Пятый всадник (СИ)

– Да, идет, – поспешил согласиться, опасаясь, что он может передумать, или просто подумает, что я решил заняться выкручиванием рук, пользуясь его тяжелым положением и набивая себе цену.

– Отлично. Считаю, что договорились.

Мне показалось, что Рожин обрадовался не меньше меня. Похоже, это не экспромт, а продуманная домашняя заготовка. Дорого, однако же, я стою в его представлении. А вот интересно, если бы подобные условия предложил сегодня утром Денис, вместо того, чтобы плести свои интриги? Я бы согласился? На миг представил себя в этой ситуации, и понял, что нет. Сразу бы своего согласия не дал. Однако, задумался бы.

– Короче, смотри, – между тем продолжал Рожин, – машину и ключи я оставляю. Документы пока забираю – они будут нужны, чтобы доверенность на тебя сделать. Завтра сделаю, приедешь ко мне и все заберешь. На какой срок делать?

И тут до меня дошло, что доверенность будет на мой липовый паспорт, не могу же я сейчас сказать Рожину, что скрываюсь под чужой фамилией. А вот водительское удостоверение-то у меня настоящее. И как же я тогда смогу пользоваться его Лексусом? Спасительная идея пришла вовремя – надо будет сделать доверенность от имени тезки на меня настоящего. Но Рожин был не в курсе моего двойного документооборота. Доверенность мне обязательно нужна была с правом передоверия. Я поспешил уточнить этот вопрос.

– Хорошо. Срок какой? Год, три?

– Давайте три. На всякий случай.

– Ты смотри – давай быстрее или переоформляй на себя, или продавай. Мне на фиг не надо, чтобы ко мне штрафы твои приходили. Понял?

Я согласно кивнул. Рожин вызвал такси по телефону, затем стал собираться, вышел в прихожую, уже в дверях, вспомнив, спросил мои паспортные данные и переписал их себе в блокнот.

– Лехус перед подъездом, – сказал он, обернувшись, когда я уже начал закрывать входную дверь.

Я вернулся на кухню и сел на стул. В пакете еще оставалась одна бутылка пива. Я открыл ее и отхлебнул. Посидел, ожидая почувствовать бурную радость от осознания себя обладателем крутой тачки. Радость, конечно, была, но не такая огромная, как можно было ожидать. Девяносто процентов мужчин на моем месте прыгали бы сейчас от счастья, звонили друзьям и знакомым, чтобы подчеркнуто равнодушным тоном, как бы между делом, сообщить: «да, вот, сегодня по случаю Лексус прикупил». Только мне, по большому счету, и звонить-то некому.

Я не чувствовал себя на седьмом небе от счастья, но желание прямо сейчас покататься на новой машине, хотя бы по Островку, возникло. Перебороть его стоило довольно больших усилий. Без документов, после пива. Хотя вероятность нарваться на ДПС здесь у нас была весьма мала, позволить себе так рисковать я не мог.

Покататься удалось на следующий день, когда взял у Рожина документы на машину и доверенность. Часа два просто ездил по Москве, гордо посматривая по сторонам. Интересно, окружающие водители действительно бросали на меня завистливые взгляды, или мне это только казалось? Так или иначе, но, к своему стыду, пришлось признаться себе, что это нравилось. Слабое существо, все-таки, человек. Ну, и я не исключение.

Впереди меня ждал отпуск. Небольшая передышка перед новым витком событий.

15

Первое время от безделья я сходил с ума.

Просыпался и шарил рукой по кровати рядом с собой. Мне снилось, что Машуня была рядом, но я просыпался и не находил её. Иногда доводил себя до того, без конца вспоминая её голос, смех, запах, что начинал слышать и чувствовать свою жену наяву. Я понимал, что в моем бредовом состоянии виновато вынужденное безделье. С этим нужно было что-то делать. Я придумал схему, которой наверняка пользуется множество психологов, о которых не знаю и к которым никогда не ходил. Каждый раз, когда в моей голове всплывала боль от воспоминаний, заставлял себя что-то делать. Начинал читать или ходил купаться. Через пару недель справился. Горе пошло на убыль.

Каждый день ходил на пляж. Загорал, плавал. Раз в неделю работал в библиотеке – просматривал литературу по полиуретановым материалам в расчете на продолжение моей работы у Рожина. Не забывал и об энергетическом эффекте, хотя по этому направлению публикаций нашлось немного.

Похоже, серьезные научные журналы слишком дорожат своей репутацией. Но, несмотря на это, кое-что удалось раздобыть. Почти все найденные статьи были напечатаны в шестидесятые-восьмидесятые годы двадцатого века. Попытки отыскать что-нибудь посвежее успехом не увенчались. Тем не менее, найденная информация вызвала появление новых мыслей, которые не терпелось проверить. Набросав планы будущих экспериментов, я потирал руки в предвкушении начала работы.

Но подходило к концу лето, а от Рожина никаких вестей пока не было. Это начинало не на шутку беспокоить, и я решил позвонить ему сам.

Дозвониться удалось лишь с третьей попытки. Первые два раза он просто не брал трубку.

– Да, здорово, Олег, – пессимистичный, я бы даже сказал, мрачный тон не сулил никаких особо радужных перспектив, – как у тебя дела?

Интересно, это он спрашивает как у меня дела, когда сам, фактически, дал мне распоряжение отдыхать пару месяцев и никуда не рыпаться. И как, интересно, мне отвечать на его вопрос? Что за это время пятьдесят раз ходил на пляж, проплыл энное количество километров, загорел, как негр и съел десяток шашлыков? Ладно. Видимо этот вопрос из тех, что не требуют точного ответа.

– У меня-то все нормально. Отдыхаю. Устал уже отдыхать. Пора бы начать работать.

На другом конце линии воцарилось молчание. Я даже решил, что прервалась связь, и пару раз произнес в трубку «алло-алло».

– Да, я здесь, – наконец, раздался в трубке голос Рожина, чтобы опять пропасть еще на несколько секунд. Внутри зашевелились смутные предчувствия чего-то нехорошего, – Олег, слушай, я, наверное, должен был тебе позвонить чуть пораньше, но просто как-то закрутился в последнее время. Короче, не получится нам с тобой работать.

Сказал – как рубанул. И опять перестал подавать признаки жизни, видимо ожидая с моей стороны какой-то реакции. Я тоже молчал, ошарашенный его фразой. Хуже всего было то, что я оказался совершенно не готов к такому обороту. Но что же могло произойти? Помирились с Денисом? Нет, в таком случае, наоборот, меня сразу вызвали бы. Не хватает денег? Возможно, конечно, но он бы тогда сказал по-другому. Сказал бы, что дело затягивается. Не в силах предположить никакого объяснения ситуации, я решил подать голос.

– Почему? – большего выдавить не получилось.

– Тут, понимаешь, какая фигня… короче, я решил за границу уехать. Насовсем.

Опа! Чего угодно, но этого я абсолютно не ожидал. И что – он готов бросить здесь все и уехать в неизвестность? А чем он там будет заниматься? Строительством? Навряд ли допустят его туда местные. Решил спросить его об этом. Может, даже удастся отговорить от такого, на мой взгляд, опрометчивого шага. Но Рожин прервал меня на полуслове.

– Олег, ты где сейчас? Дома? – спросил он, и, услыхав утвердительный ответ, продолжил, – давай, я сейчас приеду к тебе. Посидим, все обсудим.

У меня на сегодняшний вечер были совсем другие планы – я собирался поехать в библиотеку. Но сейчас важнее было поговорить с Рожиным.

Договорились встретиться через час. Рожин приехал о с сумкой, набитой пивом. Сели на кухню, открыли бутылки.

– Как Лехус – бегает? – спросил он.

Вопрос вызвал неприятные предчувствия. Уж не хочет ли он попросить машину назад? Трудно сказать, имеет ли он на это право с моральной точки зрения. С одной стороны, я же не стал сотрудничать с Денисом. Да и два месяца без работы тоже просидел по его вине. Но, в то же время, Лексус был своего рода авансом в счет будущей моей работы на Рожина. А работы, похоже, не предвидится. Да и кого это вообще сейчас волнует – моральное право? Пойдет к нотариусу и отзовет доверенность. Я же машину до сих пор не переоформил. Расставаться с Лексусом очень не хотелось. За два с лишним месяца я к нему привык. Хоть и не так уж часто на нем ездил, тем не менее, каждая поездка доставляла настоящее наслаждение – чувствовалась, все-таки, разница с «девяткой». Мысль о возможности лишиться машины вызвала приступ паники. Черт! Завтра же с утра бежать переписывать на себя. Нет! Сегодня! Бросил взгляд на часы – уже шесть вечера. Ладно, поздняк метаться. Завтра с утра съезжу. Тем более, полбутылки пива уже успел выпить.