Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе

— Но простая, как пять пенсов. Представь себе: масса приспособ для беспроволочной передачи сигналов размером с большой палец, которые нужны только для одного — установления местоположения. Потом маломощные лазеры с малым радиусом действия, которые наводятся точно на цель и передают сообщения получателю… Сейчас это все происходит так быстро, что ты и заметить ничего не успеешь — если у тебя, конечно, нет сетевого снифтера. Как думаешь, Хуан, сколько автономных узлов расположены в продвинутой части города?

Вопрос, предполагающий конкретный ответ.

— Ну… прямо сейчас на лужайке перед школой… двести сорок семь.

— Правильно. И что в них обходится дороже всего?

Хуан засмеялся.

— Чистка, конечно!

Чистить сеть — значит убирать устройства сломанные, изношенные, недостаточно освещенные, чтобы их батарейки заряжались сами собой. Однако если делать это регулярно, через несколько месяцев у тебя повсюду начинали скапливаться горы металлического мусора — огромные, отвратительные и, откровенно говоря, токсичные. Хуан остановился как вкопанный и рассмеялся.

— Bay, Берти! Это и есть твой проект? Биодеструктуризирующиеся сетевые узлы? Супер!

— В точку. За любой шаг в этом направлении обеспечен высший балл. И нам может повезти. Я уже пообщался с нужными группами. Кистлер из MIT [11]… он сам этого не знает, но кое-кто из его выпускников основал комитет… и я в этот комитет вхожу.

Группа Кистлера вроде бы начинала заниматься исследованиями органических заменителей, но потом завязла. Кое-что занятное время от времени мелькало на «рынках идей» в Индии; еще были некие ребята из Сибири, которые предпочитали держать язык за зубами.

Хуан ненадолго задумался.

— Эй, Берти! Спорю, обзор литературы, который я готовил тебе в прошлом месяце, реально может сдвинуть дело с мертвой точки!..

Берти, кажется, немного смутился.

— … А помнишь, как я анализировал транспорт электронов в процессе органического разложения?

Берти подал это как простенькую головоломку; она дала Хуану возможность устроить испытание своим новым способностям, не слишком при этом напрягаясь.

— Да! — он наморщил лоб. — Разумеется. Конечно, напрямую с проблемой это не связано, но у других ребят могут появиться кое-какие мысли.

За разговорами они миновали дно долины, потом поднялись к недавно построенным корпусам, а затем устремились вниз по склону, где стояли старые здания казино. Берти и его летающий коврик вдруг вспыхнули и исчезли. С секунду Хуан тщетно пытался установить двустороннюю связь.

— Dummo [12]… и угораздило же тебя поселиться в этакой дыре, — проворчал голос Берти у него над ухом. Хуан пожал плечами.

— У соседей есть лазерные и беспроводные технологии.

На самом деле, это было здорово — избавиться от ковра-самолета. Он позволил велосипеду вознести себя на вершину маленького холма, а потом помчался вниз, к Лас-Меситас.

— И как мы будем согласовывать действия на неограниченном экзамене?

— Легко. Через пару часов я войду в режим диалога с сибиряками — и тогда мы произведем легкую перетасовку в других группах. Я не знаю, насколько быстро это все разлетится. Возможно, за Фэрмаунт придется играть только нам с тобой. Синхронизируйся со мной сегодня вечером, после того, как встретишься с Мири Гу. И посмотрим, как можно использовать твою «волшебную память».

Хуан нахмурился, прибавил ходу и въехал на тротуар с condos [13] начала века. Район, в котором он жил, был достаточно старым; для создания этой кричащей безвкусицы не требовалось никаких виртуальных ухищрений.

Кажется, Берти заметил, что на его реплику не ответили.

— Так в чем проблема?

О да! Хуан терпеть не мог эти бестактные намеки по поводу маленьких голубых пилюль. Но таков уж он, Берти. Сегодня он показал себя со всех сторон — и лучших, и худших.

— Именно это меня беспокоит. Я знаю, что у Мири хорошие отметки. Ты говоришь, что соображалка у нее на уровне… но ее не слишком затянуло?

На самом деле его интересовало другое — какого черта Берти толкает его на это. Но знал, что Великого Отморозка провоцировать не стоит, а любой прямой вопрос такого рода будет воспринят как провокация.

— Не дергайся, Хуан. Она сработается с любой командой. Я за ней наблюдал.

Вот это новость! Однако вслух он сказал:

— Я знаю, у нее брат-тупица, учится в высшей школе.

— Э-э-э… Уильям-Болванус? Да, он тупица, но они не родные брат и сестра. Нет, Мири — золотая голова. И такая пробивная… Ты знаешь, что она выросла в Асило-маре?

— В лагере для интернированных?

— Вот-вот. Она попала туда совсем маленькой. Но ее предки слишком много знали.

Такое во время войны случалось со многими азиатами американского происхождения — с теми, кто слишком хорошо разбирался в военных технологиях. Но это было уже дело прошлого. Слова Берти скорее потрясли Хуана, чем открыли ему что-то новое.

— Ладно, замяли…

Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.

Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.

— Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.

— Хорошо-хорошо, — ответил Берти.

Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.

Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.

«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».

— Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?

— Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! — и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»

Как и следовало ожидать, отец был дома.

Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию [14], размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.

Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.

Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.

И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.

Поработать пару лет — и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.

— Ма, можешь говорить?

Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.

— Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.

— Да, — выпалил Хуан, взлетая по лестнице. — У меня масса дел!

— А, так ты будешь сдавать отсюда?

Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.

— Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.

Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.