Квинтет. "Миры" (СИ)

-Спасибо за комплимент, - я снова поцеловал руку женщины. - Какие планы на вечер, вернее, на ночь?

-Какие планы? - усмехнулась Наталья. - Встречусь с парой любовников. Потрахаюсь с ними. Напьюсь, а то и уколюсь. Покурю марихуану. Нюхну кокаина. Ну, и так далее, и тому подобное.

-Ты в своём репертуаре, моя любимая девочка! - восхитился я.

-Репертуар мой неизменен, пока ты рядом со мною, мой любимый мальчик, - улыбнулась Наталья.

-Браво! - снова легко рассмеялся я. - Приглашаю тебя на ужин.

-И где мы будем ужинать?

-Есть тут неподалёку один очень неплохой ресторанчик.

-И что он собою представляет?

-Заведение в мексиканском стиле.

-Фу, я не люблю острую кухню!

-А текила? Самая настоящая. К тому же её изготовили в Мексике, в стране, где ненавидят англосаксов в общем и америкосов в частности. Я сам такой. У, суки, это же надо! Гады! Отняли у бедных мексиканцев такой кусок территории! Я очень сильно возмущён! Ничего, всё равно мы её рано или поздно вернём!

-Ну, не будем о политике. Вернёмся к теме текилы, - ласково сказала Наташа.

-Если не говорить о политике, то она приговорит тебя! Ну ладно, так что ты хотела сказать о текиле?

-Да, настоящая текила очень многого стоит, - улыбнулась женщина. - Ах, какой у неё изысканный и специфический вкус! А аромат? Полный восторг! А как она идёт под солёный лимончик!

-Ну, и я о том же! А остроту блюд мы уменьшим, это вполне в моих силах. Шеф-повар - мой приятель и истовый поклонник.

Через пол часа мы сидели в ресторане на открытой террасе, любовались тихим, как всегда безбрежным и ласковым ночным морем, которое мерно и тяжело колыхалось перед нами, вернее, под нами.

-Хочешь, я прочитаю моё любимое стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова? - вдруг спросила Наташа, как-то странно, тягуче и испытующе посмотрев на меня.

-Жажду его услышать, - нахмурился я.

-А почему ты нахмурился?

-Чувствую, что стихотворение не будет оптимистическим. Лермонтов был ещё тем мизантропом и пессимистом.

-Да, ты прав.

-Ты знаешь, в моём состоянии не хватало мне только всяких стихов великого поэта, которые в большинстве своём являются крайне пессимистическими, - помрачнел я.

-И какое у тебя состояние? - тоже помрачнела Наталья.

-Три миллиона долларов.

-Да я не о том! Идиот! Придурок! Зачем надо мною издеваться?!

-Прости. Душевное и физическое состояние у меня, честно говоря, хреновое. Балансирую на самой грани, на острие бритвы. Быть иль не быть!? Вот в чём вопрос!

-Ну, судя по твоему внешнему виду, и как ты яростно играл сегодня...

-Эти впечатления крайне обманчивы и неверны, - скорбно произнёс я. - Держусь только на уколах, таблетках и всяких процедурах.

-Что!?

-Да, на них, - печально произнёс я. - Скоро помру. Увы. Чему быть, того не миновать.

-Ты уверен?

-Чрезвычайно глупый вопрос. Да, я уверен... Есть один господин, который определил мою судьбу. Некий весьма загадочный Чёрный Человек. Он много чего вершит в этом мире.

-И что же это за человек?

-Он не человек.

-А кто же тогда? - Наташа округлила глаза и замерла, не успев сделать глоток текилы. - Ты о Боге?

-А как ты догадалась?!

-Ну, я же не такая конченная дура, как ты думаешь! - тяжело вздохнула женщина.

-Так, перейдём к творчеству Михаила нашего, Юрьевича Лермонтова.

-Постой, постой! -возмутилась Наталья. - Так, я, по твоему просветлённому мнению, всё-таки, являюсь дурой или не дурой?

-Ты - самая умная женщина из всех, каких я встречал! - истово и горячо заверил я свою подругу.

-Не верю!

-Хочешь верь, хочешь не верь, - нахмурился я. - Сменим тему.

-Ладно, сменим.

-Прочитай же мне это треклятое стихотворение! - рявкнул я.

-Стихотворение Лермонтова не может быть треклятым! - возмутилась Наташа.

-Согласен. Миша гениален! Простой, талантливый русский парень. Я страстно обожаю его поэзию! - снова истово заверил я женщину.

-Ну, во-первых, он не был простым парнем.

-Почему?

-Любой талантливый человек совсем не прост.

-Согласен.

-Во-вторых, так называемый Миша не являлся чисто русским парнем, - нахмурилась Наталья.

-Как?! - ужаснулся я и нервно влил в себя полстакана весьма отменного и довольно крепкого напитка.

-Что ты творишь? Как ты ещё жив?! - в свою очередь ужаснулась Наталья и сделала маленький глоток шампанского из длинноногого и изящного хрустального бокала.

-Как ты можешь мешать текилу и шампанское? - снова ужаснулся я.

-А мне так нравится. Смешивал же Джеймс Бонд водку и мартини.

-Ну, это совсем другое дело!

-О вкусах не спорят.

-Может быть, может быть... Ты знаешь, один целитель вдруг заявил мне, что пить мне следует как можно больше, так как питие подобно химиотерапии. И то яд, и то... Но, в случае употребления алкоголя хоть удовольствие получаешь.

-Ну, что ты такое несёшь! Что за бред! - снова ужаснулась Наталья. - Этот твой целитель явный шарлатан.

-Так я дождусь читки гениального стихотворения великого и несравненного русского поэта!?

-Лермонтов, вообще-то, происходил из древнего шотландского дворянского рода.

-Так, один наш гениальный поэт, значит, был арапом, почти негром, а второй - шотландцем!? Понятно! Мне теперь всё понятно! Заговор! Остальные поэты и писатели почти все были евреями. Ужас! Прискорбно, очень прискорбно. Мечтаю увидеть хоть одного талантливого русского парня от земли и сохи! Вся надежда на Сергея нашего, Есенина!

-И что тебе понятно?! - рассмеялась Наталья. - И почему прискорбно?

-Нет и не было пророков в нашем Отечестве! Одно меня утешает...

-И что же?

-Кто!

-И кто же?

-Утешает меня ещё один простой русский парень по фамилии Ломоносов, который возник из снега и льда Магадана! Патриот, гигант, который разбрасывал в разные стороны всяких там европейских живчиков, ну, немцев и французов, а тем более, англосаксов! Мыслитель, писатель, философ, разносторонний учёный, но в тоже время большой ценитель и любитель женщин. И был он любим ими. Уповаю только на вас, уважаемый и несравненный Михаил Васильевич! - я крякнул и накатил ещё один стакан текилы.