Корректор. Книга третья: Равные звездам

– Но почему вы раньше нам ничего не сказали? – скрипнул зубами Саматта. – Почему не предупредили?

– Есть две причины, – "мальчик" облизал ложку, положил ее в чашку из-под мороженого и вздохнул. – Во-первых, мы не прогнозировали существенного риска для Карины. Дракон еще никогда не вел себя так нагло в Катонии, так что мы просто не ожидали, что они рискнут совершить что-то похожее. Мы почти не следили за ними в Крестоцине, лишь зафиксировали их появление и прослушали несколько разговоров, чтобы понять, как дело касается нас. Даже о похищении мы узнали из полицейских каналов, которые отслеживаем в фоновом режиме.

– А во-вторых?

– А во-вторых, господин Саматта, мы подчиняемся однозначному приказу Камилла никак не вмешиваться в ваши дела.

– Что? – Саматта дернулся на стуле. – Камилл? Разве он не ушел вместе с остальными Демиургами? И при чем здесь мы?

– Камилл ушел, но императивы продолжают действовать. Господин Саматта, Камилл строго-настрого запретил оказывать вам какую-либо помощь или противодействовать и даже просто входить с ними в контакт. Под "вами" понимается не конкретно ваша группа, а вообще все воспитанники Джао в Катонии. Причем, как я понимаю, идея принадлежала не Камиллу, а самому Джао. Ваш куратор был весьма озабочен вашей самостоятельностью и независимостью, в первую очередь – именно от нас. Нам прямо запрещено с вами общаться, исключение сделали только для Бикаты и для меня как для друзей Карины. Строго говоря, сейчас я непростительно отступаю от правил, но, на мой взгляд, ситуация позволяет.

– Понятно… – Саматта помолчал, прикидывая. – Где Карина сейчас?

– Господин Саматта, мне чрезвычайно жаль, что ситуация обернулась таким образом, – виновато проговорил Бойра. – Но эту информацию я передать не могу. Я и так сказал слишком много – и то лишь потому, что косвенно вина за происходящее лежит на мне лично. Зацепки названы: основной виновник – Оса Касадака, похитители – один из кланов Дракона. Главное действующее лицо с той стороны – некто Шай ах-Велеконг, чрезвычайно опасный девиант первой категории. Остальное тебе придется узнавать самостоятельно. Нижайше прошу прощения за недостойное поведение.

Саматта до боли сжал кулаки, но тут же выдохнул и заставил себя расслабиться. Проклятого искина даже бить бессмысленно – как максимум повредишь дистанционно управляемого чоки. Придется жить с тем, что есть.

– Спасибо и на том, – глухо сказал он. – По крайней мере, ты можешь объяснить, как мне найти господина Осу?

– Здание штаб-квартиры "Тёбицы" тебе покажет любой. Но если ты имеешь в виду более приватную обстановку… – "Мальчик" задумался. – Я отправил тебе по почте адрес и планировку его загородного дома, а также схемы настройки охранной сигнализации и описание примененного оборудования. И еще. Настоятельно советую связаться с Эхирой как можно быстрее. Господин Исэйка в курсе, где она, он поможет организовать личную встречу.

Он слез со слишком высокого для него стула и подобрал с пола игрушки.

– Желаю удачи, господин Саматта, – сказал он. – Искренне надеюсь, что вы выпутаетесь из ситуации без потерь. Я буду болеть за вас. Впрочем, – он блеснул щербатой улыбкой, – если я правильно понимаю, что собираются делать похитители, они еще не раз проклянут сегодняшний день. Прощай.

"Мальчик" кивнул и вприпрыжку побежал к двери кафе. Саматта, играя желваками, смотрел ему вслед. Ему страшно хотелось кого-нибудь убить. Даже не пристрелить – убить голыми руками, почувствовав, как хрустнет свернутая шея. Но следует сдерживаться – до поры до времени. Голова должна оставаться ясной, а мышление незамутненным. Только так он сумеет помочь Карине и Цукке.

Что-то мешало ему, что-то, зажатое в руке. Он опустил взгляд. Оказывается, он не заметил, как согнул и завил штопором ложечку для мороженого. Он уронил ложку на стол и задумался.

Можно, разумеется, передать новую информацию Тришши. Но он и без того скептически относится к рассказам о Демиургах, похоже, до сих пор подозревая в них какую-то глупую затянувшуюся шутку. И уж тем более добраться до такой фигуры, как один из директоров "Тёбицы", официальными способами не удастся. Наверняка все концы им уже обрублены. Но там, где пасует закон, можно придумать… и более простые методы. А какие именно, сейчас он и обмозгует. Только для начала передаст Яне и Палеку новые сведения…

И, похоже, несмотря на самое начало семестра ему придется взять в университете отпуск без содержания. Очень долгий отпуск.

Золотая завеса раздвинулась, и Карина с головой ухнула в новый водоворот радостных красок. Все ее существо пело. Она испытывала радость и счастье, такое счастье, которого не чувствовала никогда в жизни. Она твердо знала, что все закончится хорошо, и что все заботы остались в прошлом. Она будет счастлива, счастлива, счастлива всегда.

Она купалась в волнах эйфории. Потоки света омывали ее, и чудесная музыка звучала где-то на грани сознания. Мелодию казалось невозможно услышать и запомнить – она все время ускользала, не даваясь, утекая сквозь пальцы радужным ручейком, как только Карина пыталась сосредоточить на ней внимание. Но какая разница? Главное, что музыка существует, и ее приятно слушать.

Она радостно засмеялась и, раскинув руки, волчком закрутилась вокруг своей оси, взбаламучивая окружающие ее оттенки чистого голубого и зеленого золота. По завесам красок пошли волны, обдавая ее небесно-сладкими ароматами чудесных звуков. Ей хорошо. Очень хорошо. Настолько хорошо, что даже просыпаться не хочется. Она выбросила манипуляторы в стороны, хлеща ими по волнам чистого света, пронзая ими пузыри и пятна, с удовольствием кружившиеся вместе с ней. Пузыри и пятна не возражали – им нравилось играть, и они настойчиво не желали отпускать ее на работу.

На работу? Какая-то испуганная мысль билась на границе восприятия, маленькая черная отвратительная мушка на небесной чистоте великолепного удовольствия. Работа? Какая работа? Она давно закончила все операции, и все ее пациенты выздоровели раз и навсегда. И ей больше нет нужды копаться в чужих внутренностях, выискивая там несуразности и исправляя их. Но мушка билась все настойчивее – вероятно, она хотела что-то сказать, возможно, присоединиться к счастью Карины, и та – против своей воли и неохотно – потянулась к ней. Страх. Страшно. Ей страшно? Но почему? Что с ней может случиться, когда ее окружает чистое счастье? Разве она не дружит со всеми в мире? Цукка где-то рядом, и она тоже счастлива, и вся история с нападением, разумеется, полная чушь…

Нападение? Нападение? Она поиграла со словом, покатала его на языке. Интересно, что оно означает? Напа-дени-е. Дени-напа-е. Е-папа-деми. На-паден-ие. Наверное, что-то жутко интересное и увлекательное. Надо вспомнить, что это такое, и как следует поиграть с ним. Нап-аде-ние…

Нападение?!!

Черная мушка внезапно превратилась в огромную черную тучу, обрушившуюся на Карину подобно внезапному летнему ливню. Нападение? Что случилось? Где она? Почему вокруг темно? Она забилась, отчаянно пытаясь выпутаться из охватившей ее цепкими черными щупальцами тучи, и внезапный приступ рвоты вывернул ее наизнанку.

Она билась в полной темноте, и приступы тошноты сотрясали ее снова и снова. Кисло и противно воняло рвотными массами, набившимися в рот и даже в нос. Несколько секунд она пыталась вырваться, словно попавшая в силки птица, но в конце концов бессильно обмякла, с трудом дыша. Потом она повернула голову набок и принялась потихоньку отплевываться от противной гадости во рту.

Спокойно, сказала она себе. Спокойно. Ты жива. Ты до сих пор не умерла. Значит, вряд ли умрешь в ближайшие минуты. Спокойно. Лежи и не дергайся – только ухудшишь ситуацию. Сначала следует понять, что происходит. Она попыталась вспомнить последнее, что осталось в памяти. Мысли плыли и путались. Цукка. Они были вместе с Цуккой. Они… гуляли? Да. По Крестоцину. Саматта – они с Цуккой прилетели в гости. Да, в гости. Они встретились в аэропорту… а потом пошли гулять. А потом…