Стальной скрежет Французской булки или Анти Vumo (СИ)

Нам удалось раскопать свидетельства (естественно, нигде не упоминаемые официальной историографией), что Непенин трагически недооценил масштабы вторжения - со слов очевидца (впоследствии эмигрировавшего во Францию в период ГВ), он упомянул за обедом  о: "нескольких дредноутах типа "Нассау"". Против таких сил четверка его "Севастополей" имела неплохие шансы... По всей видимости, Андриан Иванович совершенно не представлял, что поведет свою 1-ю бригаду линейных кораблей прямо в зубы девяти линкорам типов "Кениг" и "Кайзер" вкупе с новеньким "Байерном" и "Мольтке" в качестве довеска. Видимо  в силу революционного разгильдяйства служба разведки, пестуемая Непениным таки дала очевидный сбой и сильно дезинформировала вице-адмирала.  Если Непенин полагал, что его противником будут 3-5 немецких дредноутов первых серий, то его тягу к генеральному сражению еще можно понять... Но так ли это или нет - мы уже никогда не узнаем.

Непенин вывел  в море эскадру в составе новейших русских дредноутов "Петропавловск" (флагман) "Полтава", "Севастополь" и "Гангут". Их сопровождало 9 новиков  - "Гневный" и "Дерзкий" и семерка "Орфеев". К сожалению ,это было все, что оперативно смог собрать Андриан Иванович. Можно было, конечно, использовать старые крейсера или броненосцы - но Непенин не пожелал связывать свои главные силы, а экипажи прочих эсминцев были совсем ненадежны.

Германская эскадра в составе 10 линкоров, 1 линейного крейсера, 9 легких крейсеров, 58 эсминцев, 7 миноносцев, 6 подводных лодок, 27 тральщиков, 66 катеров-тральщиков, 4 прерывателя минных заграждений, 59 патрульных судов, 1 минного, 2 сетевых и 2 боновых заградителя, 5 плавучих баз, 32 транспортов и ряда других кораблей (в общей сложности 351 единица) под командованиям вице-адмирала Эрхарда Шмидта вышла в море 11 октября. Главные силы, шедшие впереди тем же вечером разделились на несколько отрядов. Линкоры "Фридрих дер Гроссе" и "Кениг Альберт" ушли для обстрела полуострова Сворбе. Линкор "Байерн" и крейсер "Эмден" стали у входа в пролив Соэлозунд для обстрела батарей у Тоффри и Памерорта. 7 линкоров должны были подавить батареи Хундва и Никаст.

Далее официальная историография описывает проницательность русского адмирала, сумевшего организовать разведку и вскрыть местоположение дредноутов Шмидта и грамотно организовать атаку, громя силы немецкого флота по частям Но позднейшая реконструкция событий неопровержимо доказывает - разведка совершенно не оправдала возложенных на нее ожиданий

При оценке действий эсминцев балтийского флота всегда следует помнить, что, хотя Непенин и смог сгладить многие противоречия во флоте, но судовых комитетов он отменить не мог и общую запуганность офицеров собственными экипажами мог лишь приуменьшить, но отнюдь не искоренить. Равно он никак не мог исправить и того, что матросы в общем-то были куда более склонны драть горло на митингах, нежели умирать за Родину. А еще нужно помнить и то, что многие офицеры по собственной инициативе покинули службу (термин "дезертирство" после матросских расправ в Гельсингфорсе следует считать несколько неуместным) И следовало понимать, что Андриан Иванович старался собрать надежные экипажи хотя бы на дредноуты, чтобы быть уверенным в надежности своего главного оружия, эсминцам же оставалось "постольку-поскольку"...

Вечером 11 октября для разведки было выделено 3 эсминца - "Гневный" отправился к Соэлозунду, "Орфей" должен был осмотреть Ирбенский пролив, а "Самсон" - дойти до Виндавы. На море опустился густой туман, который стал...ну, об этом чуть позже.

Официальная историография утверждает, что "Гневный" геройски погиб в бою,  выбросившись на камни после ожесточенного боя с основными силами - 8 дредноутами и линейным крейсером Шмидта. И вроде бы даже торпедный залп героического эсминца повредил новейший немецкий "Байерн"...Это не совсем так. Дело в том, что идя по счислению, в сгущающихся сумерках и тумане эсминец очень сильно ошибся в определении своего местоположения. Что, в общем, было неудивительно - злосчастный штурман, увы, оказался в числе той самой дюжины, которую спустили под лед во время бойни в Гельсингфорсе, а нового штурмана не было. В результате чего эсминец прошел мимо всех 7 линкоров Шмидта не заметив их и сам оставаясь незамеченным. Полагая, что "Гневный" все еще на траверзе  Хундвы (а на самом деле - будучи уже на входе в Соэлозунд) командир эсминца вдруг услышал неясный грохот по левому борту.

Как оказалось - в тумане (и откуда он только взялся глубоким вечером?) заблудился не только "Гневный". "Байерн" подошел к минному заграждению слишком близко - и хотя до минных заграждений оставалось еще достаточное количество кабельтовых, дредноут напоролся на никому неизвестную минную банку. Откуда она там взялась? Вроде бы ни русские ни немцы не ставили мин в том районе. Видимо не зря известный афоризм американского сапера по имени Мерфи гласит: "Когда Вы ставите много мин, будьте готовы к тому, что некоторое их количество окажется не совсем там, где Вы их ставили. Точнее - совсем не там, где вы их поставили". "Байерн" подорвался дважды. Тем не менее повреждения оказались вполне в пределах разумного и жизни корабля ничего не угрожало - правда линкор приобрел приличный дифферент на нос. Именно звуки подводных взрывов и услышали на "Гневном", который находился в непосредственной близости. Естественное желание командира эсминца, выполнявшего разведывательную миссию - идти НА источник шума было в корне пресечено представителями судового комитета, которым не понадобилось много времени чтобы решить, что "Гневный" наилучшим способом выполнит полагающиеся ему функции если отвернет ОТ шума и увеличит ход. Что и было выполнено. Но, поскольку эсминец был куда ближе к Соэлозунду, чем предполагал его экипаж, то спустя короткое время  раздался сильный удар - днище эсминца заскрежетало по камням острова Даго...на этом экипаж посчитал свою роль в сражении выполненной с честью и в полном составе эвакуировался, бросив эсминец на камнях.

Судовой комитет "Орфея" решил, что идти в одиночку в Ирбенский пролив слишком опасно. Поэтому команды "Самсона" и "Орфея" весьма быстро найдя общий язык решили, что лучше будет вместе прогуляться до Виндавы - и, не уведомляя о том адмирала, исполнили свое решение. Обнаружив легкие немецкие корабли на подходе к Виндаве (с немецких кораблей русские эсминцы никто не заметил) эсминцы отступили к основным силам - а поскольку "туман спишет все" то эти самые силы эсминцам найти "не удалось", и они благополучно вернулись в Финский залив, так и не выйдя на связь с флагманским "Петропавловском".

Для Непенина ситуация складывалась самым неприятным образом - треть имеющихся в его распоряжении эсминцев исчезла в тумане, причем совершенно безрезультатно. Однако положение спасла паническая радиограмма, данная наблюдателями с мыса Церель, увидевших в сумраке вечера сквозь неожиданный разрыв в тумане линкоры "Фридрих дер Гроссе" и "Кениг Альберт". "Всем, всем, всем ! 2 германских линкора у мыса....".  И первая бригада линейных кораблей Балтийского флота ложится на курс, с тем чтобы под утро выйти к полуострову Сворбе.

К утру видимость отнюдь не стала лучше. Солнце всходило, но сильнейший туман снова затянул все вокруг.

И вот здесь Андриан Иванович проявил таки талант флотоводца. Не желая и далее терять эсминцы в густом тумане он отказался от разведки, справедливо полагая что 48 305-мм орудий первой бригады линкоров Балтфлота вполне способны разобраться с любой поджидающей их неожиданностью. Зарядив и развернув орудия в сторону предполагаемого расположения неприятеля эскадра "Севастополей" восемнадцатиузловым ходом резала туман.