Деревянные космолеты

Король Чаккел дошел до наружной двери, в полном несоответствии с протоколом отворил ее сам и дал Толлеру знак пройти вперед, на плац. Из чувства приличия тот слегка помедлил, но в следующий миг, заметив улыбку Чаккела, разгадал значение его жеста: король счастлив на время поступиться субординацией ради возможности уложить своего старого советника в гроб.

– Что с тобой, Толлер? – Король веселился от души. – Любой на твоем месте пошел бы на попятный. Неужели ты наконец прислушался к внутреннему голосу? Неужели каешься?

– Напротив. – Толлер ответил королю улыбкой. – Я жду не дождусь легкой разминки. – Он опустил футляр на гравий и достал меч. Отменная балансировка клинка и твердая боевая стойка отчасти вернули ему уверенность в себе. Он посмотрел вверх, на громадный диск Старого Мира. Шел только девятый час, а значит, он еще успеет вернуться домой до наступления малой ночи.

– Это кровосток? – полюбопытствовал Чаккел, пристально разглядывая стальной меч. Он показал на желобок, что тянулся по всему лезвию. – Зачем доводить его до рукояти при таком длинном клинке? Или я не прав?

– Новый материал, новая конструкция. – Толлер, не желая раньше срока открывать секрет, отвернулся и обвел взглядом ряды приземистых складов и казарм, обступавших плац. – Где же фехтовальщик, Ваше Величество? Надеюсь, в бою он порасторопнее?

– Очень скоро ты в этом убедишься, – невозмутимо отозвался Чаккел.

В ту же секунду в дальней стене отворилась дверь, и на плацу появился человек в походном солдатском мундире. Следом за ним вышли другие солдаты и бесшумно образовали цепочку зрителей по периметру плаца. Толлер понял, что слух о дуэли разлетелся по дворцу моментально и привлек сюда всех, кто был не против, чтобы унылый тон казарменного дня украсился алым мазком.

Он вновь устремил взгляд на бойца, который вышел первым и теперь шагал к нему и королю.

Вопреки ожиданиям Толлера Каркаранд оказался не так уж высок, но зато обладал широченным торсом и колоннообразными ногами такой силы, что она без труда обеспечивала этой живой горе пружинистую поступь. Ручищи были настолько перегружены мускулами, что не могли висеть вертикально и торчали вперед под тупыми углами к бокам, придавая и без того устрашающему облику солдата налет чудовищности. Лицо Каркаранда тоже поражало шириной, хотя заметно уступало могучей шее. Рыжеватая щетина слегка затушевывала черты его лица. Зрачки у него были такие бледные и ясные, что едва ли не фосфоресцировали в тени браккового шлема.

Толлер сразу понял, что погорячился с вызовом. Перед ним стояло не человеческое существо, а живая машина-убийца; разрушительная сила, которую природа заключила в эту уродливую фигуру, не нуждалась в оружии: даже голыми руками Каркаранд все равно мог довести поединок до победы. Повинуясь рефлексу, Толлер стиснул рукоять меча и, решив, что ждать бессмысленно, нажал кнопку. Он ощутил, как внутри разбился стеклянный пузырек и освободил порцию желтой жидкости.

Каркаранд отдал королю честь.

– Ваше Величество. – Его голос оказался на удивление благозвучным.

– Славный утренний денек, Каркаранд, – пропел Чаккел ему в тон: беспечно, даже буднично. – Наш лорд Толлер Маракайн, о котором ты, несомненно, наслышан, кажется, слегка влюбился в смерть. Не в службу, а в дружбу – доставь ему удовольствие, соедини поскорее с возлюбленной.

– Есть, Ваше Величество. – Каркаранд вновь отдал честь и, грациозно продолжая это движение, выхватил меч. Вместо обычных королевских эмблем черноту браккового клинка оживляли мазки красной эмали, похожие на кровавые брызги, – знак того, что владелец меча – фаворит Его Величества.

Каркаранд не спеша повернулся к Толлеру; безмятежность на лице фехтовальщика соседствовала с легким любопытством. Он поднял меч. Чаккел отступил на несколько шагов. Толлер принял боевую позицию; сердце тревожно забилось в ожидании атаки. Он рассчитывал на внезапный натиск Каркаранда, но его противник избрал иную тактику. Медленно двинувшись вперед, Каркаранд поднял меч над головой и опустил – самый что ни на есть обыкновенный прямой удар наотмашь, так – понарошку – сражаются мальчишки. Сбитый с толку бесхитростностью противника, Толлер машинально парировал удар – и чуть не крякнул, когда невероятная тяжесть обрушилась на меч, едва не выбив его из руки. Запястье заныло.

Первым же ударом Каркаранд чуть не обезоружил его!

Толлер крепче сдавил отбитыми пальцами все еще вибрирующую рукоять – как раз вовремя, чтобы отразить второй такой же удар. На сей раз он подготовился лучше, но зато и боль оказалась острее. Она волной хлынула в запястье.

Каркаранд уверенно шел вперед, с каждым шагом нанося немудреные удары, и Толлер разгадал его замысел: убить и опозорить. Каркаранд действительно был наслышан о лорде Толлере Маракайне и, надвигаясь на него, как стенобитная машина, решил поднять собственный престиж, демонстративно сокрушив соперника одной лишь голой силой. Особого искусства в этой дуэли не требуется – вот что должны уяснить очевидцы и рассказать остальным. Встретив настоящего бойца, великий лорд Толлер Маракайн превратился в жалкий кусок мяса.

За миг до того, как очередное соприкосновение с карающим черным клинком должно было завершиться поражением Толлера, он отскочил назад – перевести дух. Он уже заметил, что оружие Каркаранда массивнее обычного боевого меча и скорее годится для показательной казни, чем для долгого поединка. Только сверхчеловеческая сила Каркаранда позволяла ловко орудовать им в бою. Проблема, однако, заключалась в другом: в устаревшем стиле фехтования. Металлический клинок Толлера обладал преимуществами, но Каркаранд, сам о том не подозревая, выбрал против него наилучшее средство – череду неослабевающих ударов в вертикальной плоскости. Чтобы выйти из поединка живым и убедить короля в своей правоте, Толлеру требовалось радикально изменить тактику боя.

Наконец, решившись, он дождался, когда меч Каркаранда опять взлетит над его шлемом, и кинулся вперед, блокируя удар снизу. Клинки сомкнулись у рукоятей. Ничего подобного Каркаранд не ожидал – такой прием годился только для бойца, превосходящего его силой, а это был совершенно не тот случай. Каркаранд моргнул, затем самодовольно хмыкнул и надавил вниз огромной правой ручищей, вынуждая Толлера к бесславному отступлению, которое едва не закончилось падением. Зрители отреагировали на это смешками и аплодисментами; в их голосах Толлер уловил предвкушение. Решив сыграть на этом, он поклонился Чаккелу, но тот лишь нетерпеливо махнул рукой, веля продолжать дуэль. Толлер быстро повернулся к противнику. Теперь он успокоился и даже приободрился, зная, что мечи соприкасались достаточно долго, чтобы клинок Каркаранда хорошенько пропитался желтой жидкостью.

– Хватит шутки шутить, убийца королей. – Здоровяк снова двинулся вперед, и снова засвистел воздух, рассекаемый вертикальными взмахами черного меча.

Вместо того чтобы отражать его контрударами справа налево, Толлер прибег к технике работы с коротким мечом. Стальное лезвие пронеслось над бракковым, описало круг и обрушилось на него сбоку. Черный клинок сломался над самой рукоятью и поскакал прочь по гравию, следом нелепо запрыгал Каркаранд. На плац внезапно опустилась тишина; тем отчетливее прозвучал одинокий крик изумления и гнева.

– Маракайн, что ты наделал? – взревел через секунду король, семеня ему навстречу. Его живот колыхался в такт шагам. – Что еще за фокусы?

– Никаких фокусов. Смотрите сами, Ваше Величество. – Толлер говорил во весь голос, но не глядел на короля, а лишь косился. Если бы здесь действовал дуэльный кодекс, поединок можно было бы считать законченным или приостановленным, но все знали, что для Каркаранда правила чести – пустой звук, он всегда готов на любую подлость, лишь бы разделаться с противником.

Еще секунду Толлер поглядывал на короля, а затем резко повернулся на каблуках. Его меч описал сверкающий горизонтальный полукруг, и Каркаранд, который уже подбегал, воздев над головой кулак – этакую дубину из плоти и крови, – замер, налетев животом на острие. По грубой серой ткани камзола быстро побежала алая струйка, но он удержался на ногах и даже, сопя, напирал, хотя сталь все глубже погружалась в его солнечное сплетение.