Волею богов (СИ)

В самый чёрный и ужасный час Несауальтеколотль расставил фигурки богов перед рельефом в дальней комнате храма, за ними он поместил жаровню из древнего клада под полом. Маленькую курильницу, ту самую, которую захватил ещё из Тламанакальпана, он пристроил прямо перед собой. По правую руку жрец положил несколько острых колючек агавы и шарики копала, а по левую - кинжал, нефритовые бусинки и благовония из старинного тайника. Священник надел головной убор с перьями кецаля и зажёг огонь силою Тескатлипоки. Сухие щепки вспыхнули необыкновенно ярко и осветили изображения на задней стене. Длинные тени от статуэток упали на бордюр из кремневых ножей и символов подношения великим. Пора. Жертвователь позвал Чикуатемока, и они вместе опустились перед импровизированным алтарём.

Прикрыв веки, служитель культа начал читать молитву. В воображении рождались образы детей Ипальнемоуани. В трепещущих отблесках было заметно, как содрогаются глаза заклинателя. Воззвание закончилось. Тишина. Голодная Сова кожей ощутил лёгкое прохладное дуновение. Нет, оно шло не снаружи из дыры в потолке - Йоуалли Ээкатль обратил внимание на двух маленьких людей на вершине заброшенной пирамиды. Можно начинать. Молодой мужчина взял с пола два шипа агавы и протянул один другу. Без колебаний он пронзил мочку уха, затем другую, взял курильницу и собрал несколько капель крови. Затем грудь и руки - отовсюду сочилась драгоценная влага и её потоки казались обсидиановыми в отблесках пламени. Вода богов оставляла длинные темные полосы на теле. Сама жидкость вот-вот засохнет, но жизненная сила перейдёт к тем, кто её так жаждет. Их присутствие ощущалось всё явственнее и явственнее. Собрав ещё немного, жрец передал чашу сыну вождя. Тот понял всё без слов. Юный воин не страшился боли. Наоборот, гордость переполняла его, в сердце щемило от чувства сопричастности к чему-то удивительному, сокровенному, доступному лишь людям исключительным. Укол - жар, мышцы содрогнулись, нет, не от напряжения, наоборот - от облегчения. Свершилось. Вот оно - тёплая струйка бежит вниз. Ещё удар - как же хорошо, сладко, дух будто бы высвободился из тесных оков, сбросил всю грязь и копоть минувших лет и вновь стал таким, как у младенца, чистым и свободным. Дальше всё пошло быстрее, каждую новую рану бывший варвар встречал с восторгом. Несауальтеколотль с гордостью смотрел на рвение ученика. "Хоть один..." - подумал он удовлетворённо.

Осторожно священник взял у товарища чашу и шип. Тот вопросительно посмотрел в ответ. Голодная Сова зажёг щепку, положил в курильницу и начал новую молитву. Весь мир в тот момент перестал существовать для него. Служитель не слышал звуков снаружи: ни криков ночных птиц, ни рычания зверей, ни шелеста крыльев бабочек. Только собственный голос да треск веток в жаровне доносились до ушей. Возвышенная тишина древнего храма, который благодаря первому за сотни лет обряду вновь обрёл жизнь, не должна оскверняться суетой внешнего мира. С последними словами жертвователь поднял драгоценный шарик копала - как же мало их осталось - и бросил в чашу. Второй побольше он передал Чикуатемоку. Тот взял окровавленной рукой и сделал то же самое. От угольев согревшей палочки смола начала тлеть. Приятный горький запах постепенно наполнил небольшое помещение. Как же давно благовонный дым не ласкал украшенных рельефами стен. В дрожащем воздухе казалось, будто резные фигурки из штука ожили и начали двигаться. Воздух стал непрозрачным. Неужели такое марево может исходить всего от двух маленьких кристаллов? Нет, здесь нечто другое, неподвластное человеческому разуму. Скоро-скоро настанет конец томительному нетерпеливому ожиданию. Сердце забилось в предвкушении, голова пошла кругом.

И вот стены исчезли, пропали пол и потолок, звуки и запахи перестали существовать. Кругом бело, словно в тумане. Удивительно, но друзья всё ещё хорошо видели друг друга. И вот на фоне густых клубов показались смутные очертания четырёх фигур. Размытые контуры не позволяли различить чётких деталей, и даже найти какие-либо различия между ними. Но ведь и так понятно, кто явился на зов. Четыре бога-покровителя Тламанакальпана вернулись в свой бывший дом. Парни, не сговариваясь, поспешили пасть ниц перед великими.

И вот зазвучал первый голос - молодой ровный спокойный уверенный. Он доносился будто бы издалека и каждое произнесённое им слово отдавалось во всём теле, заставляло вибрировать кости и дрожать мышцы, останавливало ток крови и прерывало дыхание:

- Мы знаем о случившемся и нам известны ваши чаяния. Ваша жертва вновь ничтожна, но мы решили снизойти до вас, видя, с какой верой вы алчите нашего участия. Не думайте, будто мы всё сделаем сами. Нет, дела людей решают сами смертные. Мы же считаем нужным лишь помочь вам сделать то, что вы уже имеете в ваших сердцах и помышлениях. Сумеете осуществить задуманное - будете вознаграждены, не сможете - будете лишены нашего благоволения. Мы покровительствуем сильным. Слабые не заслуживают внимания изначальных. Это говорю Вам я, Таинственный Владыка - благодетель народа Тламанакальпана.

И вот послышались слова с другой стороны. Тот, кто их произносил казался мудрым, сильным и самоуверенным, но при этом временами чувствовались и насмешливо-пренебрежительные нотки:

- Наша помощь стоит намного больше тех жалких капель драгоценной влаги, которые вы сегодня поднесли нам. Вы в долгу перед нами, и никакие жертвы не обеспечат вам полной расплаты. Однако мы желаем получить сердца главных заговорщиков. Мы жаждем их крови. Вы отдадите их нам на церемонии посвящения храма. Мы специально открыли вам тайник этого святилища. Те дары сейчас бесполезны. Но Вы можете перенести их в свой ступенчатый дом. Захороните их вместе с телами бунтарей под полом пирамиды Атокатлана. Кинжал, будущий вождь, оставь себе. Положи его в священный свёрток и доставай лишь для дела спасения своего народа или для свершений во имя нас. Сохраняйте страх и почтение, иначе будете повержены. И верьте, наша сила безгранична. Но сами будьте хитры, как гремучник и осторожны, словно агути. Это говорю Вам я, Тот чьими рабами вы все являетесь.

Далее взял слово другой бог, смелый, воинственный, нетерпеливый и ненасытный:

- Однажды мне пришлась по вкусу ваша молодая кровь. Тогда я обещал Вам свою поддержку, теперь же время пришло. Я помогу Вам низвергнуть врагов, захватить их и положить на жертвенный камень. Именно моё детище станет грозным оружием, которое повергнет в ужас всех наших противников и заставит трепетать их сердца, а тела дрожать. Завра вы должны пойти на запад, выйти из города и найти ручей. На его берегу вы накопаете серой глины. Из неё сделайте змея локоть в длину и нанесёте на него узор в виде звёзд. Далее обмажьте его всего своей кровью. И да не будет на нём места, на которое бы не попала частица драгоценной влаги. После того вам предстоит сотворить заклинание звёздного огня. Им вы обожжёте глину и вдохнёте в фигуру мою силу. Заклинание начнётся само собой, как только Вы приступите к обряду посвящения. Продолжайте, покуда не получите знак. А получив, сразу же идите в Атокатлан. К тому времени, как придёте, звёзды на небе и мой лик откроются. И придя в селение, увидите ваших врагов, и тотчас поместите змея на землю. И тогда свершится чудо. Это говорю Вам я, Владыка утренней зари, мечущий дротики, Тот, кто есть лёд.

Затем прозвучал другой голос, скрипучий и щёлкающий, старый, насмешливый, самодовольный:

- А если и обладая нашей поддержкой, не сумеете одолеть мятежников, Вы предстанете передо мной. Я с удовольствием соберу ваши косточки, руки отрублю и прицеплю к своему ожерелью, глаза налеплю на волосы, а кровью разрисую свои бумажные украшения. Это говорю вам я, владыка места лишённых плоти.

Далее тени богов стали бледнеть и расплываться, пока не исчезли в клубах дыма. Постепенно и само марево прояснилось, и из густого воздуха начали появляться очертания стен, углов и сводов дремлющего в лесу храма.