Затерявшийся в мирах (Лафайет ОЛири - 2)

- Эй, Халк, - прокричала она. - Отрежь кусок колбасы, очисть и поджарь ее для нашего гостя.

Лафайет с изумлением увидел большие голубые глаза, маленький, безупречной формы носик, растрепанные, но безусловно прекрасные светло-русые вьющиеся волосы.

- Принцесса Адоранна! - воскликнул он. - А вы как здесь очутились?

2

Кухарка устало взглянула на Лафайета.

- Мое имя Свайнхильд, приятель, - сказала она. - А как я сюда попала, слишком долго рассказывать.

- Адоранна, вы не узнаете меня? Я Лафайет, - в отчаянии прокричал он. Я разговаривал с вами только сегодня утром, за завтраком. - Раздвижное окошко за ее спиной с грохотом открылось, и оттуда показалось сердитое лицо с волевым подбородком и правильными чертами, но заросшее щетиной.

- За завтраком, да? - прорычал незнакомец. - Пожалуй, для начала я потолкую с этим парнем.

- Алан! - воскликнул Лафайет. - Ты тоже?

- Это что еще значит: я тоже?

- Я хотел сказать... Я думал, то есть, конечно, я и не подозревал до последнего момента, что она... Я хочу сказать, что ты...

- Что, опять мне наставила рога? - Владелец небритого лица вытянул длинную мускулистую руку, стараясь схватить женщину. Но та отскочила в сторону со сковородкой в руке.

- Только тронь меня, обезьяна, и я раскрою твою глупую башку! взвизгнула она.

- Ну, ну, полегче, Адоранна, - примирительно сказал Лафайет. - Сейчас не время для любовной ссоры...

- Любовной ссоры! Ха! Чего я только не натерпелась от этого идиота... Она не успела закончить мысль, как предмет их беседы выскочил из кухни через распахнувшуюся дверь. Женщина отпрыгнула в сторону, подняла сковородку и с глухим стуком опустила ее на взлохмаченную голову Халка. Тот сделал несколько неверных шагов и повалился на стойку рядом с Лафайетом.

- Что будем пить, дружище? - пробормотал он и свалился вниз с оглушительным грохотом. Женщина отбросила в сторону сковородку, послужившую для самообороны, и наградила Лафайета сердитым взглядом.

- Зачем понадобилось его злить? - спросила она, оглядывая О'Лири с ног до головы. - Ведь я тебя впервые вижу. Кто ты, в конце концов? Клянусь, я ему с тобой не изменяла.

- Не может быть, чтобы вы меня не помнили! - воскликнул Лафайет. - Что здесь произошло? Как вы с Аланом попали в этот свинарник? Где дворец? А Дафна? Вы не видели Дафну?

- Даффи? У нас зовут так одного бродягу, у которого не все дома. Он сюда заходит иногда - клянчит, чтобы ему налили. Только последнее время я его не видела...

- Да нет, я сказал Дафна. Это девушка, точнее, моя жена. Она невысокого роста, но маленькой ее не назовешь, красивая, стройная, у нее темные волосы...

- Мне бы она пришлась по вкусу, - послышалось с пола глухое бормотание. - Вот подождите, только встану на ноги...

Женщина пихнула Халка ногой в голову и властно прикрикнула:

- Проспись, болван!

Потом игриво взглянула на Лафайета и пригладила волосы.

- Послушай, чем я хуже этой особы, - небрежно спросила она.

- Адоранна! Я говорю о Дафне - графине - моей жене!

- Ну конечно, о графине! Сказать по правде, нам последнее время не до графинь. Все больше считаем наши жемчуга, такие дела. А теперь, если ты не возражаешь, я уберу эту падаль.

- Позвольте вам помочь, - быстро предложил Лафайет.

- Это лишнее. Я и сама могу справиться.

- С ним все в порядке? - Лафайет перегнулся через стойку и посмотрел на шеф-повара, не по своей воле отошедшего ко сну.

- С Халком-то? Его можно бить по башке подковой, даже если она будет на лошадином копыте.

И, схватив Халка за ноги, она потащила его на кухню.

- Постойте, Адоранна, послушайте...

- Что еще за имя ты придумал? Я уже сказала - меня зовут Свайнхильд.

- Вы и в самом деле меня не помните? - Лафайет вглядывался в знакомое прекрасное лицо, испачканное сажей и жиром.

- Ну, хватит, с меня довольно, дружок. Кончай паясничать и убирайся отсюда: мне пора закрывать трактир.

- Но ведь еще рано.

Свайнхильд вскинула бровь:

- А ты можешь еще что-нибудь предложить?

- Мне надо с вами поговорить, - взмолился Лафайет.

- За это нужно платить, - решительно ответила Свайнхильд.

- С-сколько?

- По часам или на всю ночь?

- Я думаю, мне хватит несколько минут, чтобы все объяснить, - живо отозвался Лафайет. - Прежде всего...

- Одну минутку. - Женщина отпустила ноги Халка. - Мне нужно надеть рабочую одежду.

- Вы и так прекрасно выглядите, - поспешно остановил ее Лафайет. - Как я только что сказал...

- Кто ты такой, чтобы учить меня, что мне делать?

- Как кто я такой? Ведь мы с вами давно знакомы. Помните нашу первую встречу? На балу, который устроил король Горубл, чтобы отпраздновать мое согласие отправиться на бой с драконом? На вас еще было голубое платье, расшитое жемчугом, а на поводке вы вели тигренка...

- Бедняга, - воскликнула Свайнхильд, начиная что-то понимать. - Ты не в своем уме, верно? Что же ты раньше не сказал? Послушай, - вдруг сообразила она, - когда ты сказал, что хочешь поговорить со мной, ты на самом деле хотел только поговорить, да?

- Конечно, что же еще? А теперь, Адоранна, выслушайте меня. Я не знаю, что произошло - быть может, какое-то гипнотическое внушение, - но я уверен, что если вы постараетесь, то вспомните меня. Попробуйте сосредоточиться: представьте большой дворец из розового кварца, рыцарей и дам в изысканных туалетах, вереницу веселых праздников и торжеств...

- Не торопись, голубчик. - Свайнхильд достала из-под прилавка бутылку, выбрала два мутных стакана из груды посуды, сваленной в деревянную мойку, и наполнила их. Она приподняла свой стакан и вздохнула.

- Твое здоровье, приятель. Ты такой же ненормальный, как пара скачущих белок, но, надо признаться, у тебя занятные фантазии.

Уверенным движением она подняла стакан и залпом осушила его. Лафайет отхлебнул из своего стакана, скривился, а затем выпил все до дна. С непривычки он закашлялся, и Свайнхильд сочувственно посмотрела на него.

- Дело в том, что... - начал Лафайет и запнулся. - Дело в том, что я не могу ничего объяснить, - безнадежно закончил он.

Вдруг с новой силой заныли ссадины и ушибы. Он с тоской подумал о хорошем обеде, горячей ванне и теплой постели.

Свайнхильд погладила его руку своей жесткой маленькой ладонью.

- Не переживай об этом, дорогой. Завтра, может быть, все станет лучше.

Потом резко прибавила:

- Только я в этом сильно сомневаюсь.

Она вновь наполнила свой стакан, осушила его и, взяв пробку, решительно заткнула ею бутылку.

- Лучше не будет, пока правит этот козел, герцог Родольфо.

Лафайет до краев наполнил свой стакан и вновь залпом выпил его, не сознавая, что он делает, пока огненная жидкость не обожгла ему горло. Отдышавшись, он спросил:

- Не могли бы вы сказать мне, где я нахожусь и что здесь происходит? Похоже, это не Артезия. И тем не менее, существует определенное сходство: вы с Аланом, например, да и ландшафт в целом. Если мне удастся установить и другие существенные параллели, то я, возможно, сумею во всем разобраться.

Свайнхильд рассеянно почесала под мышкой.

- Рассказывать-то особенно нечего. Пару лет тому назад это было вполне приличное герцогство. Мы, понятно, не были богаты, но как-то сводили концы с концами. Потом дела пошли хуже и хуже: налоги, правила, законы. Сначала все пожрала саранча, потом два года подряд урожай винограда страдал от милдью, потом кончились дрожжи, а вслед за ними исчез и эль. Мы кое-как перебивались на импортном роме, но потом и он кончился. С тех пор сидим на пиве и колбасе из сурков.

- Кстати, о сурках, - сказал Лафайет. - Это, должно быть, вкусно.

- Бедняга, ты, видно, проголодался.

С этими словами Свайнхильд подняла брошенную сковородку, помешала угли в очаге и бросила лепешку из серого подозрительного мяса в плавящийся на сковороде жир.