенным трапом был виден как на ладони. Солдаты наконец выстроились на плацу в шеренгу, и им растолковали, что произошло.

— Сейчас они начнут обыскивать все вокруг, — сказал Джимми.

Найдя небольшой бочонок с порохом, я вставила в него примерно пятифутовый фитиль. Принцип действия этой нехитрой штуковины достаточно прост, я много раз читала об этом в книгах. Единственное, чего я не знала, — сколько времени будет гореть фитиль. Здесь был определенный риск.

Пока мы с Джимми соображали, что нужно делать, солдаты на плацу получали приказы. Это было похоже на старинную игру «бумага — ножницы — камень», где обе стороны сперва загадывают предмет, затем раскрывают карты одновременно, и тут выясняется, кто победил…

Я отдала свой пистолет Джимми, он его зарядил, и мы снова выскользнули через заднюю дверь, таща за собой кончик фитиля. В руках у меня был еще один, маленький, но тяжелый, бочонок с порохом.

— Начинай стрелять секунд через сорок, — велела я Джимми.

Он кивнул и, пригибаясь, побежал прочь вдоль шеренги зданий.

Скрючившись в темноте спиной к ограде, я достала спичку и, старательно загородившись от ветра, чиркнула ею о коробок. Со второго раза огонь вспыхнул, и я поднесла его к фитилю. Раздалось громкое шипение, и я, подхватив свой второй бочонок и не теряя ни секунды, устремилась прямо на плац. Бочонок был тяжел, и я забыла обо всем, кроме своей цели — трапа разведкорабля. Не знаю, может быть, в меня даже стреляли, я ничего не замечала, сосредоточившись только на беге. И я уже ступила на трап, когда склад боеприпасов взорвался с ослепительной вспышкой и чудовищным грохотом. В воздух полетели обломки здания. Взрывная волна сбила меня с ног, но я сразу же вскочила и ринулась по трапу вверх.

Справа Джимми стрелял по солдатам из двух пистолетов, не стараясь попасть, а просто — поверх голов. Солдаты, лежа, вели ответную стрельбу, и я подумала, что Джимми догадается пригнуть голову.