Хозяйка

- Вы мне еще не объяснили, - заметил Дрейк, - что такое Ингибиционная Смерть. Но позвольте я выскажу свою догадку. Является ли Иигибиционная Смерть патологическим прекращением роста?

- Именно так.

- Как скоро наступает смерть после прекращения роста?

- В течение года. Это тяжелая, трагическая и абсолютно неизлечимая болезнь.

- Что является ее причиной?

Гаукинянин долго молчал, а когда заговорил, голос его звучал сдавленно и тревожно:

- Мистер Смоллет, нам ничего неизвестно о причинах этой болезни.

Дрейк задумчиво кивнул. Роуз следила за разговором, словно зритель на теннисном корте.

- Почему для изучения болезни вы прилетели на Землю? - спросил Дрейк.

- В силу уникальности землян. Они - единственная мыслящая раса, которая обладает иммунитетом. Ингибиционной Смерти подвержены все остальные цивилизации. Ваши биологи об этом знают, миссис Смоллет?

Он обратился к Роуз так неожиданно, что она вздрогнула.

- Нет, не знают.

- Не удивительно. Это стало известно благодаря последним открытиям. При Ингибиционной Смерти легко ошибиться в диагнозе, к тому же на других планетах она встречается гораздо реже. Это весьма странная вещь, тут можно пофилософствовать. Заметьте, заболеваемость Смертью самая высокая в моем мире, ближайшем к Земле. С удалением от вашей планеты заболеваемость понижается, реже всего Смерть встречается на планетах Темпоры, при этом сама Земля обладает иммунитетом. И секрет его следует искать в биохимии землян. Представляете, о каком важном открытии может идти речь?

- Послушайте, - остановил его Дрейк. - Наверное, утверждать, что земляне обладают иммунитетом, нельзя. С моей точки зрения, у нас этой болезнью поражены сто процентов населения. Все земляне перестают расти, и все земляне умирают. Другими словами, мы все страдаем Ингибиционной Смертью.

- Вовсе нет. Земляне живут еще семьдесят лет после прекращения роста. Это не та Смерть, с которой приходится иметь дело нам. У вас скорее противоположная проблема - неконтролируемый рост клеток, который вы называете раком. Но я, кажется, вас утомил.

Роуз энергично запротестовала. Дрейк ее поддержал, однако гаукинянин решительно сменил тему разговора.

Именно тогда Роуз почувствовала первые уколы подозрительности, ибо Дрейк начал запутывать Харга Толана, раздражать его, дразнить, отчаянно пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. Делал он это весьма профессионально и ненавязчиво, но Роуз хорошо знала своего супруга и понимала, к чему он клонит. Да и к чему он мог клонить, как не к тому, чего требовала его профессия.

Словно в ответ на ее мысли гаукинянин произнес фразу, которая тут же принялась крутиться в мозгу Роуз, как треснувшая пластинка.

Он спросил:

- Вы, кажется, полицейский?

- Да, - коротко ответил Дрейк.

- В таком случае я хочу обратиться к вам с просьбой. Я весь вечер собирался заговорить на эту тему, но не решался, поскольку не хотел обременять пригласивших меня в гости людей.

- Мы сделаем все, что в наших силах.

- Я очень интересуюсь жизнью землян. Полагаю, большинство моих соотечественников не разделяют подобного любопытства. Мне бы хотелось побывать в одном из полицейских участков вашей планеты.

- Я не работаю в полиции в том смысле, как вы себе это представляете, - осторожно ответил Дрейк. - Хотя у меня хорошие связи с Управлением полиции Нью-Йорка. Я легко могу все устроить. Завтра?

- Это было бы замечательно. Смогу ли я посетить Бюро пропавших без вести?

- Что?

Гаукинянин подобрал под себя все четыре ноги; казалось, он пытается сосредоточиться.

- Видите ли, это мое давнишнее хобби. Такой вот причудливый интерес. Полагаю, у вас есть группа офицеров, в чьи обязанности входит розыск пропавших мужчин?

- А также детей и женщин, - добавил Дрейк. - Но почему это вас так интересует?

- Опять-таки в силу вашей уникальности. На нашей планете не существует такого понятия, как пропавший без вести. Вряд ли я сумею объяснить вам весь механизм, но жители других миров чувствуют присутствие друг друга, особенно если между ними существует сильная эмоциональная привязанность. Мы всегда знаем точно, кто где находится, о какой бы части планеты ни шла речь.

Роуз снова заволновалась. Все научные экспедиции на планету Гаукина сталкивались с непреодолимыми трудностями, связанными с эмоциональными проблемами местных жителей, и вот перед ней существо, которое говорит об этом совершенно свободно, более того, хочет все объяснить!

Она позабыла о Дрейке и вмешалась в беседу:

- Вы и сейчас чувствуете присутствие своих соплеменников? На Земле?

- Вы имеете в виду на таком расстоянии? - уточнил гаукинянин. Нет, боюсь, что нет. Но вы понимаете важность затронутой проблемы. Я хочу связать воедино все уникальные особенности Земли. Кто знает, может быть, если нам удастся выяснить, почему вы не ощущаете присутствие других людей, мы сумеем найти и секрет иммунитета к Ингибиционной Смерти. Кроме того, мне представляется чрезвычайно интересным, как вообще мог возникнуть разум среди существ, не способных ощущать друг друга. Как, например, может землянин знать, что он создал дружную, удачную ячейку общества, семью? Откуда, например, вы двое, знаете, существует ли между вами истинная связь?

Роуз непроизвольно кивнула. Как ей не хватало такого чувства!

Дрейк ограничился улыбкой.

- У нас есть свои способы. Нам так же трудно объяснить значение слова "любовь", как вам - передать суть ваших ощущений.

- Полагаю. И все же, мистер Смоллет, скажите откровенно, если миссис Смоллет выйдет из этой комнаты и зайдет в другую, а вы не будете этого видеть, вы действительно не сможете определить, где она находится?

- Не смогу.

- Поразительно!.. - пробормотал гаукинянин. После некоторого колебания он добавил: - Пожалуйста, не обижайтесь, но мне это крайне неприятно.

После того как свет в спальне был погашен, Роуз трижды подходила к двери, приоткрывала ее и выглядывала в щелку. Она чувствовала, что Дрейк на нее смотрит. Наконец с искренним недоумением в голосе он поинтересовался:

- В чем дело?

- Я хочу с тобой поговорить, - прошептала она.