Штормовое предупреждение (Сборник)

Цаддак вспомнил холодное, надменное лицо служителя Водана и его тяжелые, словно падающие в песок орихалковые слитки, слова:

— Мы поможем вам добыть денег на ваше плавание, капитан. Но у нас есть условие: вы возьмете с собой человека, которого мы вам укажем. Этот человек поможет преодолеть магическую оборону открытого вами острова…

«Великий колдун, — робея, подумал тогда Цаддак. — Придется брать на борт колдуна…» И ошибся — вместо умудренного годами мага на палубу «Сияющего копья» ступил молодой повеса, с позором изгнанный из отряда царских телохранителей и попавший в немилость к Их Величествам из-за какой-то грязной истории с убийством на почве ревности. Несмотря на высокомерный нрав, капитану он нравился — интересный собеседник, знающий все закулисные интриги двора, сибарит, захвативший в путешествие большой сундук с благородными винами, азартный игрок, часто и легко проигрывавший капитану в кости довольно приличные суммы… Но симпатия симпатией, а как ожидать от такого мотылька, что он сумеет справиться с силой, поднявшей к небесам волну высотой в пятьсот локтей? И хотя капитан продолжал втайне надеяться, что под маской придворного щеголя скрывается грозный и могущественный чародей, по трезвом рассуждении выходило все куда как прозаичнее: служители Водана просто спихнули ему опального царедворца, от которого по каким-то причинам сложно было избавиться в столице. Заодно и слугу из своих на корабль пристроили — то ли за Кешером присматривать, то ли за ним, Цаддаком. А то набьет капитан трюм орихалковыми самородками да и направит корабль куда-нибудь в гавани Благодатного Полумесяца, вместо того чтобы смиренно сложить добытые сокровища у ног Их Величеств, Господ Моря и Суши…

«Помоги им, — горячо взмолился Цаддак, обращаясь к Эа — владыке глубин и покровителю моряков. — Помоги этим двоим живыми добраться до земли, как помог когда-то мне. Помоги, и, вернувшись в Город Трезубца, я принесу тебе в жертву самого тучного тельца из тех, что пасутся на пастбищах Аталанты».

Он крепко вцепился в поручень, наклонившись вперед и высматривая в волнах изогнутый силуэт маленькой лодки. Мастер Кешер, работавший веслом с неожиданной для его изящного сложения силой, преодолел уже больше половины расстояния, отделявшего триеру от полосы белопенных бурунов. Цаддак, прищурившись до рези в глазах, наблюдал, как крошечное суденышко, не замедляя скорости, взлетает на гребень нависшей над провалом волны и исчезает в невидимой с палубы кипящей бездне. Внутри у него все замерло, будто он сам обрушился в колышущуюся пучину. Проклиная не вовремя обидевшегося Морского Лиса, обладателя единственного на «Сияющем копье» магического кристалла, приближавшего самые удаленные предметы на расстояние вытянутой руки, капитан всматривался в даль, надеясь увидеть, как лодка с Кешером и Ори выныривает из бушующих волн у подножия водяной стены, но тщетно. Лодка исчезла, то ли раздавленная могучим напором воды, как это было с «Цветком белого лотоса», то ли захваченная водоворотом и пошедшая ко дну, в царство Великого Эа. Цаддак еще долго стоял у борта, пытаясь разглядеть хотя бы всплывший на поверхность мешок, но так ничего и не увидел.

3. Ори

Кто-то бил его по щекам. Каждый удар отзывался в голове глухим гулом, словно вместо головы у него был барабан. Ори с огромным трудом приподнял веки, залепленные засохшей слизью, и попытался сфокусировать взгляд. Все плыло и струилось, будто он еще находился под водой. Высоко в черном небе сияли крупные звезды. На их фоне громоздилась бесформенная темная фигура, мерно раскачивавшаяся из стороны в сторону и лупившая его по лицу тяжелой, железной ладонью. Ори попытался уклониться — в то же мгновение позвоночник пронзила острая боль, и он застонал.

— Живой, — произнес знакомый голос. — Что ж, слава Хэмазу…

«Хозяин, — подумал Ори прежде, чем вспомнил имя своего господина. — Это хозяин, он меня вытащил… Кешер, Кешер Аш-Тот, Мастер Меча…»

— Ну, хватит валяться, — сказал хозяин. — Маску можешь снять, тебе она больше не нужна. Воды ты глотнул немного, если бы не поднырнул под лодку и не получил килем по башке, скакал бы сейчас, как горный козел… Ну, давай, давай, поднимайся.

«Маска, — подумал Ори, чуть удивившись, — какая маска?» Тут он вспомнил, как хозяин развязал маленький желтый бурдючок (их лодка была уже неподалеку от страшного кипящего провала и приближалась к нему все быстрее) и извлек на свет две полупрозрачные тонкие маски, сделанные словно бы из рыбьего пузыря. Одной такой маской он залепил себе лицо, а вторую приказал надеть Ори. Так вот, значит, что это на глазах — вовсе не слизь, а маска…

Он с облегчением содрал с себя тонкую, прилипшую к коже пленку. Дышать сразу стало легче, как если бы раньше воздух проходил в легкие через какую-то преграду. Впрочем, может, именно так оно и было — первые минуты, проведенные в маске, он почти задыхался, зато когда на лодку обрушилась огромная, застилающая небо волна, оказалось, что странная пленка совсем не пропускает воду. Ну, может быть, чуть-чуть: все-таки в конце концов он нахлебался. Однако если бы не маска, это произошло бы гораздо раньше.

Ори с трудом приподнялся на локтях. Движения причиняли боль, хотя и не такую острую, как та, что минуту назад белой молнией прожгла ему спину. Когда-то давным-давно младший жрец Дагон переусердствовал во время ежевечерней экзекуции и ударом плети повредил семилетнему Ори позвоночник. Целителям Дома Орихалка удалось поставить мальчика на ноги, но время от времени старое увечье напоминало о себе. Что касается брата Дагона, то к тому времени, когда Ори выздоровел, он уже давно насаждал культ Водана в одной из заштатных колоний Аталанты.

— Вставай и принеси воды, — велел хозяин. Голос у него был веселым — значит, пока все шло так, как он и задумывал. — Да пошевеливайся — у нас гости.

Ори, постанывая, встал на четвереньки. Влажный песок разъезжался под ладонями. Повернув голову, он увидел горевший неподалеку небольшой костер, издававший сердитое шипение и разбрасывавший вокруг яркие искры. Дрова сырые, подумал Ори, вот и шипят, как потревоженные змеи…

У костра сидела женщина. Лицо ее скрывалось в тени, но Ори разглядел длинные черные волосы, ниспадавшие на полные, жирно поблескивающие в отблесках пламени бедра. Она сосредоточенно смотрела в огонь, не обращая на мальчика внимания.

— Уже иду, господин, — заверил он мастера Ке-шера и, шатаясь, поднялся на ноги. Судя по всему, они находились на берегу, шагах в двадцати от кромки волн. Невидимое море мерно вздыхало где-то в темноте. — Сейчас, только возьму кувшин…

— Кувшин раскололся, дурачок, — хмыкнул хозяин. Он стоял вполоборота к мальчику, наклонившись почти до земли, и что-то делал с лежавшим на песке темным предметом неопределенных очертаний. — Десять пинт не самого плохого на свете пива достались старому пьянице Эа…

Уцелевшие после крушения лодки вещи кучей были свалены у костра. Ори осторожно приблизился к огню, украдкой бросая любопытные взгляды на женщину. Как оказалось, та не просто любовалась языками пламени, а поджаривала над окаймлявшими кострище угольями толстую ящерицу, насаженную на длинный прут. Когда Ори стал рыться в груде вымокших вещей, она подняла голову и мельком взглянула на него.

«Ведьма, — подумал мальчик, внутренне содрогаясь. — Вон какие глазищи… Уж не хочет ли она околдовать хозяина?»

Мастер Кешер поднял с земли загадочный темный предмет, и Ори увидел, что это тушка небольшого зверька, уже лишенная шкуры, — хозяин, стало быть, занимался свежеванием.

— Сегодня у нас на ужин крольчатина, — объявил он. — Впрочем, есть и деликатесные мясные ящерицы, которыми нас любезно угощает наша гостья…

«Ящериц жрет, — неодобрительно подумал Ори. — Точно ведьма».

— Что ты там копаешься? — рассердился мастер Кешер. — Я собираюсь варить похлебку, а воды что-то не вижу!

Ори откопал из-под тяжеленных намокших шкур, в которые были завернуты мечи хозяина, пустой кожаный мех, закинул его за плечо и сделал несколько шагов прочь от костра.